В самом начале зарождения Вселенных царил Хаос.
Самые сильные боги, коих было немало, днём и ночью бились за признание самого сильного титула во всей Галактике-...(какой бл титул?)
Ан- Отец всех богов, первый выдвинул свою кандидатуру. Нарунде- Богиня Победы первая вызвалась испытать свою мощь. Сражение между Божествами длилась тысячи лунных дней. Победителем из этой кровопролитной бойни вышла Нарунде- и после этого уже никто не захотел мериться силами с самой могущественной Богиней.
Нарунде была хорошим бойцом, но не Правителем- устроив вечные склоки между Богами, ее место занял Мардук- покровитель будущего Вавилона. Сразив Нарунде, он первый издал сотню законов, которые, казалось бы, должны были принести ему бесконечное время правления. Нападение на Бога, который имел титул- каралось вечными муками изгнания. Для того и было создано Чистилище- клетка для самых кровных врагов.
Тиамад- Прародитель всех Богов ( споры о первом появлении были вечные), со своими последователями свергнул Мардука, закрыв его в той самой злосчастной клетке. Взяв контроль над Чистилищем, казалось, его правление признали все Божества.
Но на каждого Бога приходился ещё один Властитель, который был если не сильнее, то точно хитрее. Быстро смекнув, что Тиамад собирает вокруг себя приспешников, ацтекский  бог Кими выпускает Мардука из Чистилища, и покровитель Вавилона один из первых признает Кими самым сильным правителем во Вселенной. Что стало с Тиамадом? Узнав, что бог солнца смог пробраться в самое закрытое место, Прародителю вместе с последователями пришлось бежать в другую Параллель, которая была такая же пустая как и страницы Кодекса Всеобщих Законов.
Ацтекских Божеств было множество- и Кими утвердил своё место на Троне. Издав новые законы ( более щадящие, чем у Мардука), казалось, в самой главной Параллели наконец-то наступило мирное время. Боги слишком сильно устали,  сражаться больше не было нужды, и признание бога Кими было единогласным. Всех несогласных отправляли в Чистилище ( напомним, что только Бог Кими смог проникнуть в клетку).
Ацтекские Боги одни из первых начали распутывать «клубок» Вселенных- выстраивая их в Параллельные линии. В какую из «нитей» сбежал Тиамад- никто не знал, а поэтому это создавало некоторые трудности.
Аппулуна- Бога Ворот, призвал Кими для создания дверей во Вселенные. Именно она открыла множество миров, созданные руками Творцов. Одной из первых была открыта первая Вселенная- Колизей Вавилона. Выпускать пар Богам Войны и Склок было необходимо, поэтому Мардук первый взял на себя шефство над боями- и вместе с самыми кровавыми Богами покинул будущий ( на тот момент ещё не названный)  Олимп.
После этого, Богини Плодородия вдохнули жизнь в пустынные Вселенные- каждая нить была чиста, словно лист бумаги. Самые изощренные творцы всего живого были заняты «обработкой» Вселенных. Создавали их совершенно разными- где-то развернулись зеленые поля на сотню километров. Где- то пустили моря и океаны, а где-то были только Вулканы, под землёй которых сочилась лава.
Все казалось настолько идеальным, что бог Тьмы даже распустил свою свиту- охрану, которая следила за тем, чтобы ни один Воин не удосужился поднять бунт в главной Параллели.
Уловив момент, Зевс, собрал приспешников намного больше, чем было у бога Солнца, вызвал Кими на бой за Титул. Эта битва длилась столько, что казалось, не закончилась бы никогда. В бой присоединились и последователи- греческие и египетские боги слились в одну алую кровь. Победителем  вышел Зевс- и сев на Трон, первый дал название Божественной Вселенной - Олимп. Взяв дело в свои руки, Зевс свергнул Кими и выжившим пришлось уйти в другую Вселенную, закрыв врата с помощью Аппулуны навсегда. Олимп стал «Цитаделью» Греческих Богов. Сын Крона признал только своих- остальные разбрелись, кто куда, собравшись в тринадцать (??) пантеонов в разных мирах, с желанием вновь посягнуть на корону и греческих богов.
Все, кроме пары Божеств.

Зороастрийский пантеон.

- ВОН!
Прекрасный мир содрогался грозными криками Ахарумадзы, отца всего живого, чем была наполнена их Земля. Ариман ещё не был самым разыскиваемым Богом зла во Вселенной, а был лишь одним из сынов могущественного Ахарумадзы - тенью своего отца, который правил хоть и мудро, но, по мнению Аримана, неправильно.
И именно сейчас, происходило то, что вынудило самое первое зло, Бога Ангра-Манью, начать своё путешествие по мирам длинною в...впрочем, слов о длительности его путешествия можно было и не найти.
Если бы его отец знал, какое зло он выпускает на свободу, то наверняка бы это воспоминание закончилось бы тем, что вся семья Ахримана попыталась бы его уничтожить.
Почему попыталась? Сынок рос, становился равным своему отцу, и нередко уничтожал все то, что возводил отец - он делал пробоины в защите, убивал изед, которые, по его мнению, слишком низко поклонялись отцу и не так низко для него самого; подкармливал дэв, которые любили устраивать маленькие шалости.
То ли родные Аримана были слишком мягкие по отношению к нему, то ли пытались закрыть на все происходящее глаза, но Митра, Анахита и Хумо ( сёстры Аримана), его искренне любили, прощая его каждый недочёт и каждый раз пытаясь успокоить отца добрыми словами в адрес брата. Но в один день что-то пошло не так.
- За что ты меня прогоняешь?- Возмущённо спросил отца он, перемещаясь перед ним в своём настоящем облике - чёрный, бесполый сгусток энергии, вспыхивая яркими отблесками самого темного цвета от гнева.- Ты настолько могущественен, как и я! Почему ты прячешься в этом мире, как последний трус?
- Да как ты посмел сравнить отца, своего создателя, с самим собой!
Один нюанс все же был.
Безумный нарциссизм Аримана. Так его и выгнали за пределы Пантеона, и ни одно слово дочерей в поддержку брата не было услышано.

По земным меркам прошло около ста лет, правда, земли тогда не существовало вообще: сначала Ариман очутился в пределах Вавилона.
Это было поистине страшное место: именно здесь Боги находили последнее пристанище.
Бои были настолько длительными и кровожадными, что можно было умереть ещё в очереди: боги не выдерживали, завязывая вторые, третьи бои и тогда весь Вавилон сходился в смертных битвах, и, как рассказали те, кто пробыл в Вавилоне гораздо больше времени, чем сам Ангра-Манью, эта часть вселенной потерпела кардинальные изменения.
Раньше боги не умирали, испытывая друг-друга ради интереса, но Мардук был не самым глупым богом - это было довольно скучное зрелище, и желающих переместиться в его владения было очень мало. Ничтожно мало.
Поговаривали, что он обратился к Создателю реликвий, и через сделку с ним заполучил пару божественных мечей, которые могли проткнуть любого божества насквозь.
Отныне Вавилон стал местом, где даже самый могущественный мог умереть в битве. Любители дуэлей перемещались сквозь врата в Последнее Пристанище, убивая своих недругов в частном Бою и возвращаясь сюда снова и снова: Ариман успел насмотреться на тех, кто рассыпался, словно прах, оставаясь лишь именем и воспоминанием своего пантеона.
Ариман успел лишь цокнуть, от осознания того, насколько отец был ничтожным: зная про это место, он не вызвался проверить, кто все же из них был сильнее, а просто изгнал сына в его последнее в этом бесконечном цикле место. Надеялся, что его здесь убьют.
- И где этот Мардук?- Вокруг него божества бились на мечах, лезвиях и других странных оружиях, которых он до этого даже не видел. Их мир был скучным: в нем царило уважение и любовь, и это было совершенно не тем, что он хотел видеть. Ему хотелось все испортить.
Зато сейчас, пригибаясь от каждого случайного удара в его сторону, он стоял последи поля боя, наблюдая, как боги друг-друга уничтожали. Но лезть в это пока не хотелось: какие глупые Варвары! - думал он, пролетая к самому Властному богу Вавилона: конечно же, он восседал на самой высокой вышке, наблюдая за самыми масштабными битвами.
Но на пути неожиданно встаёт синекожий знакомый Бог, светясь так ярко в своей божественной ауре! Это была не первая их встреча: греческий пантеон он знал в лицо, знал каждого, и от того, если бы у него было хоть что то человеческое, как у других божеств, Аид бы заметил изумление и искреннюю радость: наконец-то хоть одного грека уничтожат!
На Аида нападали сразу двое: кажется, из пантеонов Скандинавии и Египта.
Он яростно отбивался, держа в руках сразу два длинных меча, умерив желания Аримана: одному врагу он служил голову вдоль шеи, а второму вонзил реликвию прямо промеж глаз.
Видимо, Аид был тоже слишком любящим себя, потому как отвлёкся на чёрный сгусток, зло ему улыбнувшись: видимо, на очереди был сам Ангра-Манью, и этот вызов он увидел отчетливо.
- Потанцуем?- Спросил Бог Подземелья, когда труп с мечом в голове промеж глаз падал прямо к Божеству зла. Быстрым движением Тьма окутывает меч, вбирая его к себе, но не двигаясь ни в одну сторону: замкнутый круг Аримана немного напрягал, ведь вокруг него дрались сразу шесть богов, и ещё один стоял напротив него, уже замахиваясь своим мечом, который он вытащил из Скандинавца.
-  Ст-о-о-о-п!- Скомандовал Ариман, юркнув под меч и оказавшись позади спины озадаченного Греческого Бога. У него не было ни единого друга, и даже знакомого бога: а убивать Аида, такого бойца, было кощунственным. Точнее, месть Зевсу могла подождать.- Зевс отправил тебя сюда, и ты не желаешь ему смерти?
- Не твоё дело, зороастриец,- Аид его даже не слушал. Он замахивается на него вновь, но Ариман взлетает, обнажив прямиком из своего тела тот самый меч. И это безумно удивляет Аида. Как убить того, в ком уже был меч? В те времена зороастрийский пантеон держал себя в секрете: они всегда представляли из себя лишь светлые и чёрные сгустки, и едва ли таких можно было сосчитать по пальцам: редкие экземпляры видов, у которых не было своей плоти. Впрочем, это Ахарумадза держал в секрете и от Аримана.- Как ты заполучил своё бессмертие?- Выкрикивает Аид, нагибаясь от подлого удара в спину и ввязавшись в бой с очередным богом, изредка выглядывая Аримана в воздухе, но, конечно же, его уже не было.
Не стоит описывать, как Ариман достиг могущественного правителя: это было слишком просто, и, возможно, богу всего зла просто повезло. По случайности.
Он подкрадывается к Мардуку, хищно раскрывая свою пасть в широкой улыбке, которую нельзя было увидеть. Подлый жест - стоять спиной к могущественному богу Вавилона, который чинно сидел на своём высоком троне.
- Может, боец ты был и хорошим, но точно не дальновидным.- С этими словами он пронзает его мечом насквозь, с удовольствием наблюдая, как испуганный глаза Мардука расширяются от увиденного чёрного облака, которое убило одного из сильнейших.
Он даже не заметил тишину, которая возникла от того, что Вавилон знатно пошатнулся: когда умирали создатели, мир разрушался вслед за ними.
- Довольно глупых смертей!- Крикнул он в тишину, проплывая нам остановившимися богами.- Честные бои, разве этого интересно? Я убил одного, и затмил всех вас, всех тех, кто все это время бился со слабейшими. Мое имя Ариман.- Тьма поклонилась, повторив силуэт богов с руками и ногами. Меч он держал в руке, взмахнув им так профессионально, словно он делал это всегда. Хотя первый раз держал орудие и чуть его не уронил.- К Вашим услугам. Прошу, запомните мое имя: оно ещё не раз сорвётся с Ваших уст.
Это было первое знакомство Богов с Ангра-Манью. Божество, которое вершило самые грязные дела, бравшись за них  именно тогда, когда кодекс чести не позволял сделать это другим.

Спустя сто земных лет.

Олимп — прекрасное место с богами, обличённые в белые одеяния и золотые пояса. В принципе, помимо белых мраморных плиток и золотых замков, этот оттенок мог описать всю столицу: центральная площадь всегда была заполнена богами разных пантеонов, размешивая белоснежный цвет разными оттенками своих домов, а количество замков росло с каждым днём: народу становилось больше, как и нужды в том, чтобы принимать гостей на должном уровне.
Ариман любил здесь бывать: во-первых, у него было одно правило - никогда ничего не устраивать в столице из ряда вон выходящего, чтобы оставаться незамеченным. А во-вторых, его внешний вид потерпел изменения, как и его вид деятельности.
Он начал брать заказы на убийства, и платой за работу были интереснейшие и редчайшие реликвии. И в один раз заказчиком оказался малознакомый ему бог, задумавший обмануть Аримана: убийство он провёл как надо, но реликвии, конечно же, у божества не было.
И он был наказан сполна. Зато, теперь у Аримана была плоть, и нормальные, божественные повадки, по типу устрашающей улыбки или странных жестов рук.

Он расслабленно сидел в Фойе замка на одном из длинных диванов, потягивая нектар из золотого бокала, накинув на лицо чёрный капюшон: Ариман был в мантии, и даже в те времена уже был немного, но узнаваем. Хотя бы после той истории после убийства Мардука.
Он вынашивал план, как вернуться в собственный пантеон и зарезать отца: ещё один забавный факт из его жизни - чтобы убить отца, нужно было найти яд против себя самого. А это было не так уж и просто.
Рядом вокруг него стояли девушки, опуская в его рот ветви винограда, аккуратно отсоединяя ягоды и кладя ему их прямо в рот: от такого Божественного приветствия столицы можно было сойти с ума.
- Дамы, вы так прекрасны, словно я оказался на Олимпе. Точно. Я же и есть на Олимпе: забудьте, лучше вас нет никого.- Бог взмахнул рукой в знак продолжения, расплывшись перед дамами в самой лучшей из его улыбок. Они смеялись, прикрывая ротики ладошками и продолжая угощать его гроздями винограда.
Навряд ли можно было подумать, что этот бог скрывается и не хочет быть замеченным, не правда ли? Но Ариман считал иначе.
На Олимпе и правда расхаживали самые прекрасные неземные Богини, их свита и не менее красивые помощницы: Олимп строился на идеализме, и бог зла, который не видел ничего кроме искажённых лиц и смертей, цеплялся за каждую белоснежную юбку, проходящую мимо него. Тогда у него была зарождающаяся известность, пара-тройка быстро оборвавшихся любовных связей и куча идей, которые он медленно воплощал. Этого хватало, чтобы уже к не у обращались за помощью, а не пялились на него особо недоверчиво, когда он предлагал свою помощь в обмен на реликвию пантеона. Ведь за простые сделки их не отдавали.
И сейчас он просто развлекался, сидя в одном из самых фешенебельных мест во Всей вселенной по из божественным меркам: только сильнейшие могли передвигаться сквозь миры, а тем более, находиться на Олимпе — Зевс отдал слишком много внимания к тому, чтобы бунтующие боги не могли пробраться сквозь щит, которым была защищена столица. Но не настолько, чтобы Ариман не проходил сквозь него незамеченным - ещё один приятный бонус от родного пантеона.
Она пришла туда впервые, сбежавшая от проблем и презрения. Она выглядела словно ночь, как звездное небо, как сама тьма в своем истинном воплощении. Озираясь по сторонам и скрываясь под лоснящейся шкурой пантеры, индуистская богиня впервые сделала шаг в другой мир, преисполненная яростью и бессильной злобой. Что для нее было разрушить мир? Мир высокомерных богов, которые загоняли саму Кали в рамки и указывали, что делать? Она была рождена подчинять, но в итоге заставляли подчиняться воле верховных богов Индии. Кажется, в последний раз она разрушила несколько прибрежных городов от скуки, устроив там наводнение. Ну и что же такого?
Во время очередного разговора о Кали и ее поступках кто-то упомянул Олимп. Еще более глупого названия богиня не слышала!  И шаг за шагом босые ступни касались идеальных дорог. Она щурилась от ярких цветов аур и ни один раз чихнула, вдыхая сладковатый аромат наркотиков, уворачивалась от вальяжных не отступающих от своей намеченной дороги ни на шаг богов, которые только и хотели, что задеть плечом, надменно фыркнуть и поставить на место. Индийский пантеон был скрыт от всех, и от него отмахивались, не зная истинных масштабов, сокрытых за красновато-кирпичными стенами. Кто вообще там был? Нищие фанатики и наркоманы, плотно сидящие на своих травах, желающие вечно дотянуться до космических сил и ищущие ответы на глупые вопросы. Горстка наивных божеств, считающие вопросы вселенной превыше других и невероятно ценящие равновесие. Никто не знал, что действительно там происходило, и про индийский пантеон вообще не заикались. По этой же причине Кали была незаметна для других и совершенно неизвестна, больше похожая на шестиконечное чудовище с кровавыми глазами и прекрасным рядом черепов в качестве бус. Она не знала, что такое Олимп, но и не ее никто не знал: Кали могла не скрываться, скрестив две руки в предостерегающем жесте, а другими отпихивать от себя тех, кто смел огрызаться.
Она думала бесцельно затеряться в бесконечных улочках и больше никогда не возвращаться домой. Каждый высказался, что Кали неподконтрольна, и если так продолжится дальше, то ее проще уничтожить. Неправедная, неприклоняющаяся перед великими, не считающаяся ни с кем. Больше всего богиню унижало то, что она была обязана подчиняться, не имея, по факту, никакой власти. Альтер-эго, Парвати, была любимицей всех и каждого, милая и добрая, больше похожее на ласковые солнечные лучи, когда как Кали была агрессивная и неприемлющая спокойствие, жесткая, резкая и бесцельно бродящая. Кто вообще додумался разделить идеальную богиню на две части, наделив одну силами Сансары, но поместив в смертную плоть, а другую обрекли на вечные скитания, чтобы та никогда не смогла найти покой, никогда не достигла конечной цели? Ах да, она была Богиней Разрушения Кали, но разрушение не ради удовольствия, а ради справедливости и баланса, ради вселенской гармонии. Этакая нейтральная сила. Своеобразная Афина, в чьих руках было могущество Тримурти: созидание, разрушение и поддержание. Кажется, именно из-за этого ее и не любили. Из-за льющейся через край силы, которая хлестала во времена смертельных танцев с кинжалами. Плясок с огоньком и алым заревом, впитывающимся в земли как вода.
- Куда здесь можно пойти? - Она говорит на хинди, и на черноволосую смотрят так, словно прислуга обращалась к господам без должного уважения. Или просто в божественных знаниях не было знаний ни слова о хинди - индийский пантеон был в принципе закрытым местечком, и своими знаниями они не делились от слова совсем. А другого она не знала - да и кому это было надо? От странной богини с горящими кровавыми глазами и металлически черной с лилово-синеватой кожей отшатывались все белоручки. Уж не очень-то она была похожа на ту, кто попал на Олимп не просто так. Чья-то экзотическая безделушка. Но завидев выкованный из черной стали нож, сияющий серебристым лунным свечением, ей махали рукой в неопределенное место - в сторону золотого замка. Резиденции Зевса.
Конечно, Кали не знала ровным счетом ничего о других богах. Весь мир крутился возле индуистского пантеона, и никак иначе. Горделиво вздернув подбородок и распрямив плечи, она устремилась по главной площади к вычурной резиденции главного на Олимпе.
- С дороги! - прошипела она возмущенно, когда очередные нелепо разодетые девицы в белых одеяниях с подносами проносились прямо мимо богини, чуть ли не сбивая ее с ног. Сил хватило, чтобы все жестом руки перевернуть на диванчик на чью-то физиономию и пару взвизгнувших девиц-недотрог вместе с золотистым напитком - амброзией, как позже она узнает, - кучей непонятных фруктов и чем-то еще, что Кали вообще видела впервые. Каждый шаг сопровождался лязганьем тяжелых браслетов на конечностях с инкрустированными драгоценными камнями, при свечах пылающих ярче солнца. Кали даже не удосужилась оглянуться на учиненный хаос: после того, как отнеслись к ней дома, она мало вообще, о ком и чем думала. И зная свой потенциал, Богиня Разрушения могла просить аудиенции у самого Зевса! Так почему перед ней еще не падали на колени? Кажется, карма решила отомстить сразу, и все таки через мгновения на ее черной коже оказывается блестящая переливающаяся амброзия. - Да я оторву тебе руки, ты... - Кали обернулась на девушку - было понятно без слов, что некое черное чудовище в шкуре (и кто так вообще ходил в современности?) было в ярости. Девица проблеяла что-то по поводу охраны, но шагала уже спиной назад, пока над ней нависала тень. Но вот двери в другой зал раскрываются, и вместо того, чтобы тратить свои силы черной ауры на убийство, Кали отвлеклась на свои варварские желания: добиться, в конце концов, хоть каких-то ответов. Своенравная, молодая и с безграничным ресурсом сил. Она и правда считала, что ее пустят к самому Зевсу. Как же Кали жестко ошибалась, выйдя из своего маленького уютного мирка.
Кто был тем самым богом, на которого вылились остатки амброзии и остальных даров Олимпа? Конечно же, на вальяжно развалившегося Аримана.
Благо, капюшон был на лице - с одеяний стекала золотистая жидкость, девочки вокруг вопили, словно их порезали на части, а чинному и мирному лежанию явно настал конец.
- Выведите ее за пределы Олимпа!- Взвизгнула аппетитная блондиночка, тыкая пальчиком в свою обидчицу. И тогда он впервые  взглянул на свою обидчицу, сняв капюшон и, наконец, обернувшись через плечо: от одного ее вида он присвистнул, тут же одернув прекраснейшую нимфу, которая ещё парами минут назад закидывала виноград с особой улыбкой.
- Тише, тише. Дамы, сохраняем спокойствие, и медленно вытираем мою мантию.- Тихо проговорил он, оглядев низ своего балдахина, не радостно хмыкнув: впервые его так нагло облили и даже не извинились за содеянное!
Пока свита скрупулёзно вытирала его кофту, Ариман наблюдал за незнакомкой не спуская взгляда со странной Богини: шкура пантеры и босые ноги казались даже экзотическим и чем-то завораживающим, особенно, в купе с бусами из черепов. Откуда она была родом? Он успел исследовать множество миров - не все, конечно же - и ни в одном из пантеонов не одевались так необычно. Хотя, один раз он видел, как к голове крепили черепа своих врагов, и даже воодушевился этим, но даже это совершенно не было похоже на многорукую богиню. Богиня шипела на прохожих, лепеча что-то бессвязными словами, потому что никто из присутствующих, и даже он не знал ее языка. И это его задело.
Даже не то, что она разлила на него все то, что стояло на подносе и не обратила на него ни малейшего внимания. Его зацепила сама новость о том, что она могла привести его в другой мир. Неизведанный им, и явно спрятанным ото всех глаз.
С загоревшимся взглядом он подкрадывается к ней, кашлянув себе в кулак. Ни единой эмоции или какого-то внимания: она явно куда-то прорывалась. И, кажется, ее целью была открытая дверь вглубь замка.
- Ваше отсутствие манер меня совершенно не задело.- Расслабленно кинул ей он, начав оглядывать незнакомую богиню с лица: кровавые глаза, чёрная кожа...прекрасный экспонат для его глаз, и поэтому он улыбается ей, но далеко не приветственно, хотя и лучезарно: мимика выше глаз совершенно не изменилась, и казалось, что улыбался Бог зла исключительно ртом.- Ладно, перейдём на ты, ты ведь не против?
Подметив, что эмоции на личике чернокожей девушки ничуть не изменились, он изогнул бровь, догадавшись, что ответа не последует.
- Дэвангари? Ведийский?- Начал перечислять он, ища у Богини хоть какое-то понимание. Но это были явно не те языки, потому что она продолжала уперто молчать. Он вдыхает в себя воздух ( и зачем, когда в этом не было никакой надобности?), кое-как набравшись терпения. М-да. Тяжелый случай.- Шумерский?- Общий язык богов, который знали все. Но отчего-то девушка не ответила кивком и на это слово.- Да откуда же ты?- Сказал он как раз-таки на нем, выразив на своём лице искреннее недоумение, и немного начиная закипать. К слову, над эмоциями он все ещё работал.- Душа моя, шумерский язык знают все, не держи меня за простака - я Бог всего злого, что только ходит по земле- Ариман.- Бог протягивает руку, но она ее не пожимает. Вместо этого он ее убирает спустя секунды, уперевшись руками в бока, и выдвинувшись корпусом к ней ближе, сощурив один глаз и уставившись на неё, как на нечто такое, что вызывает все больше и больше вопросов, продолжая испытывать ее взглядом. Нет, она его не узнала. И это его начало задевать ещё больше: как так, что в каком то из миров о нем совершенно не знали?! Не разговаривали, не шептались, не интересовались им? Да, таких миров было множество, но к этому он и стремился. К признанию его великим.
- Ладно,-сдался Бог, перечисляя в голове все доступные для него языки,- последний вариант, но, признаюсь, я его совершенно не знаю. Санскрит?- В глазах застыл вопрос. Ариман улыбнулся ещё более шире, задрав уголку губ ввысь: о, если бы она знала, почему он так приветственно начал улыбаться незнакомой Богине.
Сверкнувшая сталь ножа заставила его опустить взгляд ниже, и эмоции Бога зла, очень резко, сменились на необузданную радость. Но он сдерживался из последних сил.
Это была не Богиня, а какая-то кладезь. Его личное сокровище.
Он берет ее за самую нижнюю ладонь из четырёх, поддавшись вперёд и медленно поведя ее через открывшиеся двери: теперь он хотел туда же, куда хотела и богиня. За пять минут он выведает у неё информацию, и исчезнет, словно его и не было. Внеплановый отдых оказался очень даже кстати: выглядела Богиня грозно, но кого он только не встречал на своём пути? В частности все те, с кем он общался, сохраняли на своём лице гнев и снисходительность, и разницы между ними особо не было. Так что с такими необщительными барышнями он знал, как обращаться. Надеялся, что знал.
- Ты куда-то...собрался?- Выговаривая каждое слово особо медленно и неопытно, он упёрся взглядом в ее кровавые радужки, проводя ее все дальше вглубь: он знал, что в каком-то из залов их перестанут пропускать дальше, и вот тогда проблемы для них обоих станут необратимыми. Во всяком случае хотя бы потому, что его здесь быть не должно, и он ещё не знал, знала ли эта богиня вообще правила пропускной системы главной столицы. И знала ли она вообще, куда она идёт? Он было понадеялся, что она могла знать самого Зевса, но, оглядев ее одеяния ещё раз, он посчитал, что вряд ли она могла знала кого-то из греческого пантеона.- Ты знать Зевса? Знать, куда идёт?- Переспрашивал он, надеясь, что говорит все правильно.- Каков пантеон? Каков мир?- Заваливая ее вопросами, он вёл ее вперёд, прикидывая, как уже бросит Богиню прямо у входа к величественным лестницам ведущим к покоям величайшего Бога, и убежит восвояси, обогнув стражу. Первое правило было уже бесповоротно нарушено.- Я есть Ариман. Маленькое зло.
Конечно, он хотел сказать не «маленькое», а могущественное, и именно поэтому гордо выпрямил спину, с особой, напыщенной гордостью подмигнув Богине. Но, как было уже известно, санскрит он знал очень плохо. Когда-то перекидывался парой слов в далеком пантеоне Ацтеков, и едва ли был понят ими, а они были ничуть не поняты им. Пришлось извращаться, вырисовывая план палочкой по земле. Смехотворный случай.
- Дэванагари слишком сложный, чтобы необразованные на нем разговаривали - Кали смотрела на Аримана как на жалкого слугу, изучая его сверху вниз. Ничем не отличался от всех остальных. Она потеряла к нему всякий интерес почти сразу же. Внушающим доверие он не выглядит, и тем более могущественным. Тем не менее, он посчитал, что заслуживает внимание богини, и та смотрит на человекоподобного с особым пренебрежением. Кем он вообще себя возомнил, схватив ее за руку? Говорил он еще хуже, и она морщится не только от неправильного произношения, но и в целом от смысловой нагрузки. Впрочем, стража смотрела и на паренька тоже странно. Отлично, пойдет на мясо. - Маленькое зло. Самомнение как раздувающийся шар, а вся сущность обнажается перед глазами. Чей ты слуга? - Брови были сведены к переносице. Хотя навряд ли слуги знали что-то дальше базовых слов. С учетом, что санскрит был литературным вариантом, на котором писали священные писания, и он был в целом сложным. Если кто-то и приходил чужой в их края, то кто-то из главных переговаривался на самом нейтральным языке - дэванагари.
Кали замечает, как этот несчастный пялится на ее нож. Значит, воришка. Губы растянулись в жестокой ухмылке. Только об одной мысли можно было отрезать руку. Но она решает поступить иначе.
Они доходят до очередной двери, и теперь их отказались впускать вовсе. Стража преградила путь, что-то злобно высказывая спутнику и ей. Разница была в том, что Кали не понимала ни слова, но зато как феерично она уставилась на его руку, в которой был вложен нож. И по той красочной реакции всем стало понятно - Ариман украл у нее нож.
- Как ты посмел?! - Она уставилась своими красными глазами на юношу. Ведь четыре руки было лучше, чем две, и не оставалось сомнений, что несчастный выкрал оружие Кали. Хоть никто и не понимал ее слова, но разъяренные взмахи рук говорили за себя. Если бы только Кали знала, что подлила масло в огонь и буквально сдала несчастного, кинув его на корм олимпийской стражи... Выхватив свой нож обратно, она зло улыбнулась тому, кто посмел прикоснуться к ней без разрешения и исчезает за дверьми, которые вдруг как некстати вновь открылись перед ней дальше. Кажется, обиженным открывается путь дальше и дальше. Может, до самого Зевса. Сияющий нож привлекал внимание всех, и все без исключения думали, что она была кто-то из убийц или бойцов. И прощальная улыбка к Ариману была почти что надменной.
- Ха-ха. Слышали, она назвала меня слугой!- Издавая смешок, стража уже подходила к названному гостю, который старательно накрывался капюшоном во избежании того, чтобы два профессиональных убийцы не захотели вывести его восвояси. Как же легко было украсть у неё нож, правда, с одним маленьким нюансом: она быстро заметила пропажу. Но капюшон медленно ниспадает, лицо открывается, стража замирает в предсмертном крике ( ну, это было приукрашено - скорее, они начали созывать всю стражу в один зал), а Бог зла только и делает, что глядит вслед уходящему силуэту Богини, заскрипев зубами: она была не такой простой и наивной, как ему показалось.
- Ладно,- говорит он самому себе, переведя взгляд на двоих потенциальных самоубийц, ведь они уже протягивали к нему в предостерегающем жесте длинные посохи с заострёнными клиньями на конце, намекая, что ему пора на выход, а ещё лучше - посидеть денёк-другой в карцере, но в него были свои планы. Не такие, какие ему навязывали.
- Вы задерживаетесь по подозрению в краже.- Словно робот произносил страж, лицо которого было сокрыто под золотым шлемом, и Ариман видел только рот, который раскрывался и закрывался в такт словам.- Пройдите с нами, или будете уничтожены. Ваше имя?
- Э-эм, я Морфей...Морфиус...да! Я Морфиус! Да как ты посмел остановить меня, жителя Олимпа?!- Возмущенно прикрикнул он, отчетливо понимая, что это враньё было таким же очевидным, как и то, что уже через секунду его проткнут божественной реликвией, которая хранилась только у стражей. Плоть было ничуть не жалко, но как же сложно было их красть! Кожа была такой слабой, словно ткань мантии, и прежде чем перенять на себя облик, Ариман успел уничтожить невосполнимые экземпляры, которые были так популярны: тенденции  моды Олимпа заставляли красть все самое лучшее, чтобы выглядеть достойно перед заказчиками. Без позерства бог зла не был бы Богом зла.
Страж наверняка оглядел Аримана сомнительным взглядом, но он не видел его эмоций: бог вообще сомневался, что стражи вообще могли двигать мимикой лица. Вдруг у него был всего один глаз, как у сестер Мойры?
Свита в охранной зоне, обычно, не фамильярничала.
И поэтому направленные клинья очень быстро настигали Ангра-Марью в области груди, и он пятился назад, бубня себе под нос что-то о том, какая же наглая богиня перешла ему дорогу!
Ему пришлось использовать запасной план, на случай нарушений своих же установленных правил. Никогда не выводи стражей Олимпа из себя.

Прежде, чем реликвии выстреливают, долетев до их тел за доли секунды, Ариман толкает богиню Разрушения в бок, растворившись в воздухе прямо посреди Олимпийской Арены.
В столице все было украшено цветами белых оттенков, которые идеально сочетались с золотистыми лентами, с белоснежным мрамором, плитами, с тёплой гаммой стен, которые были разукрашены самыми искусными философами и художниками. Дуновение тёплого ветра приятно освежало, а яркий солнечный свет в купе с белоснежными облаками на фоне бесконечной Вселенной завораживало любого, кто смотрел на облака.
Там, куда они переместились, все было наоборот.
Ариман задрал голову вверх, вдохнув себя спертый воздух, который заставлял отказаться от столь не нужной для Бога функции - он сразу закашлялся, почувствовав всевозможные образовавшиеся газы в воздухе от создания наркотиков для богов. Самые темные и изобретательные умы существовали здесь, в Фаэтонской «столице» слабых пантеонов.
Темнота украшала небеса, а сама земля была красной и поистине жаркой,от вечного нагревания изнутри. В некоторых местах из щелей проявлялся красный цвет, потухая и мерцая время от времени. Разрушенные колонны багрового цвета, напоминавшие о лучших временах Фаэртона - когда земля была усеяна различными богами,  пока все не разбрелись по своим созданным мирам, оставив вторую столицу на произвол судьбы. В центре мира красовался единственный уцелевший замок, разрушавшийся от времени - никто не поддерживал мир и порядок, и здесь ценилась только жестокость и истинное зло в любом из его проявлений. Любимый мир Аримана.
По бокам виднелись ущелья в глубину земли - некоторые боги проживали в столь древнейших условиях, отказываясь воспринимать тенденции, которые диктовали Олимп. Для Аримана это казалось кощунственным - можно было уйти в другие миры, но отсиживаться вечно в столь злополучном месте? Увольте.
- Чёрный рынок нашей Вселенной.- Гордо сказал он, попытавшись привстать, но два копья, которые вонзились в его тело, прям посередине груди, доставляли богу дискомфорт - это было выражено на его лице, когда он сморщился при попытке вновь встать на ноги . Какой позор.- Хорошая новость : я ещё не мертв. Плохая - мне нужно новое тело, кажется, это стало доставлять много неудобств. Но , хочется напомнить, уважаемая и достопочтенная, что оно так мне нравилось!
Его возмущение выражалось в интонации, с которой он обратился к Кали - было понятно, что после всего, что он успел вытворить на арене, это тело было ему уже не нужно.
Отвращение мог вызвать лишь один вид того, как чёрная, без отличительных признаках о поле консистенция вырывалась наружу из созданной на Фаэртоне плоти.
Разрывая на части, со всеми вытекающими последствиями и звуками, с ломающейся конструкцией тела, с выпавшими глазными яблоками и с виднеющейся чёрной жидкостью.
Спустя минуты, чёрная богиня и чёрная, полупрозрачная Тень стояли над тем, что ещё недавно представлял из себя бог зла.
- Чтобы заполучить такой редкий, красивый экземпляр, я убил Тлалока.- В возникшей тишине произнёс он, развернувшись к Кали, хотя это было заметно лишь по  хаотичным передвижениям плоти божества.- Пойдём. Познакомлю тебя с другими. И прошу, здесь - без всех тех штучек, которые ты вытворяла на Олимпе. Иначе ты не получишь тело, я не получу тело, и отсюда мы уйдём ни с чем. Осторожность - вот первое правило, с которым ты должна смириться.- Ариман поплыл сквозь воздух, в сторону центрального замка, бубня себе под нос что-то о «зачем я в это влез» и « кто меня надоумил». Нож Кали плыл следом за ним, объятый чёрным туманом: Ариман все же не решился поступить столь опрометчиво, как и с мечами на Вавилоне. Ну, и конечно же, он успел усмехнуться тому, что копья оказались недостаточно мощными - и откуда они вообще заказывали реликвии?!
Кали успела только заметить десятки лезвий, будучи уже готовой уничтожать и их. Но Ариман решил иначе, и они исчезают  с арены под вопли лучников, которые следом натягивали тетиву. Интересно, она бы успела остановить копья? Может, не все, но постаралась бы.
Кали с сожалением взглянула на бывшее тело Аримана и вытащила оба копья с должном методическим спокойствием, как будто доставала оружия из тел каждый день. Реликвии в руках казались игрушечными и легкими, и уничтожить их казалось наименьшим из усилий. Она облизнула губы и сдула с ладоней пепел. Уничтожать сотворенное богами доставляло определенное удовлетворение, потому что в богине был заключен такой уровень разрушения, что все остальные с этой направленностью казались просто детьми.
Наконец, она обернулась к бестелесному богу. Теперь понятно, почему он так держался за физическую личину из плоти и крови, и поэтому брови поползли наверх. Вот оно как было.
- Клубок ненависти? - хмыкнула она, все таки не удержавшись и ткнув пальчиком материю. А заметив свой нож, протянула к нему руку. - Кажется, это мое. Свой момент славы ты получил. Прекрасно, что ты говорил на непонятном мне языке, потому что что-то мне подсказывает, что наговорил ты многое именно мне. И не смей мне указывать, Ариман. - Кали недовольно цокнула, когда он снова начал раздавать свои указы. Не делай то, не делай этого, я лучше знаю. Она не сдержала громкую усмешку. И снова началась та же песня, что и дома. Все знали лучше богини, как лучше поступать и кому оставить жизнь. Этим Ариман крайне сильно подорвал доверие к себе, впрочем, которого и не было вовсе. Это была взаимовыгода, тем более теперь, когда он тоже лишился своего образа.
За то недолгое время Кали поняла, что она была слишком специфична, и чтобы более-менее передвигаться по Олимпу, ей придется найти такую же страшную и слабую личину. О, это было и правда ужасно. Она точно была уверена, что это ограничит возможности более, чем в два раза. Это было ужасно даже для одного представления, и она уже была готова вздрогнуть. И на что она подписалась?
Вид не радовал точно также. Хотя не то, чтобы в родном мире было что-то иначе и жизнерадостней. Во главе всех идей было достижение недосягаемого спокойствия и космической энергии. Собственно, все, что казалось важным для плоти было вовсе пустым. Может, именно поэтому Кали относилась к реликвиям как к какой-то незначительной мелочи, хотя нож забрала - руками бить мальчиков было не особо изящно.
Значит, у Олимпа была своя теневая сторона. Черный рынок. Она откинула с лица волосы и неторопливо двинулась к замку, чтобы «начать мириться» с очередными правилами. Накинув на голову капюшон, почти что на само лицо, она скрыла и все тело магическим образом, и со стороны лощеная шкура пантеры стала целой шубой, шлейфом тянущаяся следом как подол платья.
- Ты собираешься меня знакомить со своими дружками или как? - кинула она через плечо. Как будто знакомство с родителями для грядущей свадьбы.
- Вряд ли они станут твоими друзьями. В нашем мире друзей нет. Ты говоришь, что не стоит тебе указывать, но тут же ты выражаешься столь ошибочно, дорогуша, что мне становится страшно: ты никогда не покидала собственного пантеона? Из моего меня изгнали. За то, что давал советы отцу, как лучше править.- Усмехнувшись, он подметил, как нож ускользнул из его рук, но ничего не сказал Кали в ответ.- Мои советы слишком ценны, чтобы я раздавал таким несносным богиням, как ты. Так что забудь, и в следующий раз, когда тебя опять запрут в Олимпийской тюрьме, не надейся, что ты просидишь там меньше пяти звездных лет.- Громко фыркнув, он ускоряется, вплывая в зал.
Ожидание не оправдалось: трона даже не было, как и Богов - абсолютная тишина и пустота. Полуразрушенный холл из красно-чёрных плит под ногами, которые неприятно похрустывали и трескались буквально от каждого шага вглубь зала., а от многочисленного оттенка красного и чёрного  даже начинало рябить в глазах.
- Нам туда.- Чинно отвечает он, пролетая одну дверь за другой: все были закрыты, и создавалось ощущение, что там все же кто-то находился. Ни единого звука, правда, не исходило.- Давно в этом зале не происходило ничего интересного. Я бы сказал, здесь редко появляются гости: обычно, завидев такую пустошь надолго здесь не остаются, если не знают,  какая дверь им нужна. Маги хорошо здесь поработали в своё время.
Дверь перед ним распахивается сама, словно по щелчку пальцев, и Ариман с Кали входят в ещё одну комнату. В ней было пусто, абсолютно ничего: голые стены, окрашенные в тот же красный, и плиты. Божество останавливается посреди комнаты, которую освещали свечи, которые возвышались под потолком. Летали по кругу, приглушенно светясь.
- Три стука сюда, один стук здесь, ага, кажется, ещё сюда...- Задумчиво бормотал он, касаясь темной материей до стены: кажется, он был  очень сосредоточен.-...и, добро пожаловать в Фаэтон!
На секунду они оказались в кромешной темноте, и, имеющие хотя бы пару глаз могли зажмуриться от яркого света, который ослепил из после: как оказалось, все это время они стояли в ярком помещении, напоминавший бал, на котором  собрались всевозможные боги разных видов и пантеонов: мимо них с угрюмым лицом прошёл Циклоп, а Кентавр, который явно занимался охраной порядка, с недовольством взглянул на непрошенных гостей: никогда бы и в голову не пришло, что такой изыск мог быть на столь заброшенной планете: стены были украшены в цвет космоса, или даже были иллюзионными - вырисованные нимфы на стенах танцевали, будучи созданными искусными художниками; потолок тоже перемещался, ведь ещё секунду назад, когда они только очутились в просторном зале, наверху красовались яркие блики, которые пропали спустя минуту, заменившись на проекцию роста цветов: красивые бутоны распускались, словно по велению.
Ариман зазывает Кали за собой, плавно проскальзывая мимо богов: можно было насчитать их с десяток, и даже больше.
Пройдя ещё два точно таких же зала, которые меняли свой интерьер плавно и завораживающе, хотя бог зла совершенно не обращал на это внимания, они входят в большие чёрные ворота, где сидел лишь один бог, которого богиня разрушения ещё не видела. Естественный вид божества был сокрыт за таким же телом, которое было популярно во Вселенной: рыжеволосый мужчина с ярко- небесными, неестественными радужками наблюдал за тем, как они входят, с другого конца комнаты.
- Коршит!- Бог вздрагивает, когда Ариман ускоряется, перенесясь к Богу за доли секунды.- Какими величественными делами ты занимаешься на этот раз?
- Кто это.- Без эмоций в тембре спрашивает он, бросив столь недоверчивый взгляд на Кали.- Чужакам здесь не место.
- Это Кали из индуистского пантеона.
На насмешливый взгляд Коршита Бог зла ответил встречным смешком, объяв Кали своим темным естеством.
- Да, знаю, заучит странно. Но он существует!
- Знаю этих беспечных наркоманов. Ничего особенного: от них к нам ещё не заявлялись.
« Вот же наивный!» - Восхищению Аримана не было предела. Хотя он и сам в начале не поверил, что Кали может вообще что-то из себя представлять. В их мире одного Грозного вида было мало.
- Не советую с ней ругаться: на Олимпе она устроила такую взбучку, что отрезала руку сыну Зевса!
Эта фраза подействовала, как бальзам. Сначала Бог создания смерил Кали сомнительно, не поверив словам Аримана.
-Ха. Ха.Ха-ха-ха!- Лицо Коршита покраснело, и он начал заливаться смехом, который раздавался эхом в полной тишине. Спустя секунду к нему присоединился Ариман, и, так как они общались на родном языке, Богиня Разрушения ничего не понимала из сказанного, а поэтому смеялись они лишь вдвоём.
- Добро пожаловать в Фаэтон!- Сквозь смех и слёзы произнёс рыжеволосый, стукнув кулаком по столу.- Обязательно расскажи мне подробности той схватки! Да, о святые Боги, как вы выбрались из той дыры?
- Как видишь, мы пришли к тебе за помощью, потому что теперь нас знают там в лицо.
- Я успел понять, что у тебя проблемы. Ты потерял прекрасный экземпляр.
- Из-за неё.
- Правда? Ты никогда не жертвуешь собой просто так, так чего ты к ней прицепился? Или она к тебе?
- Да...знаю. Она из индийского пантеона, Коршит. Взгляни на ее сталь.
Взгляд Бога создания упёрся в реликвию Кали. Улыбка стерлась с лица: наверное, Кали уже видела этот взгляд, когда Ариман взглянул на нож с точно таким же выражением: выгода.
- Я все понял. Цену ты уже знаешь.
- Конечно, дорогой друг.
- Опишите свои желания. Лицо, волосы, полные, худые, длинноногие. Любое, что вам по вкусу.
- За эту безделушку ты решил устроить столь щедрое предложение?- Ариман усмехается, повернувшись к Кали и переведя весь разговор. За исключением того, за какую цену они оформляли себе новые тела.
Богиня неоднозначно скрестила руки на груди. То, что она не понимала местный язык делало ситуацию абсолютно непонятной.
Сначала высказался Ариман: можно было подумать, что бог зла очень пёкся о своей внешности: с каким восхищением он рассказывал он своих предпочтениях! С каждым словом «невероятный» «восхитительный», становилось понятно, что он хотел воплотить все то, что выдумал несколько сотен лет.
Вслед за ним высказалась богиня разрушения, описав достаточно кратко и без всяких восхищений. Все таки слабая оболочка была ей больше необходима, нежели желанна: слабость, ограниченная неидеальным физическим телом уже удручала. Кали запросила вполне обтекаемые пожелания: чтобы тело было достаточно крепкое для высокого уровня разрушения и достаточно желанное для богов, чтобы пудрить им мозги - на большее богини в принципе были не способны. По крайней мере, опираясь на то недолгое путешествие, чернокожая уяснила, что основным оружием была именно женская глупость и восхваление мужчин во всех их бесполезных действиях. Придется попрощаться с мощью и вести себя как Ариман - исподтишка существовать и преклоняться. Рыжеволосый учтиво кивнул, прежде чем охотно привстал со стула, позвав их за собой.

- Но мне нужна информация, Ариман. Вся, которая у тебя есть. И да, - она почти смутилась, отведя взгляд в сторону, чтобы сделать вид, что это абсолютно адекватная просьба, - научи меня соблазнять. Я чувствую, что у тела есть такой потенциал, но во мне самой этого нет. А мне будет необходимо играть влюбленность. В конце концов, нужно будет дотащить как-то до постели. - Кали шагнула к богу снова и оказывается перед ним вплотную, осторожно положив ладони ему на грудь и подняв свои бездонные голубые глаза. - Насколько я привлекательна внешне? Там, в замке, меня заметили все. Оцени меня на свой вкус, ведь ты уже многих повидал. - Последнее Кали шепчет в губы, остановившись всего в сантиметре, не отводя пронзительного взгляда. Блондинка в какой-то момент прижимается к Ариману, сместив руки на плечи. - Ты ведь искушенный ценитель красоты. Может, тебе в первый и последний раз доводится так близко стоять ко мне, и ты дашь мне пару советов, как подобраться к любому богу еще ближе. Ближе запретного. - Голубоглазая ненавязчиво касается губами щеки, закусив пухлую нижнюю губу. Среди сотен тысяч других она была и правда богиней красоты и любви, созданной по образу и подобию Афродиты. Может, даже лучше - невинней, ласковей и милей. И даже мешковатая мантия не портила образ. Наоборот, заставляла желать сорвать ее. - Мне нужно, чтобы меня хотели. Помоги мне этого добиться, Ариман. - И она поддается вперед с совершенно легком поцелуем, обняв юношу за шею. Кали приходилось полностью доверять инстинктам и желанию тела, и получалось очень даже легко и наивно.
Поцелуй длился недолго.
Он сам закончил поцелуй, хоть и ответив на него, но отстранившись слишком быстро, аккуратно обхватив ее за плечи: когда Кали подняла взгляд, она увидела насмешливую ухмылку, с которой он осматривал ее милое личико.
- Чтобы тебя хотели по настоящему, начнём с того, что тянуться с поцелуем должна не ты.- Он мягко коснулся ее щеки пальцем, проведя вдоль неё по румяным щечкам богини. Ариман сократил расстояние между ними, ловко перехватив ее талию и чуть нагнув назад, склонившись над ее лицом и  исказив губы в игривой улыбке.- Я очень люблю портить нравы богинь и дэв, но, дорогая, ты - чудом спасшееся существо, которое поразит Доброго отца своей красотой и невинностью. Если я сейчас испорчу эту святость, то он никогда уже не сможет полюбить тебя по настоящему.- Темноволосый мужчина шептал ей слова прямо в губы, не отрываясь от небесных глаз, в которых хотелось утонуть. Но он играл с ней, играл так же, как и она, искусно проводя пальцами вдоль позвоночника, бёдер и шеи.- Сейчас ты смотришь наивно, словно ребёнок, очутившийся в руках могущества. Но ещё в них нужно добавить страх. Страх потерять своё естество - невинность души, которая оказалась полностью во власти Бога. Ты должна граничить перед страхом и безукоризненным доверием к моему отцу, чтобы он захотел уберечь тебя от всего этого. И сломить.- И тогда, когда губы почти сомкнулись в поцелуе, он перестаёт ее удерживать, прекратив сладострастно нашёптывать ей слова, и удовлетворенно улыбнувшись богине Разрушения, словно долбился от неё того, чего хотел, убрав от неё руки и придержав тогда, когда светловолосая красавица выгибала спину для равновесия.
- Мой отец любит обучать всех тому, о чем они не знают. Задавай больше вопросов, хлопай ресницами, и наивно кивай любому слову. Сестры окружат тебя заботой и любовью, поддавайся их желаниям тебе угодить, но старайся вежливо отказываться, чтобы их желание возрастало с каждым прожитым днём. И никогда не показывай своё настоящее естество, которое будет сидеть внутри тебя, изнывая от столь добродушного отношения. Это надоедает, поверь.- Ариман вновь стал самим собой, разговаривая с ней так, словно минутой назад они не стояли так близко друг к другу, поочередно загибая пальцы перед ее лицом.- Может, я и вижу тебя в последний раз, Кали. Но я хочу увидеть ещё раз и посмотреть, во что тебя превратил мой отец после своей кончины.- Каждый раз, когда он говорил про смерть отца, его зрачки менялись, проявляя его истинную сущность. Глаза заплывали чёрным, сияя ядовито-зелёными прорезями, и вновь исчезали спустя секунду. Это выдавало его возбуждённость от мысли, что когда-то он станет единственным зороастрийцем, и эта цель была близка, как никогда.- Убить его будет не просто. Возможно, ты его и не убьешь: я даже не знаю, сильна ли твоя реликвия настолько, что сможет убить то, чего на самом деле нет. Проверим, когда ты будешь готова.- Он медленно кивает, покрутив ее в разные стороны и взглянув на неё более пристально: очевидно, отец клюнет. Да и не только отец: все, которых когда-либо коснётся рука этой красавицы. Он и сам еле уберёг себя от столь навеянной мысли, предложенной самой богиней, но впервые отказался. Сам. И ведь никто не поверит.- Удачи, моя богиня разрушения. Передай мне привет от моих асур, когда все будет готово- они поклоняются злу, и будут рады найти меня во Вселенной.
Кали неотрывно смотрела ему в глаза, но во второй раз не поддалась вперед, чтобы поцеловать, а Ариман не захотел сам. Ее пухлые губы растянулись в знакомой кровожадной улыбке, и она провела ноготком по его скуле.
- Мне не нужна удача. Ты сам сказал: либо выживу я, либо они. Мне грозит смерть в своем пантеоне, а твоему я такую роскошь не позволю. - Слова сразу стали звучать опасней: вот где была та грань между милой блондинкой и чернокожей убийцей. - Я настроена уничтожить весь твой пантеон, дорогой. Надеюсь, ты не пожалеешь о своем желании.
Напоследок она попросила вернуться на Олимп, чтобы все таки приодеться как богиня. Пару томных взглядов и ненавязчивых жестов, и Кали выходит словно верховная какого-то пантеона, не заплатив ни монеты. Удивительно, как в новом хрупком теле не узнавали разрушение, и все теряли голову лишь от пару «пожалуйста, я буду очень благодарна» или «это для меня очень важно». Ее приодели в белые и золотые цвета. Летящее полупрозрачное платье облегало именно там, где нужно, но почти все было скрыто за белой мантией с золотым узором олимпийской династии. Кали почти что хмыкнула: может, все таки индуистские боги ее и не разглядят сквозь совершенно другую личину. Волосы уложили роскошными волнами, достигающие сейчас из-за объема лопаток, и где-то в них затерялась диадема. Все по канонам местной моды. Теперь ее действительно нельзя было отличить от местных.
- Неужели это красиво? - Кали до сих пор не понимала, как слабость может привлекать. Ведь какой-то наркотик так легко завладел разумом, а что уж говорить о физической выносливости. Но она видела, как смотрят на нее проходящие, ловя взгляды через зеркало, когда блондинка в последний раз поправляет наряд, и как смотрит Ариман, даже зная, какая ее истинная сущность. Поэтому не стала переспрашивать, лишь прикусив нижнюю губу. Собственно, этого Кали хотела сама - это и просила. Мужчины сворачивали головы, и это было самок главное. С ухмылкой она подумала и о том, научится ли когда-нибудь так, чтобы свести с ума Аримана? У нее будет вечность, чтобы отточить мастерство, заложенное в миловидной внешности.
Кали протянула руку и улыбнулась напоследок.
- Билет в один конец в твой пантеон, пожалуйста.

Много световых лет спустя...

Внешность Аримана, на удивление, ничуть не сменилась за столько лет отсутствия богини Разрушения. Все тот же мужчина приятно морщился от солнечного света, хотя на нем и были солнечные чёрные очки. В них не было нужды, но спустя столетия для искусственных тел придумали аксессуары. Много аксессуаров.
Он улыбнулся богине плодородия, задрав голову вверх: она уже склонялась к нему, так низко и близко, что у него не осталось сомнений по поводу ее практически обнаженной груди - она делала это нарочно. Специально, чтобы задеть его мужское эго.
- Держи, как ты и просил.- Белоснежная красавица протягивала ему напиток, ожидая, что он возьмёт его в руки, о вместо этого он притягивает ее за руку, скрепив их губы в очень долгом поцелуе, который вот-вот перешёл бы во что-то большее. И в этот раз останавливается не Ариман, а Церера.
На вопрос, который практически сорвался с губ божества, она ответила плавным движением ножки, чтобы сесть на Аримана, при этом задрав юбку чуть выше положенного.
- Ты меня дразнишь.- Честно ответил он, обхватив бёдра девушки ладонями и ничуть не смутившись от обжигающего взгляда чужой Королевы. Церера выгибала спину, как изящная пантера, не спуская взгляда с темноволосого собеседника.
- Я? Ничуть, Ариман. Как можно дразнить такое злое божество, как ты?- Наивно хлопнув ресницами, но продолжая изящно извиваться на нем, ее ручки падают на его плечи невзначай, и она вновь к нему нагибается: платье Церери ниспадало с груди каждый раз, когда она наклонялась, и ей приходилось поправлять верх руками, но в этот раз она этого не сделала.
Не сделала и тогда, когда притянула божество к себе, проводя ногтями по его лицу очень, очень медленно, задевая загорелую кожу и впиваясь в неё, словно желая доставить боль и удовольствие сразу: делая это грубо, словно доказывая, что она была не милой кошечкой, а злой львицей.
И когда он, восхищенно смотря на то, как Церери захлебывалась своей же кровью, впиваясь в его щеки и царапая его до крови, пытаясь порвать плоть, ну, или, попытаться позвать на помощь, она смотрела на него в ответ с ужасом, широко распахнув изумрудные радужки.
Церери хрипела, а Ариман нисколько не подвинулся, так же держа ее равновесие, ухватившись за бёдра.
- Муж Церери - Бог Неба. А, значит, близкий друг Зевса. В таких кругах никогда не будут водиться со лгунами и злодеями, которые не смогли попасть в верхушку Олимпа. Значит, ты солгала мне, и перело мной явно не Богиня плодородия.
Он грубо спихивает ее со своих коленей, сидя на каменистом пляже прямо перед бездонным озером, который располагался прямо посреди водного  безымянного мира - полная глушь из-за далекого расположения во Вселенной.
Он вытащил нож из ее горла, который вонзил секундами ранее - прекрасная вещица для дэв и асур: подтверждениям его догадкам была чёрная кровь на лезвии ножа. Он рассматривает острие усталым взглядом, ожидая, что на этот раз он прогадал, и вместо обычной подосланной дэвы он заполучил нечто большее, но нет.
Пока слуга богов хрипела от боли, держась за горло, Ариман обходит ее сзади, отбросив нож в сторону, как вещь, которая себя изжила. Это и правда было так: кровь дэв отравляла реликвии, и спустя пару проникновений в их тела нож превращался в бесполезный металл. А «Церери» была не первая, кого подсылали к божеству зла.
Все началось давно: он убил парочку божеств из пантеонов за Кали, а родственные боги «извращенцев» без продуха вставляли ему палки в колёса, время от времени подсылая этих бесполезных существ. Ведь сами явится боялись. И было понятно, почему.
На Фаэтоне слухи расползались быстро. Возможно, судьба опять преподнесла ему подарок, ведь в далеких Пантеонах его обсуждали как «безглазое чудовище безо рта и рук, способное уничтожить божеств одним лишь взглядом». Конечно, все было не так, и он даже не менял своей личины. Сплетни работали на него, защищая его от более юрких врагов.
- Что ж. Я буду задавать тебе вопросы, а ты будешь кивать, и если я поймаю тебя на лжи, то ты будешь ощущать это вечность, ведь сюда являются исключительно для того, чтобы закопать свои секреты. На этот раз, мой секрет - это ты.- Лицо девушки было покрыто грязью и песчинками, впрочем, как и белоснежное платье; она интенсивно кивает, и в ответ слышит лишь громкое цоканье языком. Какую же боль они испытывали, что так быстро сдавались?
- Хорошо. Тебя подослал Олимп?
Дэва качнула головой.
- Вуду? Фаэтон?
И снова ответом было «нет».
- Хм. Ведический? Кельтский?
Спустя добрый десяток вопросов и перечислений пантеонов, на которые испуганная «богиня» качала головой, Ариман громко вздыхает, теряя терпение: наверное, где-то он допустил ошибку. И почему нож в горло показалось ему романтичным жестом?
- И какой же пантеон тебя подослал? Боги закрытых пантеонов ни сном ни духом о том, что здесь происходит. Тогда кто?
Безостановочный кашель усилился: бедняжка пыталась что-то сказать, но божество не понимал ни слова из того хрипе, который срывался с ее губ.
И тогда она расцепляет пальцы, которые были словно затычкой для раны: ее руки уже тонули в собственной крови по локоть, и белоснежная кожа была хорошим фоном для столь темной жидкости. Ариману нравились такие смешения холодных оттенков.
Дэва шерудмт пальцами по платью, задирая платье до нижнего белья: выглядело это все так, словно она решила сорвать с себя белоснежную ткань, но это было не так.
Кое как она нащупывает пальцами клочок бумаги, которая была укромно спрятана в нижнем белье, и удивлению этой наивности для Бога зла не было предела : она явилась к нему с письмом.
Белоснежная красавица, личико которой было испачкано кровью, и выглядело это совсем не эстетично. Только не для того, кто привык видеть такие муки практически через день.
Ариман вырывает бумагу из рук дэвы, быстро раскрыв его и принявшись за чтение: блаблабла, твой отец...
Письмо было от Кали.
Темноволосый отодвигает бумагу от лица, переведя свой недоуменный взгляд на корчившуюся от мук девушку: почему она не передала ему письмо? Ведь когда-то он сам сказал богине разрушения о том, чтобы она передала это письмо его «информаторам» - любимым Асурам, которые были готовы на многое ради своего господина.
- Как оно у тебя оказалось?- Спросил он, но спрашивать было бесполезно. Проткнул шею, когда как оказалось, дэва хранила в себе множество тайн, которые были для него важны.
- О, святая Лакшми,- Ругнулся он, скомкав бумагу в маленький шар и отбросив его в сторону, поднеся глаза к небу,- только не говори мне, что вы захотели предотвратить предательство Кали. Что, милашка стала так дорога отцу, что он вас изгнал? Вершите правосудие у него за спиной? Фемида бы вами гордилась, но увы: эта таинственная возлюбленная вашего отца является богиней разрушения. Планы с ней особо не построишь, ведь ее предназначение понятно и без слов. Благо, вы не видели ее в настоящем естестве, хотя я бы и не советовал. Чёрная индуистская красавица добилась того, чего от неё хотел я.- От столь прекрасной новости на его лице заиграла тень улыбки: вот он, долгожданный час. Час, когда он станет единственным правителем своего мира. Час, когда он займёт главенствующее место своего наивного Отца, который даже не усомнился в верности Кали.
Ариман громко хлопает в ладоши, громко рассмеявшись: какие же наивные дэвы проживали в его пантеоне!
И, судя по затихающим хрипам лежащей красавицы, он понимал, что попал прямо в цель.
- Кажется, пришла пора прощаться, дорогая. Ты отлично выглядела в роли Церери, но не учла несколько нюансов. Первый - отца уже не спасти. Второй - я бог зла, а не справедливости. Хотя,- он Задумчиво постучал пальцами по скуле, с наигранной заинтересованность оглядев тело незнакомой слуги,- может, я в и убил тебя, будь ты не такой наивной. Но за то, что ты хотела предать меня и мою светловолосую подругу, тебе придётся корчиться в муках всю свою жизнь.
Светло-зелёные глаза наблюдали за ним с неподдельным ужасом. Она была слаба, что даже не могла пошевелиться, лишь попытавшись схватить Аримана за ткань чёрных брюк, но он легко отпихивает ее ладонь, наблюдая за этой жалкой попыткой спасения с высока:
- Это был твой выбор. Твои родные дэвы умрут там же, и жаль, что ты не сможешь присоединиться к ним в их последний час. Да и после их смерти ты все ещё будешь жива, страдая в одиночестве всю жизнь: это так, лишь для того, чтобы ты уловила суть моего отмщения. - Радужки уже вовсю полыхали естественным цветом, когда белоснежная улыбка исчезла за сомкнутыми губами. Он возвращался в свой родной дом, чтобы увидеть кончину некогда великого пантеона собственными глазами.

Тысячи дней. Богиня уже давно сбилась со счету, когда пришла в новый мир и начала придумывать себе чужую жизнь. Ей буквально пришлось с нуля воссоздавать историю по мелким фрагментам, чтобы нигде не ошибиться. Сначала казалось, что это было сложней всего. Кали ошибалась: эта часть оказалась самой простой.
Белокурая девица порой даже забывала свое настоящее имя и предназначение. Айа, богиня света и любви, была частично похожа на нее саму, и их обеих объединяла справедливость. Голубоглазая рассказала историю, где Ариман уничтожил весь ее пантеон, любимого мужа Шамаша, бога солнца, и близких. Собственно, Кали показалась эта история вполне себе разумной, ведь сам Ариман упоминал о своих путешествиях в Вавилон, и такая красивая история имела право на существование. Милая Айа скорбела по нелегкой утрате и была праведна во всех вопросах касательно траура. Часто плакала и мало говорила, постоянно уходя в себя, и подавленно улыбалась. Истинная причина такому поведению было то, что Кали не выносила этой удушающей святости и той, якобы, искренности. Про Аримана разговор поднимался достаточно редко и органически, но каждый раз пытались пожелать что-то вроде спасения и скорейшего возвращения на путь. Кали даже слушать этого не могла, настолько напоминало ее собственную историю, в которой каждый пытался засунуть свои бесполезные нравоучения, еще и под конец выразиться по поводу того, какой ужасной она была. Буквально слово в слово.
Но день за днем Кали теряла границу между собой истинной и Айей, которую старалась играть. Она слишком вживалась в роль, и рассматривая свое тело перед зеркалом, совершенное и привлекательное для каждого, кто только смел взглянуть, понимала, что уже не помнит, как разрушала целые города в родной вселенной. Интересно, про нее еще помнили? Или вздохнули и забыли, как о страшном сне? Богиня разрушения полагала, что вряд ли они грустят, потому что она забрала все зло с собой, и в краях осталось только равновесие и благость. Чудесно.
По предположениям прошло больше двух лет. Кали уж давно не считала дни, проживая цикличность момента. Постепенно Айа стала ласковой и безропотно подчиняющейся: это была часть, где Кали хотела убить сама себя, подчиняясь воле совершенно чужих и навряд ли вызывающих уважения богов. Она прятала глазки и позволяла решать судьбу за нее, часто даже перекидывая всю ответственность на инициатора. Айа стала среди всех из белой вороны недотрогой и всеобщей любимицей, но особенно блондинка выделялась тем, как заглядывала в глаза своими бездонными голубыми и извечно благодарила, как маленькая девочка, которая верила в каждое слово и боялась истинной настоящей силы. О, Шива был бы ей доволен: в индуистском пантеоне  благодарность была основой всех идей. Может, все таки что-то она усвоила из отрицания и непринятия.
Кали всегда старалась показать себя со стороны слабой и беззащитной, оставшейся последней в своем пантеоне. У нее было дома, не было тех, к кому можно было обратиться за помощью. И вот она - под защитой тех, кто подбирал именно те слова, которые оскорбляли саму Богиню Разрушения в своем темном аспекте. Поэтому она знала, что рука не дрогнет лишать их жизни.
В конце концов, она поняла прелесть собственной невинности и глупости: у всех сразу развязываются языки и просыпается добродетель. Правда, иногда даже пугало.
Кали написала письмо собственной кровью: даже это она узнала в пантеоне у Аримана, когда у нее дома вообще таким не страдали. А кровь, якобы, должна показать истинного отправителя. Но да ладно. Кали писала каждый день, и каждый день сжигала, предавая слова огню, напоминая себе, что впустую тратит время. Но наконец, в какой-то день, когда Ахарумадза сказал, что довольно держать траур, что юная Айа никуда больше не пойдет. Миры были жестоки, и проявленное геройство выражалось в его желании сделать девушку частью семьи. То есть своей супругой.
Кали не знала, как на это реагировать. В конце концов, предложение руки и сердца и было ее целью. Только вот это значило, что времени на подготовку стало чудовищно мало. Оно вообще осталось?
Первым делом она нашла кого-то из слуг Аримана - как там он их назвал? Асуры? Дэвы? У Кали не было времени разбираться во всех тонкостях его помощников, и поэтому накидала краткое письмо, в двух словах приглашение на свадьбу. А после началась предпраздничная суматоха, где девушка выражала только радость и обеспокоенность. Неужели она была достойна того самого?
Кали выучила замок наизусть, и могла уже ходить с закрытыми глазами. Особенно когда ей недвусмысленно намекали о том, что она прекрасна и желанна верховным богом. Крайне желанна, ведь столько раз отказывать, но продолжать невинно дразнить. О, голубоглазая в этом преуспела. Иногда это почти случалось, прямо возле постели. Кали всегда было интересно, сможет ли она затащить в постель только лишь намеками и легкими касаниями. Смогла. И неоднократно, но желаемого Ахарумадза не получал. Кали прикрывалась тем, что потеря мужа еще тяготит. И уж тем более неправильно отдаваться страсти будучи ничем друг другу. Вода точит даже камни, и если раньше об этом никто не говорил, то теперь Айа только и слышала, как сильно ее полюбил отец. И как она сводит его с ума.
Ариман итак знал, каков был план. Чтобы подобраться настолько близко, без свидетелей, нужно было лечь в постель. И богиня решилась на это в ночь перед церемонией. Выходить замуж она не собиралась, и поэтому решила остаться незамужней и чертовски желанной.
Это было примерно так. Уже после того, как солнце скрылось за горизонтом, и слуги разожгли факелы по всему замку, Кали подождала ровно полчаса, пока все утихнет. Надев шелковый халатик на голое тело, такой облегающий и откровенно намекающий на продолжение, она собрала волосы в шикарную небрежную прическу с выпадающими локонами, нанесла на пухлые губы сладкое масло макадамии и что-то нейтральных, но притягательных ароматов на шею и запястья. И смущенно добралась до двери того, кто падет первым. Как только дверь открылась, Айа подняла глаза, беспокойно выдохнула, и шелковистая ткань упала к ногам в эту же секунду. Безупречное, шикарное тело было главным оружием. Остальное было лишь делом техники и опыта, которого у убийц было предостаточно.
- Я должна жить дальше. - Она шептала одними губами, подняв глазки со страхом быть отвергнутой. И то страхом перед богом. Блондинка закрыла свои извечные возражения на то, почему же «не могла». А завтра уже будет бесповоротный день, когда загорелая красавица выйдет замуж за Верховного. Это было неизбежно, и поэтому пришла сама, чтобы уже быть женой, верной и любящей. Потому что очень этого хотела. Самое тяжелое во всем этом было запланировать, когда же достать нож. Но сначала они оказываются в постели, когда Кали уже плотно закрыла за собой дверь, и девушка целовала так страстно и исступленно своего будущего супруга, что нельзя было даже подумать о том, что она хоть где-то лгала. Прекрасная актриса. Теперь было просто сводить мужчин с ума, определенно. Стоило лишь быть недотрогой, а потом показывать, как же сильно сама хотела продолжения жарких поцелуев. Томные протяжные стоны не оставляли никаких сомнений в уверенности.
Кали старалась повиноваться, но вместе с тем быть игривой кошечкой в постели. А потом, в какой-то прекрасный момент, она достает свое черное лезвие с кровавым рубином и вспарывает плоть от груди и ниже, чувствуя, как задевает концом ножа и саму кровать. Она даже не вздрогнула, выжидая момента, когда бог будет совершенно в ее власти, и делает все быстро и четко, с ледяным спокойствием чувствуя, как она сама становится вся в золотистой крови. Сверкающая кожа вновь, как и тогда, когда отрезала руку Апполону. С какой-то сладостью меда и терпкостью вина. Кали встает на ножи и проворачивает нож еще раз, потом еще и еще, с какой-то особой ненавистью.
- Я никогда не понимала, как же можно быть таким ублюдком, - говорит она на прощание, склонившись к лицу. - Праведность. Мой истинный лик - справедливость. И моя рука не дрогнула. Знаешь, почему? - Рыжие змеиные глаза смотрят с сожалением сверху вниз, пока Кали облизывает лезвие, как и каждый раз, пробуя врага на вкус. - Вы все боитесь своих желаний. Делаете, а потом душите свои творения. Вы все одинаково слепы. Одинаково глупы. И знай, что твой конец настал от руки Богини Разрушения Кали. Надеюсь, мы не встретимся в следующих твоих циклах. Потому что конец будет таким же каждый раз. - Она целует окровавленными золотом губами на прощание и стремительно исчезает в проеме. Нужно было еще закончить с дамочками, также тихо и также быстро. 
Она сидела на ступеньках замка, прикрываясь лишь легкой тканью халата. За ней тянулся кровавый след из черного золота: добрая часть была кровью воссозданного тела. Кали несколько раз задели, и она сидела, покачиваясь на ветру. Вся загорелая кожа была перепачкана сияющей божественной кровью - с сестрами пришлось проводить тот же трюк, и отнюдь, они были не против разделить ночь с богиней света. Только вот они успели на прощание оставить свои подарки, насквозь застрявшие в теле. От прически уже ничего не осталось, и волосы липли к коже, впитывая черный. Сильный порыв ветра заставил девушку лечь и устремить взгляд голубых глаз в небо. Куда теперь идти? Она выполнила свое обещание. Дома ее наверняка ждала смерть. А с ранениями и таким слабым телом навряд ли богиня разрушения сможет долго выстоять против истинной мощи и дождя лезвий. Она прикрывает глаза, выдохнув в холодную ночь разгоряченный воздух. Что же теперь делать?
Ариман стоял перед входом в замок, не узнав свой родной дом: когда он здесь был в последний раз? Запах крови и металла бил в нос, словно весь замок истекал кровью.
Светлые стены уже чернели : замок чувствовал нового хозяина и менялся под его темную сущность, убирая в своих стенах кремовые оттенки. И чем больше чёрный цвет завладевал великим домом, тем шире улыбался Ариман.
Зороастрийцы всегда славились своею справедливостью и мудростью - Азарумадза не знал, что во Вселенной существуют реликвии, способные его убить. Тщеславие губит сильнейших, особенно, когда становятся тенью завистника.
Этим завистником был Ариман - Отец всегда на его фоне был лучше, мудрее, справедливее. Его сестры трепетались перед отцом и жалели своего родного брата - зачем, когда он знал о своём скрытом могуществе? Отец был главой Пантеона, и это придавало ему сил куда больше, чем он считал на самом деле. Мудро ли он поступал, когда изгнал неотделимую часть своего мира? Отец не уничтожил его не потому, что не захотел, и посчитал справедливом его изгнать, ведь тогда Ариман терял гораздо большее - кому может навредить бог без своего собственного имени? Любой, кто отделялся от своего дома становился слабее в стократ. А потому, что законы собственного пантеона ему запрещали. Собственные правила, которые давили на Отца.
Зато, будучи изгнанным зороастрийцем он становился потенциальным врагом, злым и беспрекословным в своих решениях. Ведь с того момента законы для него не имели никакого смысла.
Но имел смысл уничтожить всех разом.
За что поплатились сестры?
Он не желал их смерти. Но отец подумал и об этом - убив лишь отца, главенство пантеона заняла бы старшая сестра Аримана. Потом младшая. А в случае смерти последней, пантеон перестал бы существовать.
Если бы не одна лазейка, которой он и воспользовался.
Уничтожив своими руками родных, он бы лишил себя прежнего могущества - черпать силы было бы не из чего. Мир бы разрушился, и на этом все бы закончилось.
Он долго думал о том, как можно было отомстить отцу, пока Кали не явилась к нему сама - сплывая в замок так чинно, словно могла поразить самого Зевса своим острым клинком.
И она поразила. Поразила его отца и сестёр насмерть, сделав его единственным законным по праву правителем своего пантеона. Единственным зороастрийцем.
Божество чувствовало, как прежняя мощь возвращалась к нему. Нет, он не обладал чем-то серьезным, и не мог поражать богов одним щелчком пальцев - но его козырем было гораздо, гораздо большее и полезное для него самого.
Щиты миров, которые он мог закрывать и раскрывать, переставали быть для него чем-то серьезным. Теперь ему были доступны любые дороги, которые ранее были им неизведанные. И все это благодаря Кали. Знала ли она, какую услугу ему оказывала? Знала ли, что выпускала само зло - первое зарождение всего самого плохого туда, куда путь был запрещён?
Вдыхая воздух полной грудью, его аура вокруг него вспыхнула, как спичка - и именно тогда взгляд фокусируется на лежащем теле, прямо возле главных врат в его обитель.
Он не бросается к ней, нет: он медленно вышагивает по ступенькам, остановившись возле ног Кали: сколько они не виделись? Столько лет, и это белоснежное существо ничуть не изменилось. Не изменило себе. И преданность богини разрушения уж точно никто бы не переплюнул.
- Вот и моя богиня, которая подарила мне самый желанный подарок.- Тихо сказал он, оглядев ее тело со взглядом, в котором на секунду промелькнула обеспокоенность. Он улыбается ей, так мило, словно она не умирала он сокровищ зороастрийцев. Словно все было так, как нужно. Он проводит пальцами по золотистой крови, которая впитывалась в ее белоснежные одеяния, растерев кровь между пальцев.- Сестры оставили тебе свои подарки перед смертью. Знали, что будет, когда они умрут. Жаль, что они успели догадаться о подлости моей сущности.- Его голос лился, как слащавая мелодия, которая слетала с его уст.- Тебе явно здесь пришлось не по душе, раз ты все же перерезала их вдоль и поперёк. Отец всегда говорил мне идти по велению своего внутреннего голоса: как оказалось, индуистский пантеон наши кровные враги, раз ты все же смогла убить их своим лезвием.
Кали чувствовала, как все вокруг менялось, но у нее не было сил даже чтобы привстать и осмотреться. Воздух вибрировал от скрытой мощи, принимая нового хозяина. Она прекрасно понимала, на что подписывалась, и даже не надеялась, что Ариман протянет руку помощи. Скорей, добьет как свидетеля. Она все таки умудрилась выполнить свою часть сделки и показать истинную силу, стерев с лица стольких божеств. Возможно, они были даже сильней ее - но собственная мотивация придавала сил. Кали не переносила лицемерия, буквально задыхалась от каждого праведного, но лживого слова. Разрушение всегда граничило с справедливостью, и поэтому рука даже не дрогнула, пронзая раз за разом своей черной сталью божественную плоть. Правда, пронзили и ее, хотя навряд ли смертельно.
Богиня слышит тихие крадущиеся шаги, и распахивает свои голубые глаза, которые в темноте напоминали штормовой океан. Как она выглядит со стороны? Настолько жалко, что даже во взгляде Аримана мелькнуло что-то... что же? Навряд ли беспокойство. Она опирается на локти и судорожно выдыхает, когда лезвия в теле сместились, причиняя минимум комфорта. Вновь по загорелой коже потекла свежая кровь угольного цвета. Кали закусила губу, чуть зажмурившись.
- Пришел увидеть и мой конец? - Она подняла на него взгляд, благоразумно прикрывшись тонкой тканью тело. В любом случае, она бы сделала это подарок - потому что была обязана. И потому что была зла сама - отчасти и из-за несправедливости к Ариману. Она сама была темной сущностью, разрушительным аспектом, и надо было думать прежде, чем выкидывать свое создание на улицу, лишая всех привилегий и сил. - Или добьешь сам? До следующего цикла ты - единственное божество в своем пантеоне. Поздравляю, ты добился, чего желал больше всего на свете.
Они не виделись по местным меркам больше двух лет, и Кали была уверена, что Ариману была безразлична ее дальнейшая судьба, поэтому она все таки поднимается на ноги, чтобы покинуть владения нового хозяина. На Олимп?

- На Олимпе веками ничего не меняется, прямо как у вас,- просвистел Ангра-Манью, задрав голову к потолку: вход в Дуат был слегка мрачноват,- мне интересно, как скоро может возродиться мой умерший отец? Ты же в этом разбираешься?- Протянул темноглазый, не спуская взгляда с факелов вдоль всего тоннеля. Тишина резала слух, особенно, когда Кали смотрела на него выжидающим взглядом, но для Аримана любой заказ и был загадкой: любая сделка могла быть засадой, ловушкой, а теперь ещё стоило опасаться и индусского пантеона, которые потеряли свою богиню Разрушения. Когда они выйдут на них и сделают то, что были обязаны сделать? Своих созданных монстров каждый пантеон был обязан держать в узде, или попытаться уничтожить. Рука отца не поднялась на убийство собственного сына, поэтому он ожидал, что зло искоренится само по себе. Какую ошибку совершит пантеон Кали?
- Значит, пташки мне напели верно, и твоя дорогая фальшивая подружка вырезала твой пантеон? - Анубис говорил это совершенно будничным тоном, от чего Кали заметно передернуло. Он выводил ее на разговор, чтобы послушать акцент? Осведомленность никогда не была на руку, и сейчас богиня напряглась как никогда.
- Что за пташки? - Он блефует или просто решил поиздеваться? По лицу ничего нельзя было сказать, но они молча идут следом, как будто разницы вообще никакой не было.
- Я не могу определить по твоему акценту пантеон. Хорошо сделано дело, узнаю мастера, вы и в Фаэтоне уже успели наворотить дел? - Значит, и правда разговаривал, чтобы определить незнакомку, но тело и было телом, чтобы скрывать настоящее естество. Факелы зажигались по мере их приближения и погасали за их спинами. Впереди ничего не было видно, и Кали приходилось держаться еще ближе к Ариману, когда увидела, что они идут по тонкому мосту, а внизу была пропасть без конца. - Будете разговаривать с Сетом - не со мной. У меня теперь невероятный и нездоровый интерес разгадать такую миловидную куколку, поэтому я заберу твою подружку.
- Я пришла с... - Она хотела возразить, но звон игл где-то над головой заставили ее проглотить продолжение.
- Вы не у себя дома, чтобы ставить условия. Если то, что говорят, правда, то ты остаешься здесь. - Анубис доплывает до бесконечного пейзажа с серебристыми песками и черными небесами. Край мертвых выглядел уныло и мрачно, как будто замер в бесконечности момента. Из-за кромешной тьмы Кали приходится смотреть на все своими неестественными рыжими глазами, когда Анубис наконец развернулся к ним лицом. - Милости прошу, Ариман. Сет должен закончить свои разговоры с минуты на минуту. - Блондинка замечала во тьме безтелые уродливые силуэты и уже захотела призвать свой нож. - Даже не знаю, что ответить на твой вопрос. Я бы мог намекнуть, что циклы длинные, а твоя жизнь может закончиться раньше, и вы встретитесь с отцом на том свете, но миролюбиво развлекусь с твоей подружкой.
Кали натянула беспечную улыбку и отпустила руку божества, как будто была уверена, что не начнутся разборки и демонстрация бесполезной мощи, и коротко кивнула.
- Я подожду здесь.
Ариман слушал диалог, изредка подворачивая голову на Анубиса: что они, черт возьми, задумали? Вот почему он никогда ни с кем не сливался в союз: каждый считал долгом забирать то, что по факту, ему даже не принадлежало.
- Какая чушь, ты действительно считаешь, что она способна на что-то большее, чем ублажать других богов? Анубис, если бы она имела цену, то я бы ставил свои условия даже на вашей земле. Но ты прав: очередная горячая шлюха. Не более того, так что вполне можешь проверить ее способности на себе. Я ведь не жадный.- Он улыбнулся мужчине с головой шакала, спокойно отпустив руку Кали и даже не взглянув в ее сторону, словно она была для него пустышкой. Стоило отсчитать, когда ему проткнут тело лезвием, после того, как они выберутся.
В спину он услышал только тихое шипение Анубиса:
- Как быстро она потеряла для тебя свою ценность.
Он исчез в темноте, прекрасно ориентируясь в полной мгле, уверенно остановившись напротив Сета: с ним он встречался уже не раз, но едва ли ему нравился египетский пантеон. Выбирая между олимпом и Египтом, он определенно, каждый раз, останавливался на столице: злобными планами там промышляли, но уж точно не в таких масштабах.
- Сколько световых лет уже не наблюдал тебя на просторах других миров, Сет.- Сложив руки перед собой, он разглядывал его голову: они были чем-то схожи с Анубисом, и иногда ему закрадывалась мысль о ближайшем с ним родстве, хотя об этом они ни разу не упоминали в разговорах.- Дорос до того, что нужные персоны сами приходят на милые семейные ужины?
В их мире было принято садиться на одно колено перед повелителем, но Ариман этого делать уж точно не желал - Сет был из числа злых божеств, будучи очень схожим с Кали: наверняка бы они подружились, если бы не Анубис, который притормозил молоденькую красавицу у входа. Ариман смотрел в красные, мерцающие радужки Бога, натянув приветственное выражение лица: сделать дело, и свалить. Вот каков был его план, но чем больше он находился рядом с Сетом, тем больше начинал понимать, что из-за Кали проблемы росли в пропорциях с каждым мгновением.
Сет был выше Анубиса и выглядел еще более устрашающе. Черты животной головы были какими-то особенно хищными и жестокими, а сияющие глаза во тьме пронизывали любого, кто был удостоен этого взгляда. Человеческая кожа и вовсе казалась черной в отсутствии солнечного света, и скипетр из золота блекло вспыхивал при редком освещении. Физически Сет казался еще мощнее и сильнее, и когда тот обернулся на Аримана, нельзя было точно сказать, чья морда была - лисья, волчья или ослиная. Такая же удлиненная, как и у Анубиса, только с куда более перекошенной от злобы мимикой.
- А ты все также стелишься перед всеми остальными? - Клыкастая улыбка напомнила, что человеческое тело было только наполовину. - Ходят слухи, что твой пантеон вырезали. Я не удивлен, что ты нашел исполнителя, а не сделал это сам, но в любом случае поздравляю, теперь наверняка сможешь брать заказы посложней. Если, конечно, усидишь на троне, и твой же исполнитель не захочет взять проценты верховенством.
Позади него растворялись длинные тени, как языки бесцветного пламени, и черный флакончик зависает прям перед лицом Аримана, накаленный до того предела, что стекло трескалось, и цвет сменился на сияющий красный.
- Новое условие. Нам всем интересно посмотреть на твою глупенькую шлюху в деле, и поэтому каждому хочется увидеть, как блондинка, с кем ты пришел, сама провернет это дело. Без твоей помощи. - Это звучало больше как шутка, но никто не рассмеялся. Сет говорил абсолютно серьезно. - А если она не справится, ты знаешь, что мы можем лишить тебя следующего цикла. И следующего. И еще одного. Будь благоразумен. Ты же не думал, что мы правда поверим в то, что ты притащил в наши земли бесполезную пустышку? У тебя световые сутки, Ариман. - Бог перевернул возникшие песочные часы. - Твое время начинает утекать, как песок сквозь пальцы. Советовал бы тебе поторопиться, но ты навряд ли воспользуешься моим советом.
Взгляд божества зла смягчился, и это при том, что лицо вытянулось от неподдельного удивления. Наверняка его это позабавило, потому как он помнил все похождения богини без него - успехом они не увенчались, но Сет, видимо, считал иначе.
- Ты хотел получить меч, и ставишь мне условия?- Удивленное выражение лица Аримана смягчила улыбка, которую он адресовал главному богу пантеона.- Мне и самому интересно, как она справится с этим, но есть одна проблема. Нет, даже две,- Задумчиво протянул он, задрав голову для того, чтобы смотреть в глаза богу ярости,- ей все-равно, на сколько циклов моей жизни я буду лишён. Так что хоть на десят циклов я буду мертв, она не будет чьей-то хорошей девочкой, уж поверь мне - в этом я убедился сам. Но раз ты предложил мне посидеть и попить амброзию на твоей земле целые сутки, то хочу напомнить, сколько циклов ты и твой пантеон будете без возможности увидеть чужой свет, а сидеть взаперти внутри своего мира - не самый лучший расклад для тебя самого, пока я буду мертв. Приготовь мне лучшие покои с видом на твои бесконечно скучные пустыни: мне и самому интересно, вернётся ли к вам ваша бесценная реликвия, если этим будет заниматься кто-то другой. Точнее, моя подружка.- Яростно зажегшиеся чёрные огоньки в глазах наблюдали за реакцией Сета: определенно, они не были союзниками или теми, кого объединяла одна цель. Но тёмная сторона пантеонов вечно мерилась силами и противостоянием, находя все больше и больше лазеек для того, чтобы уничтожить равных по силе богов. Отпустить Кали одну было подобно самоубийству, да что там говорить - об этом не шло даже речи. Но покинуть пантеон должен был хотя бы один - желанием оставаться вдвоём на земле египтян он уж точно не горел.
Он отходит от Сета без слов, уверенно направляясь к Кали и божества ядов, остановив недобрый взгляд на Анубисе и аккуратно подхватив Кали под руку, немедленно отведя ее в сторону. Перед тем, как он начал говорить, он чуть встряхнул ее за плечи, натянув на себя легкую улыбку: он чувствовал прикованные к ним взгляды, и понимал, что от него не ждали  беспрекословного повеления.
- Послушай меня внимательно прежде, чем будешь кричать.- Ариман усмехнулся, словив ее недоуменный взгляд: и это он жертвует своей жизнью ради другого? Кажется, эти сутки он запомнит навсегда.- Уходи. И не возвращайся, а ещё лучше - вернись в свой родной пантеон, или затеряйся в самом сердце Вселенной. И забудь про это дело. Ты слышишь меня?- Он вновь встряхнул ее, взбудораженно оглядывая лицо Кали: послушает ли она? Конечно же нет.- Не спорь хотя бы сейчас.
Блондинка видела, что что-то пошло не так: Ариман был слишком... напряженный что ли, от чего улыбка была похожа просто на нервные рефлексы. Она стояла там же, где он оставил девушку и Анубиса, не спускающего взгляд с неизвестной богини.
Кали смотрела на Бога Зла рыжими глазами и правда недоуменно. Он что, собрался заставить ее сбежать, поджав хвост? И это при первом же заказе - при первой угрозе в его сторону? Прежде, чем ответить, богиня делает шаг ближе и прижимается к нему всем телом, обхватывая шею руками. Ее улыбка могла показаться игривой со стороны, но сейчас она была очень фальшивой - и та даже не скрыла интонацию своего голоса.
- Ты правда думаешь, что я вот так сбегу, партнер? - Рыжеглазая едва касалась губами щеки, и со стороны эта беседа выглядела как прощание любовников, но последнее слова она выцедила так, словно сама была готова прямо сейчас отделить голову от тела. - Спешу тебя разочаровать, Ариман, но если тебя кто и убьет, то это буду я. Еще раз назовешь меня горячей шлюхой и отдашь с этим посылом другим, - она нетерпеливо выдохнула прямо ему в губы, как будто хотела жаркого и долгого поцелуя, - не знаю, что я с тобой сделаю. Наверно, попрошу дать тебе невероятно сексуальное и желанное всеми женское тело и поступлю с тобой точно также. Снова придется закрыть глаза и довериться мне, ведь на кону, кажется, твои жизни? - Девушка скользнула в карман, вытягивая флакончик с ядом и довольно улыбается, совсем нерадостно сверкнув хищными глазами. - Всего сутки, дорогой. Сможешь не сойти с ума без меня? Введете в курс дела? - Она обернулась на Анубиса, но тот лишь махнул в сторону Сета.
- Пойдем выбирать тебе покои с лучшим видом, Ариман. - Он кивнул Кали на прощание, пока та все таки пылко не поцеловала на прощание и не скрылась  за дверьми к одному из сильнейших богов пантеона. Выбора особо не было. Поэтому придется блондинке идти к Фулле одной, еще и с крайне ограниченным временем.
Он сдержанно проследил за тем, как светловолосая красавица исчезала в темноте, а потом и развернулся следом за Анубисом, громко хлопнув в ладоши пару раз, прежде, чем слуги на ходу донесли до него желанную амброзию, пока они шли вдоль пустынного мира - по мнению Аримана, египетский пантеон был скуден и крайне неинтересен с точки зрения создателей.
- Трус попросит сделать что угодно, храбрый пожертвует своей жизнью, и лишь коварный покажется и тем, и другим. Она принесёт вам меч, а у меня будет куча времени развлечься с вашими одинокими богинями. Надеюсь, твоей жены не будет в моем списке. Или ты ещё не нашёл спутницу своих бесконечных циклов?- Ариман злорадно ухмыльнулся, расправив воротник белоснежной рубашки, которая на фоне полуобнаженного Анубиса выглядела очень лишней. Об этом подумал и он сам, потому как оглядев Бога ядов с головы до ног, он пожал плечами и на песочную тропу спустя минуту упала мантия, а затем и та самая рубашка. Понятно, почему песчаный пантеон не носил одежду - жара, от которой умирал даже он сам, бог зла, заметно спала, а легкий ветерок начал приятно обдувать тело.- Обожаю, когда дамы не соблазняются по первому призыву. А твои сёстры безумные любительницы набить себе цену. Милашки.
- А ты еще наивно полагаешь, что она остается тебе? Удивительная недальновидность. - Анубис оскалился, хотя  для звериных лиц такая мимика была похожа на улыбку. Беззлобную ли? Бог ядов не реагирует на падающую одежду: все несчастные сгорали от солнца даже в Дуате, а они возвращались вновь к вечному дню, где жгучие пески заставляли только молить об укрытии в тени. Вдали прорисовывались пирамиды, а за ними город, такой же выбеленный, с роскошными дворцами без дверей и безграничным количеством мельтешащих слуг, которые только и делали, что носили деликатесы, фрукты и невероятное разнообразие напитков, напоминающих амброзию, самых различных цветов и консистенций. Египетский пантеон не был самым бедным и мог позволять себе жить не хуже, чем на самом Олимпе. И это было заметно по тому, что все было в золоте - начиная от мебели, заканчивая даже столовыми приборами. Золотые кубки разносились каждому вошедшему, и когда у Аримана закончился его напиток, ему принесли еще один бокал взамен, и так каждый раз с разным наполнением - какие-то дурманили, другие расслабляли.
Но дверей не было ни в одной комнате, и порой было непонятно, где в ваннах плескались богини и была несколько запретная зона, а где начинались покои, огражденные лишь прозрачной тканью, колышущиеся на ветру. Повсюду был легкий цветочный аромат живых цветов, которые, конечно же, были в каждой вазе, зато все богини пахли сладко и соблазнительно, пренебрегая одеждой вовсе.
- У нас гости. - Вокруг бога зла уже крутились девочки с такими же человеческими телами, только у кого-то были голубые волосы, другие наоборот выглядело слишком экзотично, но не менее соблазнительнл. Кто-то уже зазывал к себе в прохладную воду, а кто-то утаскивал Аримана в другие покои. К Анубису не тянули руки - их сразу встречал взгляд бога, который мало интересовался пустыми связями. И это, конечно, было известно всем, поэтому никто даже не смотрел в его сторону.
- Твои покои, - уведомил взмахом руки Анубис на самые дальние по стене, и было заметно, как заулыбались девочки. Так близко к ним и покои для особых гостей. Значит, им скучно не будет. - Так называемые жрицы любви. Некоторые из них человеческие женщины в прямом смысле, так что не переломай им от страсти конечности. Развлекайся свои отведенные сутки, Ариман. Кто знает, наступит ли твой следующий день.

- ...И когда я разрезал его плоть на две части, он молил о пощаде, но я был непоколебим!- Вокруг него собралось много любительниц плотских утех, которые лежали в обнимку с ним на широкой постели и звонко смеялись, там, где стоило, и огорчались там , где он сам этого хотел. Слуги были такими скучными! Две девушки махали пальмовыми ветвями где-то сверху, и ветерок приятно обдавал холодом, когда остальные игриво водили пальцами по его накаченному телу. Он наблюдал за их движениями расслабленно, лишь изредка подергивая бровью когда пальцы служанок опускались ниже туники и сразу убирались с его тела - о да, он успел приодеться в дары египетского пантеона благодаря доброму нраву жриц.
- А где Вы были ещё?- Она откусывает пухлыми, сочными губами цвета вишни клубнику, медленно и со сверкающим взглядом, приманивая Бога зла пикантной сценой, на что в ответ он улыбается одной стороной лица, подзывая рыжеволосую красавицу пальцем и откусывая другую часть клубники - ту, которую она оставила держать в зубах, слившись с красавицей в едином поцелуе под одобряющие оханья. Дамочки буквально желали растерзать его своим вниманием, которое они мягко от него требовали - но он решил уделить время лишь самой вызывающей и экстравагантной - какая ночь могла быть лучшей в его последней день? Лишь та, где число красавиц превышало однозначное.
Солнце в Египте не гасло: оно становилось лишь более жгучим и белым, либо красноватым, окрашивая в ядовитый цвет все вокруг. Ночь принадлежала только Дуату, а мир живых утопал в агонии от испепеляющих лучей. Конечно, боги не спали, и им не нужны были деление суток, но от этого и вовсе казалось, что время не течет, остановившись в одном моменте.
Зато от тяжелого звона меча, который упал на плиты прям возле головы Аримана, громко лязгая металлом по поверхности, проснулись все. У постели стояла Кали, и позади нее - Анубис.
- ... я же говорил, что мы найдем его здесь. - Кажется, это был только конец разговора, но шакаловидный даже не думал заходить в покои разврата, пока девочки морщили носики и лениво потягивались, постепенно выплывая из полудрем в объятьях красавчика бога. Блондинка даже не отвечала взглядом на их недовольное бурчание в ее сторону. Ведь эта она кинула меч, да еще и так, словно пожелала сломать металлом камни. Эхо расплылось, кажется, на весь замок. Да и кого вообще волновала эта непонятная блондинка? У Аримана хватало внимания. Сполна.
- Не утруждайся, - кинула она ему очень спокойно, лишь напоследок взглянув на каждую по очереди. А потом молча развернулась и вышла. Кстати говоря, уже в других одеждах - в черном платье, напоминающее плотно облегающую рубашку с очень откровенным вырезом. На плечах оно держалось яркими переливающимися камнями с золотом, а глаза были подведены угольно-черным, с классическими египетскими узорами. Видимо, над ней уже постарались местные после возвращения.
Кали двигалась бесшумно, сдержав лицо. Конечно, чем Ариман еще мог заняться в ее отсутствие? Только девочками. Наверное, места себе не находил среди всех. Конечно - так и не смог выбрать.
- Ты свободен. - И это «ты» было выделено как-то по-особенному. Прямо намекая на то, что Анубис говорил раньше - что «она» не остается ему. Собственно, Кали была и не против, потому что усталость и злость взяли вверх, пока она стягивает с себя платье на ходу и погружается в холодную воду ванн с прекрасным видом на пески. Пески. И еще вдалеке были пески.
Ей, конечно, сразу заулыбались одурманенные богини - те самые, которые взяли себе нетипичные для Олимпа лица. Одна была похожа на русалку с жемчужной прохладной кожей, серовато-серебристыми волосами и глубокими синими глазами, другая наоборот - розоволосая с удлиненными заостренными ушами и яркими персиковыми глазами.
- Советую вам не прикасаться ко мне, я с радостью сейчас оторву кому-нибудь руки. - Кали улыбнулась каждой в ответ по очереди, но ее аура полыхала так, что вода дрожала от скрытой мощи, а рыжие глаза казались и вовсе без зрачка - настолько он был узкий от ярости. - Идите к Ариману. Ему очень грустно, заскучал совсем. Успейте его ублажить, пока он не ушел. Я его так не вовремя прервала.

- У тебя появились странные знакомые, Аполлон- не глядя на него сказала она, и что-то в ее голосе звучало неприятно: обычно, с такой интонацией хотели сказать какую-то гадость,- значит, твоя новая пассия уже решила изменить своё личико? Рука Афродиты видна: ни единого изъяна. Наш отец будет опять в ярости, что ты решаешь проблемы чужих пантеонов.
- Наш отец будет в ярости, когда узнает, что ты снова не нашла себе спутника жизни, потому что отпугиваешь одной своей улыбкой целые миры, - миролюбиво отозвался Аполлон, улыбнувшись сияющей улыбкой, да еще и так, что сзади повздыхали богини. - Например, умываешься кровью юных девственниц с утра для молодости, а на ужин пьешь слезы поверженных врагов. Но, должен признать, вроде неплохо помогает, раз тебе еще не сразу дают в руки амброзию, дорогая. Мою мил в порыве страсти изуродовала Илифия- не смогла пережить нашего расставания. Ах, сестренка, душевные дела эта не мечом махать!
Кажется, лицо Кали стало непроницаемым. Сестренка. Отлично, она оказалась в том самом обществе, куда так стремились попасть. Ближайший круг общения Зевса - его ненаглядные детки.
Аполлон коснулся губами щеки блондинки, пока та растянула губы в ответной улыбке зеленоглазой.
- Ах этот необузданный олимпийский нрав. Сразу виден непредвзятый взгляд к другим пантеонам и гордое одиночество. - Кали прожигала блондинку ровно также, как и она ее. - Вас же очень заботит внешность, вот и пришлось обратиться к Афродите, потому что щека выглядела не очень. Интересно, как много у вашей богине работенки, если вы бегаете по каждому сломанному ноготку у ней?
Конечно, с детьми Зевса так не разговаривал никто - особенно с дочерью, напоминавшая в молодости самого Ареса. Но Кали это мало волновало, она довольствовалась тем, что взгляд всех останавливался на ней. Снова этот непонятный бог, который ее разбудил. Неужели он тоже их элиты? Как же его... Аластор. Он не сводил с нее взгляд совершенно, даже не думая перестать раздевать глазами. Кали только хмыкнула: доработки Афродиты влияли на несчастные мужские голосы еще сильней?
- Пойдем потанцуем, дорогая. - Блондин решил вклиниться в назревающий обмен любезностями, утягивая голубоглазую за собой. - Моя дорогая сестренка мало съела разбитых сердец на завтрак, она снова не в духе!
Аластор ни проронил ни слова, с вытянутыми бровями в жалости переведя взгляд на богиню - ах вот оно что. Сестра Аполлона. Только какая из?
- Значит, твоё одиночество не скрасить бурными речами о том, что ты чуть более, чем заносчива?- Он пародировал ее, поморщив свой нос так же, как и она. Большие глаза с удивлением в ответ взглянули на божество, словно перед ней стоял смертник, который жаждал отправиться в ожидание возрождения.
- Как он не может назвать ее имени, так и ты не можешь назвать мое, раз вздумал, что можешь так со мной разговаривать, дорогой Аластор.- Незнакомка вновь отпивает из бокала, проводя взглядом брата и белокурую богиню уж слишком недовольно, хотя и улыбнулась от слов брата - коротко и совершенно без эмоций.- Афродита в совершенстве знает свою работу, а глядя на тебя, повторюсь, складывается ощущение, что над тобой поработали те же циклопы. Благодари создателя, что приделал тебе второй глаз. Так что прошу, исчезни с моих глаз, пока это не сделал мой брат. Аполлон слишком занят, чтобы подмечать детали. А я люблю портить праздники.
Он не успевал вставить и слова, как богиня разворачивалась к нему спиной и вновь исчезала в толпе, смотря напоследок так, словно сравнивала собеседников с чем-то мерзким. Впрочем, именно об этом она и говорила.
Он переключается на Кали и Аполлона, которая мирно танцевали в кругу богов, улыбаясь друг-другу. Как она могла не обращать на него ни малейшего внимания?!
Возмущённый этим, бог встаёт следом за сестрой Аполлона, выхватив из толпы светловолосую деву и закружив ее в танце, не спуская взгляда с парочки, к которым были прикованы все взгляды. И за что ему такое наказание? Он задевает Богиню плечом в танце, обращая ее взор на себя, и на втором круге обменявшись богинями с Аполлоном, широко улыбнувшись ему напоследок.
- Пир просто отвратителен. Никаких драк, криков и пустословий, не находишь?- Он танцевал с Кали как ни в чем не бывало, заглядывая ей за спину: что там говорила Афродита про ревность?
Кали поддерживала пустой разговор с Аполлоном из вежливости, вновь улыбаясь. Скулы уже начинали изрядно болеть от глупого смеха и напускной дурости. Зато руки блондина были как раз ниже талии, иногда даже скользили по бедрам. Богиня недовольно взглянула на того, что задел ее плечом - случайно или умышленно? Конечно специально, потому что вокруг было столько свободного места, и снова это непонятный мужчина. Да кто он?
И вот второй круг. Она выскальзывает из объятий Аполлона - не по собственному желанию, - и вот в руках темноволосого божества, который впивался в нее взглядом, как будто они были знакомы вечность.
- Не нахожу, - отрезала блондинка, от которой не осталось даже намека на ту ласковую голубоглазую соблазнительницу, которой она была рядом с олимпийцем. Незнакомцы не вызывали в ней желания улыбаться еще больше, да и этот бог, который был у нее после улучшений, определенно с Афродитой. Что же он так неравнодушно себя ведет по отношению к ней? Кали даже не могла понять, с чего он ее преследует - и даже если и так, то, может, изящно позвать на помощь? Нет, ну конечно один аккуратный взмах черного клинка бы закончил разговор, но слишком много свидетелей. - Позволю поинтересоваться, у вас с Афродитой такая семейная традиция смотреть на сделанных девочек? Что тебе от меня нужно, Аластор? Аполлон сожрет тебя, если твоя рука опустить хоть на миллиметр ниже. Просто уведомляю, я чувствую его взгляд спиной и без твоих провоцирующих телодвижений.
- Я сделаю это только с твоего позволения.- Аластор заулыбался ещё пуще, когда словил встречный взгляд Аполлона.- Хочу украсть тебя у этого скучного красавца. Я же вижу, как у тебя челюсти сводит от  его скучного и напыщенного слога.- Щетинистый мужчина вновь заглядывает в глаза белокурой, прижав ее к своему телу ещё плотнее.- Да и к тому же, как только он узнаёт, кто отрезал ему руку, то мы с тобой сразу попадём в неловкое положение, будучи окружённые Аресом и его войском. Не самый лучший вариант для той, кто кого разыскивает весь греческий пантеон.- Ариман хищно улыбается, притянув богиню к себе и поцеловав ее в губы на глазах у всей публики, да что там говорить - на глазах у Аполлона!
Его сестра, стоящая в стороне, кажется, недобро ухмыльнулась, кинув цепкий взгляд на брата и подняв бокал в его сторону, намекая о своей правоте слов.
Конечно, реакция оказалась цепной и незамедлительной. Глаза Кали расширились. Ариман! Она испытала непонятные смешанные чувства от этого осознания. С одной стороны, нужно было разобраться с ним ним до конца, а с другой, все таки, непонятную радость. Может, что она не одна среди этой высокопарной спеси. Но потом Ариман позволяет себе поцеловать блондинку, и ы ответ в то же мгновение получает звонкую пощечину, отпихивая нахала от себя подальше.
- Как ты смеешь! - Кажется, она снова начинала злиться. Ничему жизнь не учит! - Моя ошибка, что рука дрогнула. - И опять глумился. Снова все по кругу. Она была между отчаянием и злостью, балансируя на тонком краю равновесия. Кали видит подходящего Аполлона, хватающего ртом воздух как рыба, выброшенная на сушу волнами. Его возмущению не было предела.
- Взять его! - Блондинчик чуть ли не топнул ножкой, уже грубовато дернув Кали к себе обратно. - Да как он смеет отравлять такую непорочную красоту?!
- Беги отсюда. Тебя ждут твою шлюхи, - процедила голубоглазая так тихо, чтобы услышал только он. Она дрожала, и было непонятно, от чего именно. А потом Кали почувствовала пощечину наотмашь и на своей щеке, от силы прилично дернувшись в сторону, но сильная хватка не дала упасть.
- Молчать. - Милейшее существо уже не улыбалось, а испепеляло ее взглядом. Аполлон вцепился блондинке в подбородок, покрутив из стороны в сторону, как свою собственность. Кажется, он так и считал. Синие глаза уже напоминали шторм, беспокойное синие море, и кто-то из слуг проплывает мимо него с подносом, который вмиг был перевернут сыном Зевса. Весь зал стих, наблюдая за бешенством вечно меняющего женщин бога, но тот лишь погрузил пальцы в собственную шевелюру, став снова тем же озорным мальчишкой под бдительные взоры других олимпийцев. - Ну же, продолжаем, музыку!
Кали взглянула напоследок, как уводят Аримана из зала, пока цепкие руки уже не были учтивыми: она была почти уверена, что злость блондинчик выместит на ней, и уже начинал. Она не улыбалась, и тот процедил сквозь зубы:
- Улыбайся, или я выпотрошу тебя прямо здесь. - Выбирать не пришлось. Кали с горящей от пощечиной щекой натянула улыбку снова, хотя глаза уничтожали паренька. Нужно было отрезать обе руки.
Подплывшая сестра уже с нахальной улыбкой рассматривала богиню Разрушения, а изо рта вырывались надменные смешки - она приобняла брата за плечо, нежно поцеловав в щеку, но держала Кали на прицеле взглядом - от одного избавились, а значит, вскоре красивая игрушка последует за ним.
- Прекрасный вечер, мой дорогой! Вы украшаете наш пир: никто и взгляда от вас не отводит. Этого глупца Ареса сейчас же казнят моими любимейшими игрушками.- Глаза светловолосой богини заблестели, словно в них вставили алмазы — кажется, она была счастлива, что сегодняшний вечер обернулся во мрак.- Он больше нас не побеспокоит: как же, бог мщения просто не мог отомстить тебе из великой зависти.
Кажется, она успокаивала своего брата как заботливая сестра и подруга в одном лице. Она аккуратно касается пальцем скулы Кали, проведя вдоль очертаний и остановившись на щеке и повернув ее голову в сторону Аполлона, намекая, что лучше бы ей сосредоточиться на юноше, а не на разговоре, ведь он ее ничуть не касался.
- Ты можешь улыбаться милее, я уже видела твою наигранную радость.- Она развернулась от брата, прильнув губами к ее уху, другой рукой, уверенными движениями поправляя локоны спутнице.
Кали молчала - потому что начала рассчитывать план, как же отсюда уйти. Терять тело ей ужасно не хотелось, ведь она к нему уже привыкла, а все заканчивалось именно этим. Выбраться из замка невредимой не представлялось возможности. Совсем. Она вздрагивает от прикосновений сестрицы Аполлона к себе. Какая Кали стала податливая: в былые времена за это просто отрезала руки, а сейчас приходилось думать, как попутно еще и помочь Ариману остаться в своем теле. И почему ее должно это вовсе заботить? Он просто поцеловал и сбил ее планы, Афродита наделила его какими-то сверхталантами вроде сводить с ума? Кали ругалась про себя, какой была наивной, но увы.
Если не пробиться с боем, то, что же, придется продолжать играть. И Кали от очередного грубого к ней жеста снова дергается, закусывает губу, а на щеках появляются слезы.
- Больно! - Если толпа могла играть на руку олимпийцам, то почему не на руку несчастной красавицы, которая еще и охватила пощечину на глазах у всей толпы? Кали дернулась снова, когда Аполлон сжал ее тело сильней, и начала вырываться, наплевав на опасность, что это были дети Зевса. Если бы все таки Кали решила разговор закончить кровью, то снова дорога была бы закрыта в Олимп. Приходилось выкручиваться только так. - Может, еще и убьешь, разберешь на кусочкам у всех на глазах, как сделал это со своей бывшей?! Я не виновата, что желанна всеми, но и тебе я не принадлежу! Отпусти!
Аполлон аж не понимал, застыв и превратившись в каменное изваяние. Но Кали надеялась, что репутация богам Олимпа была важней разборок. По крайней мере, вот этому богу, который и правда начал озираться по сторонам. Вокруг них уже появлялись другие боги, которые смотрели на перепалку влюбленных с огромным интересом. Второй раз голубоглазая не получила пощечину, и это не могло не радовать.
- Вон! - только и выговорил приказным тоном блондин, махнув рукой в сторону дверей. - Видеть тебя больше не желаю.
Кали напоследок прижалась губами к щеке его зеленоглазой сестры, как будто прощалась с ней, и улыбнулась.
- А где твоя наигранная радость, дорогая? Видишь, я сияю: моя благородная кровь не смешается с вашим высокомерием и заносчивостью. Не скучай только по мне.
Разобраться со стражниками было секундное дело. Тем более, она помнила, в какую сторону Аримана увели. Кали шла позади их спин бесшумно, ничем не выдав себя, а потом в свете факелов блеснула черная сталь ножа с рубином. Богиня напала со спины и перерезала стражам горло: игривого настроения не осталось, чтобы устраивать настоящие бои. Благо, Аримана уже успели заковать в цепи, и Кали повалила его на спину, сев сверху, чтобы придавить своим весом. Одна рука прижала лезвие к шее, да еще и так, что потекла кровь, а вторая уперлась мужчине в плечо.
- Назови мне хотя бы две причины, почему я должна оставить тебе жизнь, Ариман. - Кали сократила расстояние до нескольких сантиметров, выжигая бога зла своими голубыми глазами. За стенкой шумел бал, где было еще больше стражи, и время на разговоры стремительно утекало. Нужно было принимать решение. Сейчас.
Он лежал под ней, забавно улыбаясь, сплевывая чёрную жидкость с губ: над ним уже успели поиздеваться и, обнажив кровавую улыбку, Ариман рассматривает как лезвие открывало ещё одну кровоточащую рагу - в который раз!
- Для четырёх спасений и одной маленькой лжи во благо, ты уже выглядишь не так справедливо. Спасла меня два раза, убила пантеон, захотела быть на равне. Дорогая, быть на равне, это означало не лезть тогда, когда ты можешь дать сдачи. Ты темный аспект своего пантеона, неужели ты хочешь развлекаться с мыслью, что в нашем мире тебе будут подавать головы врагов на блюде и ни разу, ни разу тебя никто не предаст? Хотя, я этого даже не делал: египетский пантеон опасен тем, что даже ты можешь остаться там навсегда. И либо мы играем в игру под названием «ты мне совсем, совсем не дорога» , либо когда-нибудь тебя кто-то сможет забрать, как оружие. Понимаешь? Ты и правда глупенькая.- Он повёл головой от того, что белокурые локоны начали щекотать лицо, но он вновь заглянул в ее глаза, точно так же, как и когда-то в своём родном пантеоне.-  Ты лишила меня тела, и мне пришлось повозиться, чтобы достать новое. Но ничего, я рад, что ты попала к моей дорогой Афродита, она и правда делает самые желанные тела. Хотя, ты этого и не просила.- Он вновь усмехнулся, приподнявшись на локтях и теперь, лица богов располагались совсем уж близко.
Возможной, поцелуй бы мог и свершиться, но звук выстрела заставил богов обратить внимание на того, кто стрелял.
- Банально, и я даже не успела соскучиться.- В руках сестры Аполлона был маленький арбалет с длинными, железными иглами вместо стрел.- Прежде, чем вы закроете глаза, хочу сказать, что это не просто иглы. Магия, которая стала самым главным врагом создателей, способна выявлять минусы искусственных тел, и один из них - непереносимость ядов.
Она наблюдала, как Боги упали навзничь, отставив арбалет в сторону - аккуратно облокотив  на стену: она успела выстрелить им в шеи, и оставались доли секунд, чтобы они исчезли.
Конечно же, этого не последовало.
Когда парочка неизвестных проснулась в камерах, где руки от прикосновения к решёток начинало безудержно жечь,  перед ними стояла Геката, ожидая их пробуждения по другую сторону камер.
- Очнулись? Славно.- Она привстала с дивана, который тут же унесли слуги, когда она открыла лежащую ткань на столе, где лежали всевозможные реликвии Кали и Аримана - больше десяти!- Это ваше оружие. На двоих. Становится понятно, что вы наемники, и отнюдь неумелые, если ведёте себя слишком вызывающе, потому что оба не можете перебороть свою гордыню - к нам захаживали многие, но ни одних я не брала по той причине, что они сразу раскрывали все свои карты. Прежде чем вы оба будете швыряться своим невероятно острым сарказмом, хочу предупредить, что иглы, которые вонзились в ваши нежные шейки, обладают прекрасном свойством распада кожаного покрова, под которым спрятаны ваши тела. Даже скажу больше, яд уже распространяется по всему телу, и у вас осталось не так много времени. Но вы можете получить противоядие, потому как уверена, что мы с вами уже наверняка здесь встречались. И тогда найти смертельное оружие к вашему телу будет проще, чем вам кажется. У каждого есть свой изъян, а беззащитных в камере убивать проще, хоть Арес и не согласен.
Ариман вытягивал бровь по мере ее рассказа: к чему шёл разговор? Она намекала о том, что Казнь можно было и отложить?
- Так как вы все же были взяты на земле Олимпа, то условия ставлю я. Первое - я могу вас отпустить. Просто, и без промедления, но за это вы отплатите долгом по крови.- Ариман издал протяжный стон - ну конечно! Самый обязательный долг из тех, что он знал - даже не на словах!- И второе - я забираю ваши игрушки. Которые вы заберёте лишь после того, как исполните свой обещанный долг. А пока они побудут у Зевса. Кстати,- Она повернулась на Кали, закрывая тканью реликвии,- редкая сталь.- Стражи увозили стол с оружием, а Ариман уже шарил по карманам, в надежде, что у него остался тот самый меч. Но, конечно же, он знал, что его нет. Надежда умирает последней?
- Держите нож и флаконы. Во флаконы наливаете свою кровь и отдаёте мне. Если, конечно, вас это устраивает.- Она усмехнулась, скрестив руки на груди: папочка будет доволен пополнением коллекции.
Ариман уже разрезал кожу, приговаривая, что это было отнюдь не честно - носитель флакона и правда мог призвать богов как бесплатных исполнителей - хотя, если учесть, что она зачем-то выпускала их на волю ( наверняка у неё была своя выгода), то все было более, чем законно. Пролив свою кровь во флакончик, он закрывает крышку, аккуратно протянув сквозь решетку, чтобы не задеть прутья.

Они оказались на Фаэтоне второй раз. Вместе. Все такая же глушь и пустота встречала двух божеств, которые вышагивали вдоль красной планеты, на которой можно было задохнуться. В буквальном смысле.
- Мы убили их главного создателя, Кали. Я поменял свою внешность, а вот тебе стоит быть осторожной.- Он говорил заторможенно, словно что-то обдумывая на ходу на этот счёт.- А ещё мне тут...не рады. Больше не рады.- Застывшая усмешка на губах Аримана скривилась ещё больше, когда он посмотрел на белокурую союзницу.- Не соизволишь рассказать, о чем тебе говорили Сет и Анубис? Может, я услышу что-то новое? Меч остался у Зевса, а это означает, что нас ждёт не самый лучший расклад. Это чужие вещички, которые нам нужно по-скорее забрать. А значит, нам нужно обокрасть самого Зевса.- Кажется, даже Ариман не был в восторге от этой идеи. Врываться на Олимп во второй раз, вот так - с легко узнаваемыми лицами и в особенности, легко узнаваемые сыновьями и дочерьми главного божества - было слишком даже для него. Но был ли другой выбор?
Он останавливается, повернувшись всем телом к богине Разрушения, и оглядев ее так, как смотрел и всегда - похотливо и оценивающе.
- Чем ты руководствуешься, когда прекрасно знаешь, что останешься должна, или когда знаешь, что можешь спокойно исчезнуть, но не исчезаешь? Расскажи мне, я совершенно не знаю об этой светлой стороне...как ты говоришь? Справедливости.- и тут же машет рукой, словно действительно не понимал, почему для Кали это имело большое значение.- В моей сущности этого не заложено. Знаешь, как...санскрит для тех, кому он не нужен. Ты про это не знаешь, и тебя это не волнует - вот, что я ощущаю, когда кто-то спасает чужие жизни. Ведь всегда, когда мы будем стараться сделать что-то доброе, это обязательно вывернется наизнанку. У меня именно так.
Он пошёл дальше, не дожидаясь Кали, вскинув голову вверх: небеса Фаэтона окрасились в ядовито-багровый цвет. Удивительное сочетание.
Она шла небыстро, перешагивая и выбирая дорогу ровнее, попутно разглядывая пейзаж. В этот раз они шли с другой стороны, но узнавался Фаэтон во всей красе. В первый раз Кали не успела разглядеть все достопримечательности, и она отвлекается на вопросы. Не слишком-то занимательно пялиться на однотипный вид.
- Ничего, что касалось бы лично тебя. Сет дал четкие указания и ограничил время, это было сложней всего, идти вслепую, без подготовки. Так что в том мире пару часов были очень громкими. - Она усмехается, опустив, что за ее голову была назначена награда. Ну, естественно, что еще можно было ожидать? - Я опущу самое интересное. Сет показался мне... ты сказал, что меня будут использовать как оружие. Он увидел, на что я способна. Ты знаешь их лучше меня. Добавлю лишь то, что мне показалось... впрочем, не важно. У меня могла просто разыграться фантазия. - Она переступает неровности, смотря под ноги и как раз налетела на внезапно остановившегося Аримана, подняв к нему голову и отступив на полшага назад. - Я понимаю, ты не можешь оценить всего благородства моего поступка. Но мы договорились, Ариман. Для меня это принципиально. Во мне заложено разрушение, но я не начинаю войны первой. Я возвращаю равновесие, проливаю кровь, если нужно. Ты оправдываешь убийства во имя цели? Тебе их не нужно оправдывать, постоянно забываю. Увы, я живу по законам долга. Если мне протянули руку, я не смогу ее отрезать.   Я спрошу у тебя тоже самое: ты спас меня столько раз из-за выгоды? Тебе ведь это не нужно. Таких, как я - сотни в других пантеонах. Моя мотивация предельно понятна во всех случаях, по крайней мере, мне самой. Но с твоей стороны я бы не стала протягивать руку только чтобы в итоге затащить в постель. Это очень глупо, если так. Также, как ты не знаешь санскрита, который для тебя закрыт и непонятен, я не знаю предательства. Потому что это высшая форма несправедливости. Если ты предашь, то и я предам. Но я не выступаю инициатором, я лишь ответ. Жестокий, непримиримый, смертельный. Но ответ.
На самом деле, Сет был немногословен, но прямолинеен: он захотел испытать Кали еще и еще, чтобы увидеть в этот раз уже своими глазами то, как какая-то хрупкая блондинка справляется с весьма непростыми задачами. Она ответила достаточно резко, но он лишь улыбался в ответ - насколько это было понятно по животной голове. И Кали была почти уверена после слов Анубиса, когда тот уже вел в место разврата гостью, что Сет не отпускает свои драгоценности, о слежке. Может, это лишь домыслы, и богиня преувеличила свою ценность и значимость. Пусть будет так.
- Я запомню, что ты мне не поможешь, еще и унизишь, а потом продашь. - Она зашла в замок первая, распустив волосы после тяжелой прически, оставшейся после рук Афродиты. - Но даже зная это, я не могу поступать иначе. Так что пользуйся на здоровье. Такой шанс поиграться с наивной молодой дурочкой выпадает раз... в никогда.
- Я думал, что ты про нас знаешь все, но ошибся.- Его взгляд наверняка чувствовался - так пристально он смотрел Кали в спину.- Точнее, я не понял тебя. Ты не зло воплоти, Кали, ты ведь наоборот, сдерживаешь зло и обрушиваешь его на виновных. А меня создали для того, чтобы его творить. Я радуюсь любому предательству, любой лжи и любому несчастью. Любым бедам, проблемам или убийствам - и принимаю эти чувства безо всякой злости - мне написано кровью восхищаться этими вещами. Я думал, ты разрушаешь безо всяких предпосылок, но, оказывается, ты - самое, что ни на есть добро. Которое никогда не обернётся против тех, кто не заслужил ее гнева. А я буду заслуживать его каждый раз, и вместо чувства вины я буду счастлив.- Он с досадой хмыкнул, словно не желал таких раскладов, и именно с ней он решил разоткровенничаться - но стоило ли?
Зайдя в замок, они опять проходят через тот же вход, оказываясь все в тех же нескончаемых залах - на Фаэтоне жутко не любили однообразие, и вот теперь ежедневные пиршества проходили в оттенках египетского пантеона - пески вокруг, и жрицы любви с хвостами и лапами  заместо привычных рук уже ласкали Аримана за плечи, но он лишь вяло отмахивался, уверенным шагом направляясь в зал Коршита - они должны были найти ему замену, потому как Создатели здесь почитались гораздо больше, чем остальные - без новых «расходников» невозможны были и злые умыслы.
Они проходят дальше и дальше, а потом, когда самые шумные залы остались позади, Кали прижимает Аримана к стенке - вышло весьма игриво. Конечно, чувство ревности пока было ей и вовсе непонятно, но она как будто отряхивает с его плеч невидимые пылинки, взглянув на бога также оценивающе, как обычно он смотрел на нее саму.
- Кажется, ты еще не понял, что мой гнев прямо пропорционально возрастает обостренному чувству справедливости.  То есть выбить меня из равновесного состояния проще некуда. Дома я только и делала, что разрушала. Было ли это справедливо? Нет. Я чувствовала несправедливость к себе со стороны и вымещала так злость. Зря ты думаешь, что я милая зверушка. - Кали ненавязчиво прошлась губами по его щеке. - Я и есть оружие. Может, буду твоим. Кто знает. - Она отходит от него и снова идет вперед сквозь богов, кому уже было давно слишком хорошо, что где-то грань «слишком плохо». Ариман вскользь упоминал, что остался здесь очень надолго, и блондинка крутила головой и запоминала все, что видела. Может, однажды, когда Ариман окончательно вонзит нож в спину, она сюда придет одна на долгие года.
Богиня переступает тела, которые лежали прямо на полу в своих мирках далеко отсюда и останавливается перед самими дверьми. Она старалась не дышать, но иногда слащавый аромат все так и улавливала. Чувствуя себя крайне беззащитной без ножа, голубоглазая располагала только своей мощью, но это мало успокаивало, поэтому перед последними дверьми она все же пропустила вперед зороастрийца жестом.
- А я пойду пока присяду на диванчике и буду потягивать какие-то сильнодействующие напитки. Ты же не против? - Она заулыбалась. В прошлый раз все закончилось не очень хорошо. Но что случился от парочки глоточков? Кали махнула рукой в сторону пустого угла с бархатистыми диванами. - Буду ждать тебя там.
- Ты уверена?- С саркастическими нотками в голосе спросил он, но Кали уже исчезла в толпе, и он лишь махнул рукой, открыв новую дверь, которая со скрипов отворилась.- Прекрасно. Пока она снова не умудрилась вляпаться в историю, нужно успеть познакомиться с новым постояльцем Фаэтона.
Этот монолог он произнёс рядом стоящему пьянеющему божеству, который еле стоял на ногах: они смерили друг-друга враждебными взглядами, и, спустя секунду Ариман исчез из зоны видимости, плотно закрыв за собой дверь.
В то же время в зал зашла юная особа, вплывая в этот смрад как свежий глоток воздуха: кожа нимфы светилась, красиво переливаясь призрачными блестками, словно свет исходил изнутри; каштановые волосы были украшены цветами, как и одежда зелёного оттенка: это были лианы и розовые лепестки цветка. Она улыбалась всем и касалась руками голов божеств, которые поворачивались в ее сторону. Божества переставали говорить, когда она проходила мимо них, отвешивая челюсти вниз: это был природный дар нимф, подаренный Создателем.И только богини с ужасом отворачивались, видя вместо красивой дэвы рогатое существо с острыми зубьями с зелёной кожей безо всяких одеяний: язык нимфы напоминал змеиный, и он предупредительно трепетался каждый раз, когда Боги позволяли себе приблизиться к дэве ближе положенного. И, судя по тому, что все прелести тела прикрывала размазанная чёрная кровь по всему телу, нимфа оказывала такое влияние на богов не просто так - не трудно было догадаться, зачем этому существу был нужен такой широкий рот с многочисленными клыками вместо зубов.
Заприметив Кали, существо встрепенулось, уверенно направившись к ней и все так же проводя когтистыми руками по частям рук богов, не сводя взгляда с богини Разрушения.
- Пос-с-с-сылка,- Прошипела она, протянув упакованный свёрток с золотой нитью посередине.- Где второй  помощ-ш-ш-шник?
Кали успела расположиться на диванчике в полном одиночестве, уютно подложив подложив под щеку ладони и прикрыв глаза. Она немного устала и могла себе позволить пару минут тишины. Хотя вокруг все так и стремились затащить в свои компании, так или иначе. Какая-то богиня все таки до нее добирается, но когда блондинка распахивает глаза, она ужаснулась. Это была точно не богиня. Точнее, очень похожа на Кали в ее первозданном виде. Только таким зубам можно было позавидовать. Она сразу приподнимается, разглядывая существо, и замечает сверток в руках. Неужели это был нож? Богиня выдыхает, забирая неожиданный подарок себе.
- Он скоро вернется. Ему тоже что-то передать? - Девушка нетерпеливо развязывает сверток в надежде, что это было то самое, но потом останавливает сама себя: не лучше решение при таком количестве свидетелей. - Передай большое спасибо. Эта вещица очень важна для меня, если это то, о чем я думаю.
Краем глаза, за спиной у странного существа, Кали замечает еще движение к ней. Это были те самые, кто следовал за ней на Олимпе. Совершенно не выделяющиеся на фоне египетской тематики, они подбирались бесшумно и уже настигли уголка девушки.
- Что вам нужно? - спросила она первая, отложив сверток подальше от их глаз.
- Тебя хочет видеть Сет. - Она узнала акцент, потому что он был на самом деле очень специфичный и запоминающийся.
- Зачем?
- Господин не посвящает нас в свои планы. Следуй за нами и не сопротивляйся.
- Или что? - Кали поднялась на ноги очень медленно, с кошачьей грацией. Наверно, обратись она в пантеру, разговор бы сократился в разы. Но устраивать побоище у всех на глазах в ее планы не входило.
Когда Ариман вернулся обратно, ее уже не было. Только чуть смятый сверток напоминал, что на диване кто-то был.
Возвращаться в египетский пантеон не очень хотелось, но за ней следовал целый конвой, который был настроен очень решительно, и поэтому голубоглазая сжала зубы и гордо шла вперед. Кали заходит вновь в Дуат и щурится от отсутствия всякого света от непривычки.
- Как замечательно, что ты такая послушная. - Сет оказывается где-то рядом, и девушка с непривычки отшатывается. Рыжеватые глаза засияли в темноте, чтобы увидеть хоть что-то, и от этого увидела, что над ней нависает сам Сет, будучи почти вдвое выше нее. - Мы так и не договорили.
- Я все сказала. - Она скрестила руки на груди в непримиримом жесте, подняв голову наверх.
- У тебя было достаточно времени подумать.
- Мой ответ - нет. - Кали недовольно фыркнула: неужели с первого раза было сложно понять? Но то, с какой нежностью Сет погладил ее по щеке, насторожило еще больше.
- Я ждал этого ответа. 

Тем временем на Фаэтоне...

- Я сказал: убирайся!- Дверь распахнулась настежь, чуть не сорвавшись с петель, и из неё вылетает крайне взлохмаченный Ариман, с не менее удивлённым выражением лица, которое застыло у каждого свидетеля сцены.- Чтоб ноги твоей больше здесь не было!
- Улгень, но почему?!- Возмущенно воскликнул бог, уперевшись руками в бока и предостерегающе расставив ноги по ширине плеч.- Коршит был глупцом, раз брал такие ценные реликвии! За них убивают!
- И это благодаря тебе - ты это допустил! Мой сын протягивал руку помощи, а ты его подставил, как простого асура!
- Он протягивал руку помощи не за бесплатно,- огрызнулся Ариман, расправив малиновый пиджак с чёрным воротником,- напомни мне, что делают с создателями, когда они смеют обманывать своих вечных клиентов? Не будь он таким корыстным, у меня бы не было предпосылок его уничтожать!
- Мы знаем, что его уничтожил не ты, Ариман. И знаем, кто накликал на это место беду. И ей не поздоровится - мой сын был достаточно юн и глуп, но такой смерти он не заслужил! Проваливай!
- Кали?! Кали, где ты?! Кое-кто сказал, что хочет мести!- Он злорадно выкрикивал это в толпу, выглядывая знакомые небесные радужки, но натыкался лишь на недоуменные лица.- Кали, да черт возьми, куда ты опять вляпалась?
Он растолкал толпу, грубо пихая их руками в плечи, но во всем зале Кали не было. Ариман почти-что выбрался наружу, уже раскрыв дверь, как нечто молодое и безудержно красивое коснулось пальцами его спины, с нежностью и теплотой развернув к себе.
- Она исчезла. Нож даже не успела взять,- обладательница очаровательного голоска протянула ему два свертка, мило улыбаясь м попутно поправляя каштановые локоны, которые прикрывали все ее прелести.- Маленькую фею забрали песчаные боги.
Он почти выхватил у неё свёрток по-меньше, но цепкие ручки успели извернуться - и свёрток ловко исчез за пазухой.- Только лично в руки, никаких уловок. Распоряжение моей хозяйки.
- Маленькую фею? Ты про мою...
- Подругу, да.- Она загадочно подмигнула, лаская руками его плечи: она пододвигалась все ближе, и Ариман принимал правила этой игры, забавно ухмыляясь по мере ее приближения.
- Значит, ее украли.
- Все произошло быстро. Вот она тут, и вот ее тут нет,- медленно произносила она, выговаривая каждую букву смягченно, глубоко вдыхая воздух и томно поглядывая на Аримана из под длинных ресниц.- Маленькую фею придётся спасти, добрый путник...
- Я не добрый, а она не феечка,- Шутливо сказал Ариман, цепко взяв ее длинные пальцы в свои: богини недовольно фыркали, проходя мимо них, но он считал это жестом зависти. Посланница была милой и красивой, а богини, которые шастали туда сюда, и каплей не были похожи на юное дарование,- но да, придётся побыть хорошим, хотя этими качествами я не обладаю, но они снова умудрились забрать то, что принадлежит мне, хотя она этого не признаёт. Снова в путь, моя прекрасная  спутница?- Он протягивает ей другую руку, и она уверенно переплетает пальцы, загадочно улыбнувшись ему напоследок.

И вновь он увидел эти бескрайние песчаные пустыни по двум сторонам от себя! Маленькая слуга, которая была на две головы ниже, чем Ариман, гордо вышагивала рядом, но даже в ее движениях было что-то неземное и воздушное. Она улыбалась божеству зла, а зло, в свою очередь, не отводило взгляда - впрочем, как и ото всех богинь и дэв.
- Этот мир мне нравится.- Спустя минуты сказала она, разглядывая свои длинные ноготки, выставив руки впереди себя.- Наполнен таинством и одиночеством.
- Что? Песчаный пантеон? Эти зверушки только пытаются сделать вид, что они одиноки. Жриц любви у них хватает.
Нифма мило рассмеялась, хотя в реалии это выглядело, как широкий, бездонный тот раскрылся в смешке, высунув змеиный язык наружу.
- Я не о слугах, милый бог. Ты тоже одинок. Все темные сущности пантеонов чувствуют себя одиноко, потому что добра во Вселенной гораздо больше.
- Не соглашусь, дорогуша. Зло не притворяется, мы честны в своих целях.  Все знают, что мы можем обмануть и предать, или делать за спиной то, что ни один бог бы не додумался провернуть. Мы - неотъемлемая часть Вселенной, и уж точно никогда не считаем себя одинокими.
- У зла нет союзников. У зла есть только враги, и никогда не будет друзей.  Никто не захочет иметь с вами хоть что-то общее, а ваши же друзья вас и предают, и вам приходиться с этим мириться.
- Я бог зла,- Возбужденно выпалил он, от такой неожиданной речи, словно она не понимала, с кем идёт рядом! Он недовольно прыснул, оглядев ее слишком снисходительно, и, кажется, улыбка нимфы стала ещё шире и зловеще, хотя едва ли это мог заметить бог,- Мне льстит лишь одна мысль о том, что ни у кого в этом чертовом мире их не будет. Я счастлив от осознания, что где-то кто-то друг-друга предаёт или продаёт своего союзника ради личных целей, и уж тем более, я пребываю в восторге, когда кто-то в этом огромном мире несчастлив. Я развязываю войны, я...
- Да, да, я поняла, и мне было очень интересно. Кажется, мы пришли,- Перебив его тираду, нимфа ловко заходит в песчаный замок, вильнув бедром в знак приглашения пойти следом. Когда Ариман и она оказываются в просторном зале, в котором расхаживали Боги и богини египетского пантеона в перемешку со слугами и жрицами, он успевает краем глаза заметить Анубиса, а точнее, его спину. Ариман окрикивает его, широкими шагами настигая божество, а сзади него семенила милейшая дэва - только богини могли распознать в нимфах чудовище, и это, несомненно, было проклятьем для всех богов.
- Какая встреча! Все думаю, может, перестать гостить у вас и примкнут к вашему пантеону? Ибо пустыня стала вторым домом!- Воскликнул темноволосый, в ожидании вскинув бровь и ловко урвав граненный стакан с амброзией.- Не подскажешь, где моя бесценнейшая подруга? Надеюсь, ты хотя бы руки не марал, когда крал ее у меня из под носа? Между прочим, она должна была отомстить семье Коршита, мы так этого ждали! Подождать не могли?- Возмущенно продолжил он, а нимфа, стоящая сзади закатила глаза - видимо, от бесконечных речей и наивности божества.
Анубис оборачивается, услышав знакомый голос. Сегодня во дворце было невероятно шумно, но Аримана нельзя было не узнать даже среди толпы.
- Кажется, ты даже и не уходил, Ариман. А это твоя новая спутница? Куда подевал старую? - Он усмехнулся, но по мере слов божества оскал сходил с морды, оставляя только вопросы. Недоумение. Анубис был не в курсе дел Сета, как правило, хотя и внутри пантеона в принципе не могло быть секретов: они знали друг о друге все. Но такие вопросы застали его врасплох. Ту богиню с интересным ножом вернули? Интересно. Он повертел головой, как будто и правда решил найти ее, но безуспешно. - Это н моих рук дело. Я не знал, что она вернулась к нам.
Сегодня было особенно очень много легкомысленных барышень, которые отшатывались от спутницы Аримана, когда замечали ее рядом с ним. Они перешептывались, чуть ли не тыкая пальчиками в чудовище. А потом медленно плыла она под ручку с другими жрицами, совершенно без одежды, только с тяжелыми бриллиантами, прикрывающие сияющей сеткой все самое интересное, и шикарной прической и мягкой, соблазнительной улыбкой. Кали шла медленно и очень грациозно, пока на шее было что-то вроде ошейника с еще более крупным бриллиантом, а взгляд был пустой и отстраненный. Кажется, она ничего не замечала под действием каких-то веществ и даже прошла мимо Аримана, не взглянув на него.
- Это она? - кивнул на Кали Анубис, когда трое богинь скрылись в комнатке - естественно, их там ждали. - Она теперь принадлежит нашему пантеону, ты не сможешь ее забрать. Значит, Сет очень в ней заинтересован, да и ты ей уже нашел неплохую замену.
Кали была заторможенная, но делала все вполне плавно и неторопливо, особенно одаряя лаской какого-то другого бога. Она пихнула мужчину на постель и оказалась сверху, пока двое других помогали.
- Ты не знал, что они все попадают сюда навсегда? Не просыпаются от чар из-за реликвий и такие навечно, желающие только чтобы на них обратили внимание. Так что можешь повеселиться с ней после. Все, кто отказывают Сету, попадают в его власть.
- Надеюсь, это касается лишь красивых богинь? Надеюсь, его вкус не распространяется на не менее красивых богов - в эту очередь я попасть не хочу. Но хочу попасть в другую.
Он вплывает в комнату вслед за богинями, вытолкнув Бога из постели в грубой манере , не забыв закрыть дверь прямо перед носом (дверей то нет ахахах). Нимфа подоспела вовремя, игриво проведя пальцем по груди, смотря на разозлённого от такой дерзости божества.
- Кали, взгляни на меня.- Он обхватил ладонями ее лицо, обеспокоенность вглядываясь в глаза, которые с особым безразличием и пустотой наблюдали за Богом.- Сет сделал из тебя рабыню! Рабыню.- Тихо добавил он, словно и сам соглашался со своими словами, смотря на белокурую слишком ошарашено: почему она ему ни о чем не рассказала?
- Господин, я буду для Вас кем угодно. - На губах блондинки застыла мягкая отстраненная улыбка, пока она осторожно проводила по плечам Аримана, смотря как будто сквозь него. - Только расскажите, и я сделаю все, чтобы исполнить все Ваши сокровенные желания.
Он встряхивает ее, но она была словно тряпичной куклой в руках Аримана. Покорная и внимательная ко всем похотливым желаниям.
- Допустим. Вон. Все. Немедленно.- Бог зла упёрся взглядом в других жриц, указательным пальцем показав на дверь.- Меня интересует только она.
- Я Вам нравлюсь, господин? - Мимика не менялась, как и тон голоса, который был крайне ровный и спокойный. Все было хорошо - все так и должно было быть. - Я Вас не разочарую.
Каждая фраза была заучена и типична и произносилась ровно так, как должна звучать. С уважением и желанием подчиняться.
Он проследил, чтобы дверь за ними захлопнулась, когда и сам упал на кровать, задумчиво окинув взглядом богиню Разрушения.
- Я бы мог использовать тебя. Заставить вытворять вещи, за которые тебе потом было бы неловко. И, возможно, я бы это и сделал, будь я с тобой не так долго знаком.- Ариман не спускал с неё полностью окрашенных в чёрный радужек, когда Кали садилась на него сверху, но он до неё даже не коснулся. Она осторожно проводила пальцами по груди и плечам, продолжая глупо и мечтательно улыбаться, пока светлые волосы ниспадали на подушку. В поведении голубоглазой узнавалась каждая другая богиня и жрица, буквально слово в слово. Они казались все одинаковыми, и Кали теперь тоже не выделялась на их фоне, став котенком, у которого вырвали когти. - А мог бы бросить тут, и забыть, что ты вообще когда-то существовала. Как ты думаешь, какой вариант мне был ближе по душе, если бы я не попытался пойти против своей сути? - Ариман привлёк ее к себе, зацепившись пальцами за прозрачное белье, которое красиво переливалось золотым свечением, поцеловав белокурую так, словно целовал напоследок. Кали податливо прижалась к нему всем телом, позволяя делать с собой все что только могло прийти в голову. Казалось, что даже начав ее душить, богиня бы и слова не сказала. - Думаю, я бы использовал тебя, и порадовался, что богиню справедливости наконец-то связали. Но он забыл, что я считаю тебя своей ценной реликвией. А за свои любимые безделушки я готов дорого платить, лишь бы они не стали чужими.- Он оторвался от ее губ, вдыхая ее пряный аромат и проскальзывая взглядом по телу, судорожно выдыхая воздух ей в лицо. Она продолжала ласково улыбаться, не воспринимая ни единого слова, и хотя каждое движение сопровождалось теплотой, взгляд оставался пустым и безразличным, не реагирующим ни на что. - Прости, моя королева, но это тело мешает тебе оценить твой потенциал по достоинству,- скрепив зубы, он пронзает ее насквозь мечом прямо в грудь, не спуская взгляда со стеклянных глаз, которые устремились на него. Такие бездонные, небесные глаза, которые, кажется, навсегда останутся в его памяти так близко.
Кали замерла, хрипло захватив воздуха. Она медленно опускает взгляд на окрасившееся в угольный лезвие, конец которого был уже за спиной, и тянет руки к груди, словно хотела вытащить меч из себя. А потом растеряно взглянула на Аримана, безмолвно спрашивая чем же заслужила такое.
- Мне так жаль, что я Вас расстроила, простите меня, господин. - По щекам текли слезы, но богиня не вскрикнула и не дернулась - она была расстроена не от того, что Ариман решил с ней попрощаться, а что не смогла оправдать ожиданий. Кажется, болевой порог для утех был очень высок, и девушка даже не корчилась от боли, медленно падая на кровать, а потом свалившись с нее на пол. Она старалась сесть обратно, но ладони проскальзывают, и Кали все таки ложится на бок, судорожно хватая ртом воздух.
Он наклоняется к ней с кровати, закрывая своим телом меч, который уже вытаскивал из тела девушки, склонившись над ней как тогда - в Олимпе у Афродиты, взяв ее руку в свою и немного сжав - каково это чувствовать себя послушной куклой?
И почему он все больше об этом думал?
- Я не расстроен, да и тебя бы это не волновало, не будь ты под чарами Сета.- Он обернулся через плечо, наблюдая за тем, как Нимфа уже пыталась охмурить Анубиса, так же мило ему улыбаясь. И куда делось то божество?- Кали, послушай меня внимательно. Высвободись из тела, которое было просто потрясающим. Но я помню те кровавые глаза, ту походку, тот уничтожающий взгляд и теперь, наконец, понимаю, что белокурое, милое существо и рядом не стояло с той чернокожей убийцей. Угоди мне, Кали,- Шепнул он ей на ухо, убрав ее тускнеющие локоны на глазах, с лица - кожа уже выглядела бледной, как и тогда у него - когда Кали исполосовала  его,- в последний раз.
- Кали? - переспрашивает она тихо, пока губы окрашивались в цвет вязкой крови. Синеглазая смотрела на него снизу вверх даже не цепляясь пальцами, постаравшись закрыть ладонью кровоточащую рану. - Кто она, Кали? Вы хотите, чтобы я стала ей? Я стану для Вас кем угодно...
Она снова постаралась привстать, но тщетно, белея на глазах. Позади возникала тень - конечно, пока помощница развлекала Анубиса, отвлекая внимания, он с ухмылкой наблюдал со сценой. Правда, ухмылка читалась только лишь по оскалу.
- Бедная девочка, а я ее предупреждал, что все этим закончился. - Бог присел на постель, погладив Кали по щеке снова. Она выдыхает, словно тот ее успокаивал и прощал за все то, что блондинка сделала плохо и медленно теряла сознание, словно засыпала долгим сном. - Такая красивая, да, Ариман? Будешь навещать ее, если, правда, будет свободна. На таких очень большой спрос всегда. Поигрался бы с ней, как ты любишь делать, но она тебя даже не помнит. Даже себя не помнит. Теперь это моя игрушка. Сначала я не понял, что ты увидел в этой богине, но потом я осознал. Приручить не смог, но теперь эта блондиночка стала еще одной жемчужной в моей коллекции. Дорогая, поцелуй Аримана напоследок, он пришел с тобой попрощаться.
Кали с невероятным трудом распахивает глаза с помутневшим взглядом и привстает, а потом берет лицо мужчины в руки и с нежностью целует, даже не обращая внимания на свой вид и состояние.
- Поблагодари Аримана и попрощайся с ним, он уже уходит. - Тон Сета был приказной, не терпящий отказов, и Кали натянула глупую мягкую улыбку, которая идеально подходила внешности.
- Я благодарна Вам за все, господин Ариман. - Она дрожала от слабости и говорила очень тихо, но выражение лица было все то же мечтательное и внимающее каждому слову господ. - Буду ждать Вас снова. Надеюсь, Вы остались довольны мной. - А потом бережно берет ладонь, сидя перед ним на коленях, припала сначала губами, а потом коснулась лбом - в знак невероятного почтения.
- Хорошая девочка. - Сет погладил Кали по волосам. - Тебя ждут дальше, не задерживайся.
- Да, господин Сет. - Она повторяет тоже самое и с ладонью Сета и едва удерживаясь на ногах следует к выходу, с единственной внушенной целью удовлетворить желания гостей.
- Она принадлежит мне и только мне. Она не захотела стать моим оружием, не захотела подчиняться сама, значит, будет еще одной жрицей, привязанной к пантеону - к нашей земле. Без боли, личности, памяти о прошлой жизни и своих желаний. Ты таких любишь, готовых на все ради тебя, разве нет? Она еще не обвыклась, но скоро станет хорошей любовницей. Заходи попозже, когда будет время и настроение, и поймешь, какой подарок я тебе сделал. - Он махнул рукой, выражая жестом «не благодари» и довольно выплывает из загрязненной спальни, кому-то распоряжаясь прибраться. - Умрет и снова проснется, разве не чудо? У каждого свои предпочтения, некоторые любят и убивать. А наши жрицы не уходят на покой никогда, ты знал? Чары заставляют их служить вечно. Прекрасные девы.
Какой-то из богов уже заметил Кали и грубо сжал ей шею, заставив поднять голову, а потом провел острием по щеке, а та и не думала сопротивляться, так знакомо проводя по плечам, ровно как и все остальные, и не думая переставать улыбаться, и даже со сторону было слышно, как она просила продолжить. Желание клиента - закон. И не имело значение, что телу приходил конец, и только из-за того, что Коршит сделал увеличенную резистентность к разрушению, Кали еще стояла. Но это не надолго. Бог утаскивает ее за собой за волосы, и богиня разрушения засеменила за ним, придерживаясь за его руку.
- Смотрите какую девчонку нашел! - Божество впихнуло слабую Кали в другую комнатку, где послышались и другие охающие и довольные голоса, и та рухнула на колени, потому что больше не могла стоять, заливая своей кровью светлый пол.
- Она в заботливых руках. А тебе и твоей подружке нимфе пора уйти: вас не приглашали. - Сет прожигал Аримана взглядом, прекрасно понимая, что тот ничего не выкинет: в трезвом рассудке против сильного пантеона никто не смел даже пальцем угрожать, а вокруг было десятки богов. Анубис вклинивается между ними, словно прерывая начавшийся конфликт.
- Я разберусь, - заявил он Сету, и тот благополучно уходит прочь, пока к нему тянули ручки другие. - Уходи, Ариман, не будь глупцом. Ты знаешь Сета, а она его разозлила. А все девочки, кто его раздражают, лишаются жизни - но не физически. Она уже не твоя подружка даже. Все, что вбито в ее голове - доставить удовольствие, все. Может, теперь ты будешь смотреть иначе и на все остальных. - Какие-то другие уже обвивают бога зла, зазывая к себе, восторгаясь его шикарным телом. - Может, теперь ты поймешь, почему здесь не бывает египетских богов. Потому что все жрицы здесь уже вечность, а в прошлой жизни были богинями, дэвами или просто девушками. Уходи, она привязана к этому месту. Даже если ты собираешься ее забрать, ты не сможешь. У твоей блондинки на шее висит ошейник-реликвия. Она не покинет пределов дворца. Так что постарайся понять, что бесполезно тратить очередное тело для какой-то девицы будет очень и очень глупо. Попрощайся, ты ничего не сможешь в этой ситуации.
- Какие глупцы рассказывают божеству злу о том, что ему не надо кого-то спасать?- Он повернул голову к Анубису, словно фарфоровая кукла - медленно и неестественно.- Анубис, я рад, что ты решил, что я попытался спасти ее. Несомненно, Боги темной части пантеона никогда не спасают, даже когда пытаются - у нас это попросту не выходит. Никогда. Но я хотел спасти вас. А моя прекрасная дэва ее посыльный, и она уж точно не уйдёт отсюда, пока не передаст ей посылку прямо в руки. Расслабься,- он хлопнул его по плечу, подмигнув божеству, наблюдая за его шакальей мордой,- мы лишь ухудшаем то, на что итак не можем повлиять. Сет портит их справедливо, и у меня нет к нему вражды. Если бы я представил хоть раз, что какая-то милашка мне отказывает, я бы и сам превратил ее в амброзию. Но прежде чем навешивать такие ярлыки, нужно было просчитать все до мелочей. Надеюсь, я и сам не просчитался, и моей дорогой морской фее нужно будет передать свою посылку сразу же, как только крики затмят тишину. Ах, красавицы, жаль, что я не ваш соплеменник, а поэтому мне совершенно не жаль использовать вас на полную.- Ариман широко улыбался каждой, кто ласкал его тело.- Правда, совершенно не могу догадаться, сколько у нас осталось времени, но, любой исход будет приятным сюрпризом. Вперёд!- Божество зла шлепает двух обнаженных жриц по ягодицам, игриво подмигивая нимфе по пути, но она приподняла губы и сдвинула бровь, озадаченно взглянув на Анубиса.
- И зачем ты влез? Одной проблемой было бы меньше.- Расстроенно произнесла та, поняв, что ей и правда придётся здесь торчать до тех пор, пока Кали не образумиться - а это значило, что она могла и сама попасть в ловкие сети жриц.- Я Астра. Не уверена, что тебе это нужно знать, но, кажется, ваш пантеон теперь мой временный дом.
- Кажется, наш пантеон теперь твой дом навечно, Астра. - Он проследил взглядом за Ариманом, считывая несостыковку невооруженным взглядом. Но продолжать не стал: блондинка все равно не продержалась долго, судя по возгласам. Конечно, это лишь значило, что Кали ненадолго попадет в царство Анубиса - Дуат, а потом вернется обратно - как и все остальные.

- Она не просыпается.
- С чего бы?
- Кажется, яды такого прохождения на нее не работают.
Сет и Анубис смотрели на блондинку, залитую кровью. Все тело было в черной засохшей жидкости, а длинные тонкие линии напоминали, что человекоподобная внешность больше не вынесла нанесенного урона. На фоне двух египетских богов она и вовсе казалось маленькой и хрупкой, а еще беззащитной и очень сильно поврежденной. Даже сам бог ядов был озадачен: какое оружие решил выбрать Ариман, что происходила такая реакция? А такое было впервые, от чего недоумевали оба. Она не восставала, как другие, полностью отданная во власть смерти.
- Такое впервые, - снова выделил Анубис, склонив голову к ране. - Еще чуть-чуть и рассыплется в прах. Удивительно, я никогда не ошибался.
- Откуда она? За столько веков она первая.
- Коршит сделал ей очень хорошее тело, мы не можем вернуть ее в истинный облик. Это еще более удивительно. С таким я встречаюсь впервые.
- И что с ней можно сделать? Какой от нее толк? - Сет был более конкретный и прагматичный, нежели собрат, и это слышалось в приказном тоне.
- Она бесполезна. Я ничего не могу с ней сделать, она итак вот-вот и покинет нас совсем. Невероятно, что продержалась даже несколько часов. - Анубис недовольно цокнул, выпрямившись обратно. - Что с ней делать?
- Ничего. - Сет отмахнулся как от незначительной безделушки. - Встретимся в следующем цикле. Я ее переоценил. Мне она больше не интересна.
Сет уходит, пока Анубис снова с интересом разглядывает тело блондинки с синими губами, а потом неоднозначно хмыкнул. Яды позволяли поднимать девочек почти что с того света, но здесь не произвели ровным счетом никакого эффекта. Впервые за свою долгую карьеру в помощи проведения экспериментов Сету он вообще с таким сталкивался, но решил последовать примеру главного и тоже не добивать девчонку. Пусть умирает от руки Аримана, облаченная в тяжелые сверкающие камни, которые сейчас напоминали больше мутные и неограненные в отсутствии всякого света.

- Как думаешь, в чем может быть проблема?
Астра и Аринан склонились над телом вдвоём, с интересом разглядывая камни, которыми ее украсили египетские боги.- Она должна была пробудиться и разорвать к чертям этот пантеон, но она просто...умирает!- Возмущенно воскликнуло божество, вскинув руками в знак озадаченности.- Какое расточительство: просто взять и лечь пластом в Дуате!
- Кровь слишком вязкая. Ты вонзил в неё меч Валлийцев? Возможно, он был отравлен - чаще всего, реликвии обмазывают собственными рецептами...- ее длинные пальчики скользили по холодному телу, а улыбка, которая изредка пугала даже Аримана, была зловещей и радужной, хотя глаза выдавали неизменную ласку и теплоту. На деле же Астра облизывалась - трупный запах был такой привлекательный!
- Предположим, этот яд затормаживал процесс расщепления между телами, и я буквально усыпил Ка...Камиллу внутри неё,- вновь кашлянул он при попытке раскрыть ее личность,- не думал, что они вообще на неё влияют. Коршит сделал крепкие тела, потому что знал о том, что она была со мной. Значит, я почти убил ее своими руками.- Он усмехнулся, качнув головой в одну сторону, словно был изумлён не меньше, чем Сет и Анубис.-  Хорошее оружие изобрели Валлийцы. Как хорошо, что Араун тогда промахнулся, а я то думал, почему он так рьяно мечтает меня искалечить!
- Значит, мы оставим ее здесь? - Воодушевленно спросила нимфа, когда змеиный язык, с которого капали слюни, вывалился наружу, но захлопнула его обратно, когда Ариман посмотрел взглянул на неё исподтишка: для богов она все так же улыбалась, но выглядело это, мягко говоря, не очень дружелюбно.
- Я не смогу спасти ее. Но за то время, что был с ней, я кое-что понял. Она говорила, что без ножа она бесполезна, и твоя хозяйка передала ей то, что принадлежит ей по праву.- Он стукнул пальцем по виску, словно обдумывал все варианты исхода.- Она так за него боролась. Он может поглотить ее силу, а значит, он сможет поглотить барьер, который я случайно воссоздал. Дай мне ее кинжал,- Ариман протянул руку, но Астра лишь усмехнулась, качнув головой.- Я не украду его, ты что, серьезно считаешь...ах, да. Иногда забываю, что обманываю больше, чем говорю правду. Ладно, вложи ей в ладонь кинжал...ага, вот так вот...
Астра и правда вложила в ее ладонь реликвию, с интересом наблюдая за Ариманом, и не спуская с него взгляда - шансов, что он мог убежать с ее ножом было куда больше, чем если бы он остался. И как только он попытался взять руку богини, как Нимфа резко стукнула его по вновь протянутой ладони, зло взглянув на божество.
- Я сама. Что нужно делать? Не хочу торчать здесь веками из-за того, что эта фея умерла. Так что ты хочешь сделать?
- Воткни лезвие кинжала ей в рану. Я могу ошибаться, но он должен подействовать на это тело в тысячи раз сильнее, чем меч Валлийцев. Либо мы убьём ее, либо она избавится от временной белоснежной шкуры.
- Ты ведь не знаешь наверняка?- Недоверчиво переспросила она, неуверенно глядя на блики чёрной стали.- А если она умрет?
- То я заберу кинжал и буду ждать, пока она не воскреснет. Все просто, Астра,- Указав взглядом, чтобы Астра все же исполнила обещанное, нимфа медленно взяла руку Кали в свою ладонь, цепко удерживая ее пальцами кинжал.
- Мы совершаем самоуничтожение. Какой изящный вариант!
Под эти слова она вонзает кинжал в Кали, неприятно поморщив носиком, услышав звук, с которым нож вошёл в ее плоть.
- Какой же чертовски ужасный путь по ее спасению. Ты же и сам говоришь, что ты делаешь лишь хуже? Неужели ты веришь в то, что этот кинжал сможет ее пробудить?
- Хуже того, если она очнётся, уже не будет.- Честно признался Ариман, втянув в себя плечи.- На месте Сета я бы надеялся, что она не очнётся. Но мы не на его месте, а поэтому, злу нужно, чтобы эта пташка ожила, и вершила своё правосудие.

- Выдохни, дорогой. - Ее томный голос был передернут легким сарказмом. - Теперь я буду знать, как над тобой издеваться, чтобы ты выпадал из равновесия. Всего лишь пару намеков о помощи кому-то, и ты уже вскипаешь! А я-то думала, что ты опытный, контролируешь свои эмоции. В чем еще ты не опытный? - Голубоглазая подмигнула богу и направилась в ту сторону, куда неопределенно махнул рукой Чак. «Вон то» - это какое? Бесконечное? Девушка не видит границ, но ее это почти что не смутило, и она подходит к ближайшим дэвам, объясняя ситуацию. И уже через минуты Кали оказывается втянута в работу.
Сажать ей еще не доводилось - разве что только вырывать с корнем, и поэтому все казалось несколько странным. Странно было делать что-то наоборот, но цена есть цена, и вскоре блондиночка оказывается вся в земле, размеренно выкапывая неглубокие ямки руками, сидя прямо на коленях.
- Не смотри на меня так. - Она подняла голову на темноволосого мужчину, прикрыв ладонью глаза от солнца. - Лучше принеси воды, раз уж ты остался стоять и контролировать мою работу.
Бог стоял рядом с ней, в недовольной манере стряхивая с носков ботинок мокрую грязь, ругаясь себе под нос:
- Давайте вместо убийств, разврата и хаоса будет сеять бесполезные семечки,- Передразнивал он, поглядывая на работу Кали, и одернув дэву, когда она шла мимо них с большим тазом семян,- Слышала? Воды принеси.- Небрежно махнул он, но дэва лишь прикрыла маленькой ладошкой ротик, даже не остановившись: глаза Аримана, эта чёрная бездна в теле, засияла ещё ярче.
Вспаханное поле расположилось между двух лавандовых полей, фиолетовые лепестки которых ещё и вкусно пахли - пение птиц перебивали тишину, стрекотали мелкие существа ( Ариман до этого их никогда не слышал), а дэвы время от времени пели песни, и это было поистине красивое исполнение.
Ариман уже вернулся, протягивая стакан ( деревянный!) с амброзией Кали, держа второй подле своего носа, пытаясь унюхать яд, или что-то похуже - неужели где-то не было склок и грязных планов?
- Я разносчик несчастий, а не вечных радостей,- Хрипловатым голосом сказал он, незамедлительно отпив из бокала после того, как убедился, что напиток был чист.- Мы можем взорвать это поле, и рассыпать семена, кидая  их в воздух - как тебе идея? Быстро, а главное, мы быстро справимся! А?
- Вода, чтобы смягчить землю.- Мимолетно бросила дэва, поставив подле ног богини ведёрко с водой и тут же убежав прочь, брызнув в лицо Бога зла капли с пальцев, хихикнув напоследок.
Ариман хлопает ладонью по лицу, не спеша проводя рукой вниз, стерев капли с лица  - этот мир уничтожал его изнутри. Что ещё могло быть хуже, чем Кали, которая застряла здесь, вырывая ямки, которая могла быть погребальной для Аримана, если он останется здесь на ещё одно мгновение своей жизни?
Он присаживается на корточки, брезгливо избегая любого соприкосновения с жижей, прикоснувшись к лицу Кали пальцами, мягко развернув к себе, натянув на себя нечто, что Боги называли «улыбкой».
- Мы здесь, в таком красивом...месте. Неужели ты действительно хочешь копать в нашем маленьком отпуске? Мы можем оторвать головы дэв, уничтожить Чака, снять с тебя эту не нужную ткань, уничтожить эту Вселенную...
Кали присаживается в тень, чтобы ненадолго отдохнуть, довольно потягивая прохладную амброзию. Она заметила, что ее пили везде и всегда, и уже начала привыкать к специфическому вкусу.
- Спасибо, - поблагодарила сначала Аримана, а потом девушку, которая еще и поиздевалась над богом зла, словно обрызгав его водой, освещенной добром и благими намерениями. Кали на это улыбается. Реакция Аримана на этот мир забавляла целиком и полностью. - Если тебе здесь так невыносимо, возвращайся домой. Я не уверена, сколько еще тут пробуду. Работы много. - Она осмотрелась, неожиданно поняв, что они действительно представляла собой зло. И только они. Все вокруг занимались своим делом, все друг друг другу помогали, все улыбались. Кали замерла от этого осознания. Никто не держался от них подальше, но эта разница в восприятии чувствовалась.
Блондинка поддалась вперед, чтобы легко поцеловать Аримана, совсем невесомо, и посмотрела ему в глаза. Руки были в земле, и поэтому прикасаться к нему она не стала.
- У тебя был шанс сделать со мной все, что угодно. Там, во дворце. Но ты не позволил другим меня изнасиловать, да и сам не сделал то, что так долго хотел. Почему? Зачем ты меня вытащил, Ариман? Разве это в твоем понимании не истинное зло - оставить меня мучиться навечно без воли и собственных желаний? Я была бы рабыней дальше и не доставляла никому проблем, продолжала бы назвать господином и не отказываться ни от чего.
Кали неожиданно повалила Аримана на землю и с призрачной улыбкой забралась на него: бедное зло было тоже в земле. Она провела губами по шее все выше, остановившись на скуле, прижимаясь все телом к богу.
- Что изменилось? - переспрашивает она снова, уже впившись пылким и несдержанным поцелуем.
- Ответить честно или соврать?- Даже улыбка Бога зла выдавала его сущность - он улыбался так, что за его счастливой маской можно было почувствовать блажь и обман - неоднозначные чувства, которые затуплялись, когда он находился слишком долго рядом. Он уже наблюдал за тем, как она извивалась над ним с крайне заинтересованным лицом, мигом позабыв про грязь и все недовольства, которые ещё секунду назад его переполняли. Его пальцы скользят по ее бёдрам, позвоночнику, лопаткам, а ладонь по итогу исчезли в копне - схватившись пальцами за белоснежные пряди, и грубо потянув назад, Ариман спустя секунды уже оказывается сверху, улыбнувшись Кали так, как это делали Бога Олимпа - крайне самодовольно и широко, обнажая ряды белоснежных зубов.
-  Я лишь распространяю зло, а не использую его в своих намерениях. Я могу быть безумно учтивым, но даже сейчас, в головах этих маленьких дэв в любую секунду может появиться коварный, очень кровавый план. Сет решил тебя похитить, а я лишь подтолкнул богиню Разрушения совершить возмездие. Кажется, это у тебя получается прекраснее всего, дорогая. Истинное зло никого не оставляет в выигрыше.
Он всматривается в ее лицо, словно и правда искал разницу в лицах, и, безусловно, Ариман их находил. Но в ответ на вопрос  вновь поцеловал ее, проводя руками по груди, по бёдрам, медленно и с издевкой - отвечая на вопрос в такой форме, которая ему несомненно нравилась.
- Я думала, ты зло, а не искусный лжец, Ариман, - тихо усмехнулась она, притягивая божество еще ближе к себе. - И как ты переживешь, что весь в земле, еще и прохлаждаешься в местечке, где процветают добрые помыслы? Придется проверить тебя на прочность. Снова. Мы ведь договорились, что моя цель - соблазнить само зло.
Кали также неторопливо провела губами по его губам, касаясь совсем легко и заигрывающе, но не позволяет поцеловать снова. Блондинка провела ручками по плечам и стягивает сначала пиджак, а потом и рубашку, улыбаясь совершенно невинной, но соблазнительной улыбкой, пока в глазах плясали чертята. Новая внешность была более хищная и определенно более властная, и это чувствовалось в каждом движении, пока она проводит ноготками по спине, прижавшись к нему снова.
- Я помню все, что ты мне говорил. Особенно ту часть, где мог бы заставить вытворять что-то такое, от чего мне позже было бы ужасно стыдно. Не поведаешь, о чем шла речь? - Богиня обхватывает его торс бедрами, от чего несчастная рубаха задралась, оголив до неприличия много. А руками она обвивает шею, оставив незначительные сантиметры между ними, но продолжала игриво уворачиваться от поцелуя, не отрывая взгляда кристально-прозрачных голубых глаз.
Кажется, Ариману это начинало нравится все больше и больше, когда крапины зелёных глаз сверкали и расширялись в чёрном, бездонном цвете. Он смотрел на неё, а она на него - они извивались, словно два змея, которые так и хотели переступить за ту самую границу вседозволенности. Он обхватил руками оголенную часть бёдра, скользнув ладонью вверх, и задрав рубашку гораздо выше, возвращая Кали игривую улыбку. Зло соблазнялось или соблазняло?
- Я могу лишь показать. Если тебе интересно.- Ариман захватывает зубами загорелую кожу на длинной шеи богини, слабо прикусив и тут же отпустив, загладив мимолетную боль горячим поцелуем, опустившись уже до ключицы.- Когда я нахожусь в земле вместе с богиней Разрушения, мое негодование отлично сглаживается обстоятельствами. Особенно, когда это святое место разрушается нашей невинной беседой. Как будто мы разрушаем лик Святых.
- А потом придется принять ванну, да еще и долго, чтобы смыть с себя все несчастное добро, которое мы тут могли натворить. - Она выгнулась и вцепилась зубами сама в предплечье, неторопливо проведя ноготками по спине, оставляя легкие красные полоски. - Я бы, конечно, могла принять ее с тобой, но для этого тебе придется поработать со мной и закончить поле. А потом... что же, все зависит от тебя. Вдруг потом что-то будет насчет продолжения «моей королевы»? - Богиня снова оказывается сверху, упираясь ладонями в плечи и улыбаясь так дерзко, что, казалось, продолжение будет незамедлительно. Но она шантажировала, зная, что Ариман откажется. - Как тебе такой обмен? Или  спасуешь? Не отвечай, я знаю, что не переборешь себя. А я продолжу заниматься делом с твоего разрешения.
Кали грациозно слезла с темноволосого, оставив напоследок поцелуй на щеке и вымыла руки в холодной воде, а потом понемногу набирала в ладони и заливала семена. Работы еще было много, и девушка с ухмылкой поняла, как же ей повезло, что боги не знали усталости.
- Ну, работы на пару суток, - проговорила она, перебираясь дальше. - Можешь заняться чем-нибудь без меня, дорогой.
Он лежал, молча уставившись на белоснежные облака, когда Кали пропала из поля зрения, сложив руки у себя на груди.
- Чертовка. Ты сделала это специально.- Он бесшумно рассмеялся, обнажив лишь часть зубов в улыбке.- Ладно, твоя взяла. Я принимаю эти условия.
Он вскакивает на ноги, продолжая держать улыбку на лице и оборачиваясь вокруг себя,  подсчитывая время работы и свистя себе под нос, думая о том, что Чак любил неординарные извращения!
Он приподнимает руки, словно что-то в них держал, и в какой то момент сжимает ладони в кулак, с интересом глядя вокруг себя - у их миров было особое правило - за каждое использование своих сил, не важно, были они частью светлой стороны или темной - рано или поздно круговорот нескончаемых перевоплощении и судеб забирал что-то очень ценное. За магию всегда приходилось платить, и нужно было хорошенько подумать, прежде чем использовать свои дареные судьбою предназначения.
Ариман редко пользовался своими силами - непробиваемые щиты отнимали много времени и сил, а телекинезом он пользовался ещё реже, стараясь решать все конфликты не вмешиваясь в судьбу.
В этот раз в воздух поднялись огромные камни разных размеров: маленькие и средние, острые и гладкие, благодаря чему земля была «вскопана». В двух словах - «экспертным» мнением Аримана. Ведро семян взлетело вслед за ними, хаотично разлетевшись по рядам и упав в землю в одну секунду - лицо Аримана было хмурым и сосредоточенным. И только лишь тогда, когда камни вновь с ужасным, хлюпающим звуком вошли в землю, ведро с водой начало летать по рядам, выливаясь на ровные ( на самом деле, не очень) ряды.
Он громко хлопает в ладоши, когда все дэвы удивленно выглядывали из под длинной травы, наблюдая за Кали и Ариманом с интересом: Боги развлекались? Или это было что-то похуже?
- Смотри, Кали! Дело маленького мгновения!- Горделиво сказал он, расправив ямку ногой - она была, по его мнению, не очень ровной.- Мир нуждается в злых умыслах: кто ещё бы так и мог помочь?
Кали смотрела на Аримана примерно также, как и все остальные - с тотальным непониманием происходящего. Надо же, оказывается, правильная мотивация и пару обещаний могли сотворить невероятное. Она наблюдает, как все происходит само собой, хлопая глазками как и все остальные дэвы. Наверняка, при своей жизни они такое больше не увидят - само зло только что посадило какие-то растения. Наверно, даже что-то вырастет из этого. Кали покрутила головой: кажется, она начала жалеть, что не знала ничего, кроме разрушения.
- И потребовались считанные минуты, Ариман. Ну надо же, вот как тебя надо просить помогать мне. - Она поднялась с колен, отряхнув их от земли. Выбившиеся пряди легко завивались, и девушка проходит и подправляет там, где захотела сама. Теперь, в сравнении, ее работа была минимальна, и богиня качает головой. - И вот, по щелчку пальцев, ты обесценил мой труд. А мог бы ручками все это делать, но вместо этого решил закончить побыстрей. Вот как подстегнуть тебя. - Кали обходит его со спины и чуть улыбается, совсем заметно. - Конечно я сделала это специально. Мой учитель всегда так делает. Но я хотя бы искренняя в своих словах. Ванну все же мне принять нужно. А захочешь ты присоединиться или нет - дело твое. Твои чудесные слуги тоже справятся в спутывании волос, не сомневайся.
Она быстро осмотрелась на наличие того, чем бы еще могла помочь. Но Ариман и правда сделал все, и ей лишь оставалось поймать ведерко, плывущее в воздухе, чтобы остатком воды отмыть руки от грязи, уже засыхающей на ярком солнце.
- Мы больше не нужны? - поинтересовалась у самой ближней дэвы Кали, отставив уже легкое ведро ближе к дороге. - Кажется, Чак больше ничего не говорил.
- Здесь все свободны от своих дел. Мы делаем это добровольно. Если Вы так посчитали, то, значит, так и есть. Вам, наверное, стоит очиститься от грязи?- Она осмотрела их с головы до пят, удивившись, что они были настолько грязными, отчего ее пухлые губешки стали походить на рыбий рот. Она указывает им на один из домов ладонью, пока другая дэва мило улыбалась гостям. Рабочая привычка,- подумал Ариман, оглядывая их простые платья, которые были таким же, как и у Кали.
- Да, пойдём. Не хочу заразиться этой добротой - на сегодня мои хорошие дела уже закончены, и начинаются очень, очень плохие.- Он подхватывает ее на руки под одобрительное хихиканье дэв, которые махали им в спины, когда Ариман, кружа Кали, добирался до ванного комплекса. Ариман отпускает ее лишь тогда, когда видит небольшой бассейн с большими ваннами по две стороны - видимо, зона купальни для дэв. И, по всей видимости, из юнцов был только Чак - за все время он ни разу не встретил других богов или Асур. Медленными движениями он наблюдал за тем, как расстегивал себе пуговицы на рубашке, искоса поглядывая на богиню Разрушения - она так искусно его обманула, и он без тени сомнения ей поддался. Когда такое могло произойти? Она была необычной богиней для него. Но он продолжал лгать, отвечая ей полуправдой о себе - что-то было истинным, что-то приукрашенным, а что-то ложным. Но узнает ли она о нем все?
- И что в твоем списке очень плохих дел на сегодня, Ариман? Поведаешь? - Кали легко сняла платье, откинув тряпку с поясом в сторону и вытянула из волос ленту, чтобы те свободно прикрыли грудь и струились по спине. В прошлый раз они были куда длиннее, а сейчас были как будто белее и достигали талии. - У тебя на примете есть список, кого стоило бы убить? Или есть побрякушки, которые хочешь отобрать? Вряд ли эти дела можно назвать «очень» плохими. Скорее, повседневными, не считаешь? А ты сказал «очень, очень». Даже сложно представить, о чем речь.
Она вкрадчиво подошла к нему ближе и помогла расстегнуть пуговицы, одну за другой, очень медленно, растягивая момент как можно дольше, смотря богу в глаза снизу вверх. Разница в росте осталась такой же, может, даже немного меньше. Но вместо того, чтобы снова поддаться желанию поцеловать, она заходит Ариману за спину и завязывает непрозрачной тканью глаза, улыбаясь напоследок так широко, словно став главной богиней по злым умыслам. Вот они стояли почти наравне, и единственная вещица - это только повязка на глаза. Кали играла и просто заботилась о других? Ответ был очевиден.
- Вдруг мы будем не одни. Мое новое тело ты успел вдоволь рассмотреть на столе, а вот вдруг бедные дэвы тоже захотят прийти? - Без всякого сомнения, она издевалась, потому что могла. Взяв ладонь бога зла, Кали положила ее себе на талию, а второй потянула на себя, показывая дорогу к ступенями. В целом, в весьма аскетичном местечке было даже уютно: вода текла по гладким поверхностям, где-то даже стекала со стен. Смотрелось даже миленько. - Доверься, я не в том настроении, чтобы еще раз разбивать тебе голову. Пока ты заслужил хорошее отношение. Доверься, и я тебя доведу.

Он бегло осмотрел ее платье, ничуть не цепляясь за детали,но  все же с неохотой подняв взгляд на глаза, когда заходил в свой замок. Во взгляде четко улавливалось недоумение, но он замаскировал свои эмоции под легкой улыбкой, с которой взял у подбежавшего Асуры бокал, легонько и беспристрастно погладив его по голове.
- Асуры так часто к тебе приставали, что ты решила не манить их своим телом?- Он изогнул бровь, отпив из бокала, продолжая смотреть богине в глаза.- Не в этот раз. Пока ты плескалась в ванне, я забрал заказ. Познакомимся с Валькириями. О, вечер обещает быть очень интересным, дорогая: нам нужно украсть одну из них по имени Гунн. Она нужна кому-то для какой-то жертвы и ритуала. Отправить ее на Фаэтон, и дело в шляпе.- Он жадно допивает бокал, с интересом взболтнув его, когда там остались лишь капли на донышке. Потом же его внимание сфокусировалось на Кали,и, как она успела догадаться, его разочарованный кивок означал, что ей придётся все же переодеться.
- Нет, определенно, тебе не идут такие платья. Иначе для чего старался Чак? Дорогая, в твоём гардеробе много не менее прекрасных нарядов. Например , тот самый, красный. Я заприметил это прелестное платье ещё в прошлый раз.- Подмигнув правым глазом, он отворачивается от неё, взглянув на себя в зеркало, которое красиво отражало холл замка вдоль всей стены: на Аримане был серый костюм с фиолетовой подкладкой внутри. Божество встряхивает ткань двумя руками, удовлетворенно покрасовавшись, повернув голову в сторону своей спутницы:
- Кали, я вижу по одной твоей прическе, что у тебя что-то произошло. Папочка попросил вернуться? Достали египетские посыльные? Мы обязательно поговорим насчёт твоих бед: я же не могу пройти мимо твоих обидчиков, не захотев, чтобы ты из линчевала. Душа моя, нас ждут Валькирии: ты хочешь поговорить об этом до, или после?
- Нет, - протянула она, неторопливо прокручивая бокал за ножку. - Я поняла, что погрязла в собственных иллюзиях. Напридумала себе то, чего не существует. Реальность не сошлась с воображением. - Блондинка большими глотками осушила напиток и поднялась на ноги, не выражая на своем личике ни одной эмоции. Каждый шаг был медленный, но без должного повиливания бедрами, пока она приближалась к зеркалу, оценивающе рассматривая себя. Ткань платья так напоминала настоящий цвет кожи, что она даже в первые секунды засмотрелась, распуская волосы из хвоста. Черную ленту повязала на запястье, на случай, если еще понадобится. - Зря я попросила снова такое тело, отношение сразу становится таким неискренним, таким обманным. Наверно, мне пора к этому привыкнуть. - Кали как-то грустно и натянуто улыбнулась Ариману, впервые сама взглянув ему в глаза, но осталась стоять, соблюдая дистанцию между ними. - Хорошо, если ты так хочешь, я переоденусь. Мне нужно немного времени.
Она возвращается в том самом платье с невероятно глубоким вырезом и цветом пылающего заката. Оно, конечно, облегало каждый сантиметр, а лепестки роз, прикрывающие бретели и грудь, доходя даже до самой талии, смотрелись настоящими. Сладкий аромат масла был сливочно-карамельным. Длина платья достигала едва ли колен, задираясь выше из-за фасона и ткани, и на ходу блондинка накидывает мантию, чтобы не быть настолько обнаженной. Самой Кали этого не очень хотелось, но она знала, что это могло понадобиться для дела, хотя валькирии ненавидели мужчин, и излишняя сексуальность могла все испортить.
- Я готова, Ариман. Если захочешь остаться там после задания, можешь обо мне не думать. Я найду, чем заняться. - Она коротко кивнула, поправляя огромный капюшон, понимая, что женщины - это стихия Аримана. И он точно захочет остаться напоследок.

- Валькирии неплохо устроились.- Присвистнув при появлении, они явились на земле Валькирий словно хозяева этого мира. Блистательный Ариман держал на лице широкую улыбку, разглядывая необычайный мир - боевые богини размещали свои дома не на земле, а в облаках, туда, куда добраться без крыльев было попросту невозможно. Вдали возвышался центральный замок, верхушка которого граничили с облаками.- Я здесь не бывал: отношение Валькирий к богам не самое приветливое и уместное. Тебя бы они ещё пережили, а вот меня...
Он закидывает голову вверх, взяв Богиню за руку и потянув ее вперёд, вслед за собой, словно хотел ей что-то показать. Тишина, о, эта подозрительная тишина держала в напряжении даже само зло.
- Она где-то там. Каштановые длинные волосы и карие глаза. Надеюсь, они не все будут подходить под это описание.- Насчет этого стоило подумать заранее.- Кали, ты помнишь, что я тебе говорил? К тебе они будут явно гораздо лояльнее...вот! Нашёл, наконец-то!- Он обрадовался, словно юное божество, самодовольно хлопнув в ладоши и тут же отпустив руку Богини, заметно прибавив в шаге.- Скрытая тропа к их Предводительнице. Надо же, как плохо они ее спрятали! И да,- Он разворачивается к Кали, и его становится более, чем серьёзным и сосредоточенным - без тени усмешки он цепляется взглядом за ее шикарное платье, которое ему действительно нравилось так, что ему было трудно отвести от богини взгляд,- дорогая, тебе придётся подыграть мне. Прошу заранее: сюрпризы ты не любишь, я понял ещё с Египта.
Кали шла за Ариманом, крутя головой во все стороны. Она и представить себе не могла, что есть миры, где здания расположены не на земле, а где-то наверху, в облаках, и все обитающие вокруг - крылатые создания. Целые народы, живущие на небесах. А как они попадут туда?
- Как мне подсказывает мое тело, валькирии не переносят мужчин, как и амазонки? Тебе повезло, что взял заказ не на вторых - те вроде даже не разговаривают с особями мужского пола. - Она чуть усмехнулась их философии, посчитав, что раз изгнание было на таком жестком уровне, то боги очень сильно насолили несчастным девушкам, раз те стали жить полностью независимо от всего остального мира.
Мир утопал в зелени и благополучии. Вокруг все было таким сочным и живым, что Кали даже невольно заглядывалась на пейзажи. Кто-то очень постарался, чтобы все казалось действительно замечательным. Кали слушала Аримана в вполуха, отвлекаясь постоянно на ощущение, что за ними кто-то следит. И от этого в ответ блондинка медленно кивает, стягивая с себя мантию и перекидывая через руку. Наверняка Ариман подразумевал подыграть именно в этом плане. Но по спине как будто пробегался холодок. Может, хоть в этот раз все пройдёт нормально?
- Ну давай попробуем, - томно протянула она, откинув волосы за плечи, входя в свое привычное амплуа, в котором ее привыкли видеть. Точнее, в котором ее хотели видеть. Тонкая ткань платья реагировала на малейший ветерок, поднимаясь все выше и выше, и голубоглазая уже даже не реагировала на то, что сейчас, вот-вот, снова будет пройдёт лимит приличия. - Что мне нужно делать? Строить глазки девочкам? Или восхищаться твоим новым пиджаком?
- Ко мне они не будут лояльны, а значит, всем должна заняться ты! Большей частью. И ещё лучше, если бы мы притворились супругами - представляешь, это всегда вызывает интерес гораздо больший, чем одинокие Боги - какие же однако все злодеи. - Ариман перестал озираться, уводя Кали все глубже в гущу растений, которые представляли из себя хаотичное собрание различных видов. Спустя несколько минут они, наконец, вышли на узкую каменную тропу, камни под ногами приятно хрустели, а подъем дороги был все круче и круче - казалось, или они уже шли в гору? Кажется, деревья стали ниже. Иллюзия или реальность?
- У меня есть ощущение, что эта тропа не ведёт к Предводительнице...- Он бормотал себе это под нос, морщась так, что глаза превратились в узкую щелочку, прямо как у Китайского пантеона.- Кали, не отставай! Кали?- Он шёл быстро, широко расставляя ноги, когда как Кали шла не торопясь. Он оборачивается на неё, остановившись в пару метрах:
- Что-то не так?
- Супруги? - усмехается богиня, продолжая также неторопливо идти следом за мужчиной, постоянно чувствуя на себе чей-то взгляд. Это доставляло определенный дискомфорт, заставляя каждый раз оборачиваться через плечо. И правда, когда тропа сменилась на мелкий камень вместо травы, ей казалось, что начался подъем наверх. Они шли в году? - Куда ведет эта тропа, Ариман? - Кали ухватилась за его локоть, чтобы успевать за быстрым шагом, потому что чувствовала, как он ускоряется. А потом вдруг поняла, что потерялась, когда божество скрылось за следующим поворотом. Она останавливается, растеряно покрутив головой в разные стороны. Куда он пропал? Зачарованная тропа? Впереди было пусто, и бесконечно далекая дорога вела и дальше вперед, куда-то наверх, за горизонт.
Кали выдохнула, судорожно пригладив растрепанные ветром светлые волосы. И что теперь? Только идти вперед.
Ей казалось, прошли мгновения, как стало не хватать воздуха, но картинка вокруг до сих пор не менялась. Значит, девушка была на приличной высоте. Позади был плотный мрачный туман, и больше ничего. Она делает шаг вперед и налетает на девушку в доспехах с посохом в руках. В белоснежное платье были мастерски вшиты пластины из крепкого металла с узорами - наверняка, рунами для усиления. Незнакомка была статной, с гордой осанкой и проницательным взглядом глаз металлического цвета, и от нее веяло такой силой, что даже Кали делает шаг назад от вибрации воздуха. Шикарные золотистые волосы были заплетены в косу, и каждая заостренная черта лица выдавала в ней воителя, особенно жезл с яркой переливающейся радужным сиянием сферой.
- Кто ты? - Незнакомка впивалась взглядом в лицо Кали, ни разу не моргнув. Богиня Разрушения почувствовала себя как при пристальном осмотре, и делает еще небольшой шаг назад, чтобы между ними было расстояние.
- Богиня Разрушения Кали. - Синеглазая моргнула, понимая, что хотела сказать вовсе не это. Что-то из заколдованных предметов заставлял соперника выкладывать всю правду?
- Что ты забыла на моей земле, Богиня Разрушения Кали? - С усмешкой от произведенного эффекта воительница прокручивает посох в руках, в любую секунду готовая вонзить его в Кали.
- Я потеряла того, кто мне очень дорог. - Вместо синих глаз на девушку уже смотрят рыжие змеиные, пылающие недовольством от того, что ее заставляли говорить правду. 
- Супруга?
Кали умудрилась коротко кивнуть: значит, правда распространялась только на слова. Отлично, нужно помалкивать.
- Тебе невероятно повезло, Кали. Твоего супруга почти казнили. Я Госпожа, мое имя Фрейя, когда богиня любви, когда войны. Зависит от обстоятельств. - Богиня коротки кивнула Кали и свернула направо с тропинки, не дождавшись ответного приветствия. - Ты блуждала по этой тропе день и ночь.  У тебя крепкое тело, раз ты продержалась так долго, вдыхая такие сильные яды. Но еще немного, и ты бы тоже умерла.
Они вышли на поляну у подножья горы, где был разведен костер невероятных размеров, бросающий длинные тени на лица крылатых девушек. Их было так много, что Кали не сразу замечает лежачего на земле Аримана, на которого было наставлены все доступные орудия, которые наверняка повредили не только тело, но и само божественное естество. И настроены валькирии были серьезно, уже почти вонзая  лезвия в кожу.
Кали судорожно вдохнула воздух, почувствовав собственную плывущую походку. Земля казалась такой покачивающейся, что пришлось идти очень медленно, чтобы устоять на ногах. Вот эта разница, о которой говорила Фрейя: воздух здесь был чистый, неотравленный, и поэтому богиня ощутила воздействие в полной мере.
- Вот твой супруг. - Фрейя махнула ручкой в его сторону, и валькирии нехотя расходятся, но не то, чтобы перестали тыкать в Аримана лезвием.
Кали упала возле него на колени и с особой нежностью обхватила лицо ладонями и поцеловала, совсем позабыв о том, что обещала себе больше не играть со злом. Но она и не играла, а была искренняя в долгом и откровенном поцелуе - так на нее действовал яд. Прошли сутки, - вот что сказала Фрейя, а для Кали прошли считанные минуты, но даже этот факт не скрасил того, что богиня поддавалась собственным эмоциям. Блондинка горела, кожа была обжигающе-горячей, но это были мелочи по сравнению с тем, как поцелуй перетекал из ласкового в очень горячий и несдержанный. Она не сразу приходит в себя, резко прекратив собственное наваждение. Было легко списать все на действие яда, но это была бы настоящая ложь.
- Прости, - одними губами извиняется она, обхватив уже шею Аримана и уткнувшись ему в плечо, чтобы скрыть пылающие щеки. Девушка чувствовала себя очень странно, но ничего не могла с собой поделать, но прижималась к богу так, словно он действительно был для нее очень важен. - Я переживала.
Копья сразу убрались по взмаху Фрейи, и их просто окружила толпа воительниц, изучающие мужчину как потенциального врага.
- Твоя супруга Кали спасла тебе жизнь, - уведомила Фрейя, снова рассматривая лежащую на земле парочку. - Но тебе здесь не рады. Зачем вы здесь? На заблудшие души вы точно не похожи, а любая ложь будет стоить очень дорого.
Реакция Аримана, на падающую к нему Кали, которая выглядела очень испуганно, была незамедлительной: секундное замешательство из-за неприкрытого страха, и поцелуй, который он воспринял очень удивленно, с распахнутыми глазами; но потом он поддаётся ей, обхватив ее руками и притянув к себе, целуя так же искренне, заплетая языки между собой, словно пламя, которое разгоралось с каждой секундой. Но вот она освобождает Аримана из объятий, все так же испуганно смотря на него и шепча ему слова на ухо, а бог зла уже не казался таким ошарашенным - все же, они были супругами.
Он недовольно проводит взглядом по лицам Валькирий, прижав Кали к себе ещё сильнее, издав смешок, который услышала только она, когда лицо Аримана было спрятано в ее белёсых кудрях.
- А я вам говорил, что потерял свою любимую!- Возмущенно воскликнул он, поднявшись на ноги и протянув руки богини любви, помогая ей подняться вслед за ним.- Я пришёл для помощи. Одной из вас угрожает опасность.- Ариман выкрикнул это в толпу девиц, которые не издали ни Звука - о волшебном воздействии, которая не давала ему лгать, он понял сразу же, как только сказал о себе правду, раскрыв своё предназначение для этой Вселенной. Слова приходилось подбирать тщательно - во первых, он и правда пришел помогать,- но не Валькириям, а во вторых, она и правда нуждалась в помощи. Но, к сожалению, спасителем был не он.- Ее зовут Гунн. Осмелишься показаться, или же мне придётся угадывать твоё лицо в толпе? Вы наставили клинья на тех, кто был рад явиться на эту землю и донести эту весть. Вы можете пренебрегать нашими советами, но лучше воспользоваться нашими услугами: моя...дорогая,- он кашлянул в кулак, не спуская взгляда с Валькирий,- Богиня Разрушения, карает врагов по справедливости. И сейчас, в справедливости нуждаетесь вы все. Разве я не прав?
Он выглядел так, словно был блестящим оратором: правильно жестикулировал руками, расхаживая перед рядом воительниц, и тщательно цеплялся за лица, в частности, за цвет волос, которые были спрятаны за шлемами с острыми крыльями.
Кали осталась сидеть на земле, потерянно обводя змеиными глазами всех вокруг. Яды давали о себе знать, широкие зрачки реагировали на каждое яркое пламя, и она не рисковала подниматься на ноги, понимая, что, скорее всего, свалится обратно. Голова была итак тяжелая и мутная, мысли путались, и гул недоступного для понимания языка разрывал голову. Богиня зажмурилась и потерла виски, вернувшись обратно на землю в горизонтальное положение, где только что был Ариман. Только потом, с его помощью, смогла принять вертикальное положение, крепко держать за бога зла так крепко, словно могла бы упасть снова.
- И мы должны верить Богу Зла и Богине Разрушения? - Фрейя, единственная, кто не скрывала лицо, изучала парочку сквозь хитрый прищур. Она была чем-то похожа на тело Кали, только с той разницей, что обаяние сводило с ума, как было и от Афродиты, а Кали была сдержанной соблазнительницей в этом плане. Шикарные золотистые волосы предводительницы валькирий сияли в пламени еще ярче, и та сократила расстояние между ней и Ариманом, не открывая взгляда своих металических глаз от божества. И то, что Кали была рядом, ее совершенно не смущало: блондинка еле-еле стояла на ногах, хрипло вдыхая в себя свежий воздух, чтобы хоть как-то прийти в себя. - Гунн здесь нет, можешь не стараться, Ариман. Не ты первый, не ты последний, кто ее разыскивает. Ты наивно полагаешь, что меня так легко провести вокруг пальца. У моей доброты есть лимит, и ты почти его исчерпал. С первыми лучами солнца я прошу покинуть мои земли. А если твоя спутница решит остаться и примкнуть к нам, милости просим. - Фрейя наградила наконец Кали взглядом, пока та крепко держалась за Аримана. - Ты ему безразлична, дорогая. При первой возможности он от тебя избавится, когда ты перестанешь быть полезной. - Богиня погладила девушку со змеиными глазами по щеке, пока та растеряно пыталась сфокусировать взгляд на Верховной. - Даже сейчас, ты думаешь, он много думал о тебе, хотя прошел целый день? Ты блуждала по тропе, а он заботился только о своей шкуре. Оружие всегда можно заменить. У всего есть свой срок годности, как и у тебя. Помни об этом.
Богиня Разрушения медленно пошла за ней, пока остальные валькирии исчезали, взмывая в ночные небеса. Красное платье в темноте казалось каким-то особо кровавым, и пылающие щеки отливали таким же лихорадочным цветом.
Замок Фрейи был непохожим на то, что индуистской богине приходилось видеть. Острые пики на десятках башен разрезали плотные облака, а сами стены замка были из золота и белого камня. Он был похож на целый город с мостами, реками и водопадами и десятками уложен, переплетающихся между собой. И все таки он парил над землей - действительно парил, касаясь основой верхушек деревьев, на которых стекала серебристая вода. Кали потерла глаза, посчитав, что это не могло быть правдой. Но все таки это было прямо перед носом, и раскаленной кожи касается ледяная водичка.
- Будьте моими гостями до утра. - Невидимая лестница, по которой шла Фрейя, материализовалась из воды, пока та шла к раскрывающимся воротам. Внутри замка все сверкало от огня факелов, но потолка не было видно. Бесконечная высота стен.
Блондинка краем глаза замечает, что за ними идут несколько валькирий, так или иначе с орудиями. Хозяйка махнула рукой, и дверь по правой стороне распахнулась.
- Для супругов отдельная комната. - Кали почти не удивилась, увидев огромную кровать в светлых оттенках прямо посреди комнаты, при чем круглую с нависшими балдахинами. - Воспользуйтесь мудро моими наставлениями и не пренебрегайте добротой. Всего хорошего, Кали и Ариман.
Кали вздрогнула, когда за ними захлопнулась от сквозняка дверь. Распахнутое окно вело к макушкам деревьев, и тишина прерывалась шелестом листвы и шумом воды. Рыжеглазая упала на кровать так, как будто была полностью обессилена.
- Мне нужно какое-то время, чтобы отойти. - Она едва разговаривала, закрыв лицо ладонями. - Я не знаю, что на меня нашло там, прошу прощения.
- Это всего лишь яд, Кали, поэтому можешь не извиняться. Но, я был удивлен, что ты пренебрегла заданием и изобразила такой неподдельный страх!- Он плюхнулся на кровать следом, растянув ноги и руки по длине всей кровати, которая по его меркам была огромна.- Они спрятали Гунн, но я сомневаюсь, что они могли увести ее в другой мир. Валькирии навряд ли могут доверить свою сестру кому-то другому - они отличные воины, и защитят ее куда лучше, чем остальные. Поэтому тебе нужно будет показать им свою верность. Пусть в этот раз я буду плохим мальчиком, который встал на путь исправления. Но ты хотя бы можешь показаться действительно Справедливой, когда как я даже рта разинуть не могу без раздумий. О, чуть не забыл.- Ариман резковато поворачивает голову в ее сторону, аккуратно перекатившись к ней и приподняв голову ладонью, оперевшись локтем о кровать.- Позволишь тебе помочь?- Он мягко касается ее лица пальцами, проведя по нежной, ледяной коже, от прикосновения которой и пальцы замерзали. Где она ходила все это время? Для Аримана и самого время текло не так, как для Валькирий. Надо же, у Воительниц был свой маг.- Сейчас тебе станет гораздо легче, просто доверься мне.- Он касается ее губами, целуя ее уже не так жадно и яростно, как тогда, когда поцелуй мог перерасти во что-то ещё, если бы не присутствие Валькирий. В этот раз он целовал ее с каким-то не присущим ему спокойствием, но не без скрытого желания, которое так явно отображалось в его движениях рук которые так близко соприкасались с бретелями, но он так и не рисковал их снимать, чувствуя, что Кали и правда было не очень хорошо.
- Я ничего не изображала, Ариман. В этом мире даже нет желания лгать. Я была искренняя во всем. И, боюсь, так и будет продолжаться. - Она продолжала чувствовать жар, да и так, что он не утихал ни на секунду. Кали успела мысленно снова проклясть свое слабое тело, но оно было все же лучше предыдущего. Если Фрейя не врала, и она надышалась ядом так долго, то оно было и вовсе прекрасно. Но общее состояние было отвратительным. - Позволить помочь? Довериться тебе? Ариман, мне кажется, я тебя ужасно сильно испортила своей справедливостью. Становишься хорошим мальчиком все больше, осторожно. - Блондинка повернула к нему голову, скользя взглядом по лицу. Она поддается ближе, снова обняв за шею, чувствуя его ладони на теле, но потом неторопливо отстраняется вновь, взглянув в глаза, которые никак не окрашивались в голубой. - Зачем я тебе, Ариман? Зачем нужна? Почему так со мной поступаешь? - С каждым словом богиня говорила все тише и тише, пока проводила пальцами по щеке бога. - Ты выбросишь меня, как только я перестану быть тебе полезной.    Я не понимаю тебя. Пытаюсь понять, но не могу. Неужели я настолько отвратительна, что не привлекаю тебя вовсе? Что со мной не так? - Кали говорила уже шепотом, отвернув лицо в другую сторону. Прохладный ветер остужал щеки, но это не особо-то и помогало. Жар туманил рассудок, и что-то заставляло говорить очень прямо и откровенно. - Не важно. Не важно. Я найду Гунн, мне нужно время. Как только я прийду в себя, сразу же займусь делом.
- О чем ты?- Она бы заметила его неприкрытое удивление , но отвернулась, когда Ариман хотел было развернуть ее лицо к себе вновь, но осекся. Лишь спустя секунды он начал догадываться, почему богиня заговорила о своей непривлекательности. Свет слепил ему в глаза, ведь окна находились напротив кровати, но он ничуть не щурился и не противился свету.- Так значит, тебя огорчили не египетские посыльные. Надо же, а я думал все это время, что дело в них, а не во мне. Ты расстроилась, потому, что я тогда отверг тебя?
Он чуть пригнулся, приблизившись губами к ее уху, улыбнувшись так заботливо и мило, что на секунду могло показаться, что он совершенно не был похож на Бога зла.- Я обманываю, краду, убиваю и предаю, Кали. Иногда я стараюсь быть учтив, но чаще всего, это оборачивается против меня. Этот раз не стал исключением. Ты знаешь, что я никогда не отказываюсь от таких предложений, но в тот раз, на земле Чака, я впервые сказал «нет». И дело не в том, что ты... не привлекательна, или ещё что-то. Скорее, наоборот: я не собираюсь причинять тебе боль, Богиня Разрушения. Я не хотел, чтобы наши отношения строились на таком слове, как «договор». Впервые. А теперь спи.- Он коснулся губами ее виска, а потом медленно отстраняется, положив голову на подушку: рассматривая потолок, он подмечает ровные мазки творцов, которые украшали замок повсюду. И откуда у Валькирий была такая власть? Чтобы заключить честные договора, нужна была сильная связь между богами, или родственные отношения: и отчего-то он сомневался, что в семье Воительниц хоть кто-то роднился с такими сильными союзниками.
- Ты так и не понял, Ариман, - тихо протянула она. - Если бы я этого не хотела, я бы не предложила. Жаль, что ты считаешь иначе. Я проиграла. - Кали закрыла глаза, и правда чувствуя, что проваливается в сон. Богам не нужно было спать, чтобы восстанавливать силы, но в крайних случаях все же могли себе позволить полностью поддаться царству Морфея. Светловолосая легла на бок спиной в Ариману, подложив под щеки ладони и подтянув к себе колени. Становилось прохладней. Или это была иллюзия? После поцелуя и правда стало проще дышать, но все таки она позволила себе расслабиться и поддаться отравлению, чтобы быстрей прийти в себя.

Яркие лучи солнца били в глаза, и Кали морщится, желая спрятаться еще ненадолго в дремах. Она спросонья переворачивается на другую сторону кровати и совершенно спокойно положила голову Ариману на грудь, а потом закинула на него ручку, а потом и ножку, как будто делала так всегда. Собственно, конечно, никогда, но богиня лежит так совершенно спокойно и мирно. Мир перестал ощущаться как жерло вулкана, и легкий утренний ветерок приятно морозил оголенную кожу. Кали довольно улыбнулась и почти потянулась, проведя носом по щеке божества.
- Давненько я не спала, - говорит она сама себе, еще не понимая, что растянулась на Аримане. Глаза были уже синие, цвета бескрайнего океана, и чувствовала девушка себя просто замечательно. Не было понятно, действовал это так сон или лечебный поцелуй партнера, но главное итог. Когда Кали окончательно просыпается, она сразу повернулась лицом к Ариману, взглянув ему в глаза не испугано, но недоуменно. - А на тебе уютно спать.
К ним постучались в самый ответственный момент. Богиня вздрагивает, но не слезает с бога, напротив, улеглась на него всем телом, потому что, как правило, к супругам так не надо врываться. Да и нужно было много, что обсудить.
- Ваше время истекло, - сообщает размеренный и томный голос, и Кали безошибочно узнает Фрейю, которая стучала в дверь своим посохом, которая сразу же раскрылась. Она закатывает глаза, заметив картину уединения, и покашляла в сторону. - Я провожу вас до выхода.
- Я хочу остаться. - Голубые глаза девушки при свете солнца казались и вовсе кристально-серыми.
- Твой супруг и правда готов тебя отпустить? - Фрейя усмехнулась: отпустить означало навсегда попрощаться, потому что у валькирий не было пары. - Ты так быстро от нее отказываешься? Похвально, Бог Зла. На выход в таком случае. Прощайся, и уходим.
Он осторожно освобождается из под Кали, уже спустя секунду стоя напротив Фрейи, и что-то в его повадках - в ходьбе или в движениях рук, а, может, взгляда,- выдавало его истинную сущность. Нарциссизм, горделивость, и похоть: он был словно коктейлем из этих составляющих - то, как он приподнял голову предводительницу Валькирий, проведя пальцами по скуле и взгляд который и так упирался в него, и какой улыбкой он встретил ее взор- в этих движениях, в этих лицах не было никакого удовольствия. Он был хищником, который только и рассчитывал на то, когда за такую вседозволенность она покажет свои коготки.
- Я пробуждаю зло, а не любовь.- Вдруг усмехнулся он, проведя большим пальцем по ее щеке и тут же убрав руку, словно он ее испытывал.- Но если она решила остаться...что же. Я не властен над нею. Надеюсь, что ты за ней все же присмотришь, Фрейя. Не стоит так недолюбливать меня: в кругу Воительниц не так часто Боги захаживают к Вам домой, и ведут себя так, словно оказались на Олимпе, а не на своём смертном орде. Когда ты ещё такое увидишь?- Он кинул взгляд на Кали, словно смотрел на неё в последний раз. Сколько же ей придётся исчезнуть на этот раз, чтобы достать Гунн в целости и сохранности? Предать Воительниц? Всех уничтожить?- Обычно, мне предлагают хорошую амброзию. Разве так у вас принято встречать гостей, Фрейя? Такая...недальновидность у самой Предводительницы Валькирий: тебе не помешало завязать дружбу с Магом и Творцом, которые иногда бывают хуже того, кто распространяет зло, но все же, они помогли вам. А сейчас ты сопровождаешь Создателя, сама о том не подозревая. Может, все-таки пропустим чашечку прелестной амброзии?
Кали уставилась в спину Аримана. Создателя. Она этого не знала. Она считала, что он ближе к Разрушению, как и она, а оказалось все иначе. Вот в чем было все дело. Почувствовал ли этот разочарованный взгляд бог? Блондинка ничего не сказала ему на прощание, просто проводила взглядом. Встретятся ли они снова? Или расходятся навсегда?
Они исчезают с Фреей за дверьми, и Кали поняла, что он уже переключился на новую спутницу жизни, от чего рухнула на постель обратно, уставившись в потолок.
- Пожалуй, недальновиден ты так громко разбрасываться в меня обвинениями, Ариман. - Ее шикарное платье было совершенно без доспехов, отливая богатым серебристым шелком при каждом новом шаге. Сверкающий радужными цветами посох был с ней всегда, и та иногда на него опиралась, минуя высокие лестницы. - У меня много друзей. Много взаимовыгодных отношений. Много договоренностей. Ты правда думаешь, что ты мне интересен, когда так легко оставил свою жену? Я видела, как она посмотрела на тебя перед уходом. Как на предателя. Если ты так легко попрощался с женой, то что и думать тогда о наших отношениях? Чем ты можешь быть интересен мне? Даже не знаю. - Они дошли до дверей, и Фрейя смерила его насмешливым взглядом с ног до головы, остановившись на глазах, а потом подошла вплотную и невинно скользнула губами по щеке. - Предложи мне хоть что-то, что может меня действительно заинтересовать, Ариман. А мое внимание привлечь очень сложно, я очень искушенная во многих вопросах.
- О, дорогая Фрейя.- Мягко начал он, отведя взгляд в сторону и улыбнувшись от ее слов.- Никто не рассказывает о своих секретах, и ты это знаешь. Моя супруга мне слишком дорога, Фрейя, и ты даже не представляешь, насколько. Она считает меня предателем, и в этом есть доля правды. Она видит в моем равнодушии врага, а с моей стороны, так и выражается особый трепет.- Он чувствует недвижимый отпечаток ее губ на его лице, а от этого улыбается ещё шире, все так же держа взгляд в сторону.- Я могу сказать лишь то, Фрейя, что моя помощь бесценна. И если за неё платят, то эта плата очень и очень высока. Об этом я хочу спросить тебя, есть ли у тебя хоть что-то, что ты можешь мне отдать и восхитить меня этим. И тогда моя плата будет достаточно высока, чтобы одарить тебя тем, чем не сможет одарить ни один Маг или Бог.-В этот раз взгляд возвращается, и он падает на Воительницу с хитрым прищуром, который был ему присущ.- И если ты меня прогонишь, то потеряешь достаточно много, чтобы потом не жалеть об этом весь цикл. В моих словах есть правда, или все чистая ложь? - Он продолжает лучезарно улыбаться, довольствуясь встречной улыбкой Фрейи: они стояли перед дверями, и он знал, что она не могла не заметить того последнего взгляда, который он бросил на Кали. Он определенно жалел, что не сказал богине Разрушения ни слова, но он считал, что расставаться без слов было куда легче. Оценивающим взглядом он скользит по шикарному шёлку, из которого было соткано платье. Такие предложения он давал не часто: Точнее, он никогда ещё не предлагал свои услуги в таком ключе. Убийства? Конечно. Кража? Легко. Но только не то, что он считал поистине ценным для чужаков.
- Хорош, - протягивает богиня, проводя пальчиком по его плечам, обходя по кругу, уже скрываясь за его спиной. - Но свои секреты я тоже раскрывать не планирую, дорогой Ариман. Набивать себе цену не получится, но мы можем быть очень полезны друг другу. Только вот в моем распоряжении теперь то, что ты потерял. Так что явно приоритет у меня. - Она вернулась к нему лицом снова, отражая широкую улыбку бога. Фрейя была куда более опасная соперница и союзница в одном лице, потому что за спиной была немалая власть и приличный опыт. А с учетом, что она была предводительница лучших воительниц, то в мастерстве не приходилось сомневаться. Серые глаза отливали холодной расчетливой сталью, но губы все еще изгибались в соблазнительной улыбке. - Ты уже сделал мне подарок, хотя и не понимаешь, какой. Ты не первый, кто пришел за Гунн. Возможно, не последний. Но твоя девочка, которую ты так наивно называешь супругой, видимо, незыблемо веря в собственную ложь, теперь в моей власти. Твоя свобода в обмен на нее. Это лучшая сделка, которую ты только мог выторговать у меня. Сможешь ли ты в следующую нашу встречу предложишь нечто подобное? Да будет так, Бог Зла Ариман. - Двери за спиной распахиваются, приподнимая подол платья стремительным порывом ветра. Фрейя подпихнула Аримана жезлом в грудь, подмигнув ему на прощание и легким жестом отпихнула бога за границы замка. - До нескорой встречи, дорогой.

Спустя пару дней раздался стук в дверь. В открытой двери показалось лицо Аримана: зелёные радужки блестели на свету, а он стоял, уперевшись ладонью в дверной косяк, словно нагулявшийся кот.
- Я принимаю твоё предложение, Фрейя.- Бог изобразил на лице неподдельную радость, словно это предложение не было таким уж плохим.- Моя свобода, в обмен на Кали. Лучшего предложения ты не могла бы мне предложить, дорогая. О, этот наряд сверкает ярче предыдущего.- Взгляд, устремлённый в глаза резко упал вниз, и распутный взгляд расширенных зрачков так явно выделялся на его лице!- Ты впускаешься зло в свой мир, и я жутко за это благодарен. Твои девочки уже в курсе, кто будет с ними бок о бок? Я бы никогда не предложил бы такой щедрый подарок самому себе, но ты видимо знаешь, на что идёшь. Как поживает моя ненаглядная супруга?
Фрейя была вся в золоте, будто залитая собственной кровью. Плотно облегающее платье было из тех, которые так любили другие богини, в чьей судьбе было написано соблазнять. Фрейя была шикарна, и в солнечных лучах она и правда переливалось еще ярче, пока взгляд с интересом скользил по гостю.
- Надо же, прошло всего несколько лунных ночей, а ты стучишься в мои двери. Я явно тебя недооценила. - Она откинула волосы за спину, остановившись на зеленоватых радужках. Когда боги были переполнены эмоциями или приходилось использовать потенциал собственного тела, глаза всегда выдавали сущность. Фрейя уже гадала про истинные намерения Аримана, но продолжала улыбаться, как будто ждала его. - С чего ты решил, что сделка работает в другую сторону? Кажется, я тебе не сообщила, что она необратима? Ты и не заметил, что тебя сопровождала твоя ненаглядная супруга, правда?
За спиной бога и правда стояло три валикирии, лица которых были сокрыты за шлемами. Только у одной не было крыльев, и она стояла дальше всех.
- Мисти, Рейна, оставьте нас. - Золотоволосаы кивнула двум воительницам, и те, с коротким кивком и колким взглядом на Аримана, удалились, взмыв в небо своими широкими птичьими крыльями.
Кали осталась стоять недвижимо, даже не взглянув на божество. Прямая осанка, горделиво поднятый подбородок, полностью вышколенная стойка. Ее и правда нельзя было узнать среди остальных - она была такая же, как и остальные.
- Мои девочки не удерживаются силой на моей земле. Каждая принимает решение самостоятельно остаться, и Кали в том числе.
- Здравствуй, Ариман, - негромко поздоровалась она крайне спокойно, сняв с головы шлем, и светлые локоны упали на плечи. Голубые глаза не выражали ровным счетом ничего, смотря куда-то в сторону.
- Ариман пришел за тобой, представляешь, милая? Он наивно посчитал, что его компания лучше нашей. - Фрейя покрутила личико Кали за подбородок. - Он думает, что ты вернешься к нему. Наивные мужчины. Не ценят, что имеют, а когда потеряют, начинают жалеть. Ты находишься здесь по своей воле?
Кали медленно, но уверенно кивает, продолжая все также не смотреть в глаза Ариману. Он сам оставил ее, не сказав на прощание ни слова. Да и сам желал, чтобы богиня стала одной из них, чтобы найти Гунн и выполнить задание. Зачем он вернулся?
- Ты хочешь уйти с ним? Если ты скажешь да, мы с удовольствием переиграем сделку.
- Нет, Фрейя, все в порядке. Я уже начинаю привыкать к новому дому.
- Хочешь с ним поговорить?
Кали пожимает плечами, удерживая в руках золотой шлем. Она выглядела вполне сдержано и спокойно, но избегала любого контакта с божеством.
- Он сказал все, что хотел, когда мы прощались.
- Видишь, Ариман. Я никого не удерживаю силой, - с сияющей улыбкой отозвалась богиня любви, погладив Кали по волосам. - Твое равнодушие и правда благость для красавицы. Она очень способная, а какая яростная в боях. Кали станет моей лучшей ученицей, можешь о ней не беспокоиться. Моя забота безгранична к моим девочкам.
Он целует ее ладонь прежде, чем повернуться к Кали, которая уже снимала свой бескрылый шлем. Ариман подумал о том, вот что бывает, когда партнёрские отношения вдруг становятся стеной между двумя: и разбивать эту стену он не старался по той же причине.
- Необратима, и я навсегда здесь. Да, я догадался, милая Фрейя. Я решил не прощаться с Кали, хоть и она даже не может взглянуть мне в глаза. Когда будешь готова, можешь найти меня...где-то там.- Бог зла указал пальцем за спину Фрейи, и обогнул Воительницу, уверенным шагом зайдя в замок, словно в свой дом. Зло хотели запереть тут, и он был только за. Сколько пакостей и ссор он увидит прежде, чем пройдёт три дня? Крах благополучия, отсутствие Асур, которые ходили за ним по пятам, все это ожидалось в недалеком будущем, и черноволосый мужчина расслабленно плюхается на мягкий диван без спинки, закинув голову на боковую ручку.
- И чем ты будешь меня развлекать? Ты решила запереть меня вместе с собой, и даже не придумала, чем стоит отвлечь Бога Зла, чтобы он не начал творить беды на твоей земле? Мой отец изгнал меня, чтобы меня уничтожили. Не хочу хвастаться, но он сделал явно не от большой любви, а это лишь доказательство того, что я способен повлиять даже на Светлую сторону. Что уж говорить про эту обитель? Но сделка есть сделка, моя прекрасная Фрейя! Я отдал свободу ради своей ненаглядной супруги, но она предпочла остаться, так что...мы остаёмся здесь вдвоём,- Ариман растопырил пальцы на ладони, посмотрев сквозь них на открытый балкон, где так красиво на ветру извивалась светлая полупрозрачная гардина.
Фрейя взглянула на проходящего мимо неё Бога с большим вопросом во взгляде: он серьезно решил остаться в мире валькирий? Или это был очередной приёмчик для обмана? Кали проводила его абсолютно молча, пока Верховная смиряла Аримана задумчивым взглядом.
- Слышала, что он сказал? - обернулась богиня к застывшей Кали. - Он вообще-то собрался остаться здесь навсегда.
- Не удивительно. Здесь столько девушек. Я почти не удивляюсь. Не удивляйся и ты, когда у одной из сестёр родится наследник, - с львиный долей сарказма отозвалась Богиня Разрушения, почти что подняв глаза к небесам. Ей и правда было непонятно, зачем вернулся ее так называемый партнёр, но они проходят за ним в зал, где он уже успел разместиться как хозяин положения.
- Я? Развлекать? Дорогой, тебя здесь никто не ждёт. Сделка необратима, и твоя великая жертва никому не нужна. Может, выгонишь своего несостоявшегося соблазнителя? - Золотоволосая взглянула на валькирию, вскинув брови. Ей тем более было непонятно, зачем Бог Зла вернулся через пару дней в ее земли, еще и заявляя, что остаётся навсегда. А богам всегда понятно, что навсегда может быть очень долго.
- Выгонять? Меня? С чего бы?- Возмущенно вопросил он, повернувшись лицом к двум Валькириям, его взгляд задержался на Кали, и в этом взгляде было что-то ещё - Бог зла сощурил глаза два раза, но потом перевёл взгляд на Фрейю, тут же сменив гнев на милость.- Как это сделка необратима? Ты хотела мою свободу - ты ее получила. Разве я не так понял тебя?- Он опять нахмурился, но на лбу не появилось ни одной морщинки.- Я буду четырнадцатым воином...а, нет. Пятнадцатым? Будь добра, расскажи мне про остальных. Почему Гунн разыскивают? Кали, прошу, места хватит на двоих,- Он скинул ноги, пригласив богиню Разрушения присесть рядом с ним.- Теперь я буду жить здесь, где ваша амброзия? Дэвы? Асуры? Слуги? Когда мы будем веселиться?- Причитал он, кокая языком, щёлкая пальцами во все стороны, чтобы к нему принесли поднос. - Кали, дорогая, как ты здесь выживаешь уже третий день?
- Замечательно, Ариман. Не жалуюсь. Никто не представляется Создателем, никто не отталкивает. Живу в наслаждение, не поверишь. - Синеглазая долго смотрела на пустое место возле себя, но все же села рядом, хотя и не вплотную. Ее одежда представляла собой нечто из металла и ткани, как было и у остальных, защищая и облегая тело. Шелк золотистого оттенка подчёркивал уже явный загар, как будто Кали была постоянно на солнце, то и дело купаясь в лучах, пока металл выделял грудь и талию особенно эффектно. - Мне не понятна твоя самоубийственная мотивация. Ты рвёшься к смертному одру? Мои сёстры с удовольствием тебя проводят в последний путь.
- Ну что ты, милая, он всего лишь не может спустить с тебя глаз. Разве ты не видишь? - Фрейя улыбалась, наблюдая за ними со стороны, пока все таки девушки в легких летящих платьях, как у предводительницы, накрывали на стол. Огромные чаши с фруктами появлялись секунда за секундой на парящей поверхности возле дивана, а золотые кубки казались поначалу походными, но после приятно остужали амброзию, тягучую и легкую на вкус. - Твоя свобода в обмен на неё, такова была сделка. Она - моя, а твоя драгоценная свобода осталась при тебе, равно как и продолжение цикла, неимоверно великодушный подарок от меня. А так как твоя девочка, об которую ты уже сломал все глаза, отказалась возвращаться, то ты мне до сих пор не интересен.
- Не произноси при нем таких страшных слов. - Кали равнодушно наблюдала за тем, как стол ломился от угощений, но не притронулась к нему. Ей даже не предложили бокал. - Он опять грезит Гунн. Как быстро Ариман нашёл мне замену.
- А ты нашла ему. - Фрейя вцепилась взглядом за Бога, пока улыбка расползается по ее лицу все шире и шире, пока она присаживается в кресло возле окна. - Я тебе не сказала, что твоя бывшая супруга уже успела найти утешение в одной из девочек? Прошу, только без театральных удивлений. Там все серьезней, чем было у вас. Кстати, вы же хотели прогуляться. Не смею больше задерживать, Кали. Или ты все таки хочешь обмолвиться парой томных прощальных словечек со злом?
Кали взглянула на Аримана очень долгим взглядом и подождала, пока Фрейя выскользнет за дверь, когда ее позвала одна из валькирий. Как удачно. Она смотрит на него и даже не понимает, что сказать. Все итак было понятно и без слов, или нет?
- Я спрошу еще раз: зачем ты вернулся, Ариман? Ты выторговал недостаточно хорошую сделку? Или решил продолжить собственный род с валькириями? Тебе не пойдет. - Девушка стремительно поднялась на ноги, прекрасно зная, что даже если Фрейя ушла, это еще не значило, что не подслушивала. Поэтому что-то более откровенное богиня даже не стала произносить вслух, впервые остановившись на глазах мужчины. - Уходи отсюда, пока можешь. Ты итак испытываешь доброту Фрейи.
- Все дарят мне подарки и продолжают мой цикл! И это я должен был тебя удивлять?!- Крикнул он ей вслед, предвкушая вкус долгожданной амброзии, разлитый по золотым, безумно увесистым бокалам.- Кали, да что черт возьми с тобой такое? Видишь, что бывает? Когда слишком долго находишься со злом.- Ариман прошептал ей это на ухо, аккуратными движениями заправив золотистые локоны за уши.- В этом костюме ты чертовски привлекательна, Кали. Посмотри на эту сталь...- Он проводит пальцами по ее Броне, при этом держа на лице хищный взор в совокупности с коварной улыбкой.-...Фрейя хочет столкнуть нас лбами, не утаивая твои секреты, но я никогда не позволю себе злиться или обижаться на тебя. Я вернулся потому, что...мне стало скучно. Я все-время путешествовал в одиночестве, а теперь я чувствую себя слишком уныло. Никто не бубнит себе под нос, и не старается скрасить наше путешествие.- Он тут же перестаёт быть сосредоточенным и серьезным, и даже тон меняется в насмешливый и легкомысленный, словно каждое его слово было обдуманно заранее и не было сказано всерьёз.- Когда пытаются прогнать зло, или пригоняют, то кличут на себя беды. Занимайся тем, что велит тебе твоя душа, дорогая. А я буду заниматься тем, что Сансара велит мне.- Он заговорщически ей подмигнул, наблюдая, как Кали медленно удалялась, оглядывая ее манящие очертания заинтересованным взглядом.
Кали и правда удаляется молча, ни слова не ответив на ложь. Ариман тоже проигнорировал вопрос, опять завуалировано высказавшись. Скучно стало. Вот оно как. Девушка выходит, столкнувшись с Фреей в дверях.
- Вы уже поговорили? - удивленно протягивает Верховная, окинув белокурую цепким изучающим взглядом. Потом кинула заинтересованный взгляд на Бога. - Надо же. Я думала, вы часами будете вспоминать былое.
- Все в прошлом, Фрейя, - отзывается Кали, пригладив слегка взъерошенные волосы, напоследок взглянув на Аримана еще раз. - Меня ждёт моя любимая. Нас больше ничего не связывает.
- Чудесно, - проворковала та, вернувшись на своё место в кресле по правую руку от зороастрийца. Богиня подхватывает свой бокал, приятно-холодящий, слегка помешав напиток внутри. Наверно, если бы кто и спросил, почему у всех богов кровь была золотого цвета, то именно потому что они пили невероятное количество амброзии постоянно - на завтрак, обед, ужин, в качестве воды, чтобы смочить просохшее горло, или в качестве главного напитка томного вечера. Казалось, что другого они и вовсе не употребляли никогда, за редким исключением пирушек, которые не заканчивались днями. - Они очень хорошо смотрятся вместе. Кали учится всему у своей возлюбленной. Зашел бы попозже, заметил колоссальную разницу в технике боя. Кстати говоря, - она мотнула головой в сторону окна, - у них сейчас тренировка. Хочешь взглянуть на свою ненаглядную?
С зала открывался вид на их поле, покрытое песком возле водопада, исходящего от замка. Шум воды приглушал все разговоры, но валькирии уже разминались, и у каждой было свое устрашающее оружие, которым наверняка они могли убивать одном легким жестом. Кали подбегает чуть позже, обмолвившись парой слов с девочками, а потом попадает в чьи-то объятья и получает горячий поцелуй. Блондиночка обнимает свою спутницу, чьи карамельно-шоколадные волосы спускались ниже талии, завиваясь шикарными локонами по всей длине. Они тоже улыбчиво переговариваются, а потом уже Кали тянется за поцелуем, пока ручки утаскивают меч спутницы. Она улыбается в ответ, пока шатенка отходит подальше. Кажется, валькирия была тоже из главных, потому что все остальные кивают с уважением, уже выстраиваясь перед ней. Девушка выстраивает всех по парам, оставив Кали себе, и показывает несколько замороченных комбинаций для разогрева. За богиней разрушения было легко следить: она осталась единственной бескрылой среди всех них, и поэтому легко было следить и за спутницей.
- Гунн души в ней не чает. Так что ты сделал подарок не только мне, дорогой. Ты помог обрести моей девочке спутницу жизни. - Фрейя сияла, видя, что Ариман глаз не спускает с тренировки, отпивая амброзию и поглядывая с таким же хитрым прищуром на мужчину. Конечно, навряд ли его интересовали сами бои. А вот парочка - весьма. - Кали была такой разбитой, когда ты ушел. Жалко было на нее смотреть. Девочка питала к тебе чувства, которые после ее душили, а ты ей поигрался и выкинул. Я в восторге от тебя. Истинная сущность без прикрас. - В голосе Фрейи и правда скользнуло восхищение, и она снова обратила взор на тренирующихся Кали и Гунн. - А после под свое крыло ее взяла сама Гунн. У твоей подружки такой потенциал. И вот, смотри. Уже залечивает душевные раны.
- Прекрасно.- Восхищенно прошептал он, наблюдая за их боем так, словно бог видел лучшее из созданных творений.- Завораживает, не правда ли?- Он мельком бросает взгляд на Фрейю, прежде, чем опять вернуть его на тренировочное поле. В его глазах мелькало отражение боя, за которым он следил не отрываясь, потягивая амброзию и прислонившись плечом к стене. Значит, Гунн уже не прятали. За несколько недель ее уже вернули обратно, и не боялись, что ей что-то угрожало.- Кали заслуживает лучшей жизни. Она прелестная ученица, и в первую очередь повезло тебе, а не кому-либо ещё. Но Гунн рядом с ней...она будет в безопасности.- Он медленно кивнул, развернувшись от окна и подойдя к шкафчику с различными разноцветными флакончиками, уверенно потянув за маленькую круглую ручку. Запах трав и цветочных ароматов в перемешку с кислыми нотами показались ему не очень приятными, и он чуть заметно поморщился, продолжая стоять к Воительнице спиной.
- Не просто заполучить столько зелий разом, это мне ещё известно с Фаэтона. Кто тебе задолжал, Королева Валькирий? Или взяла в рабство мага посредством обмана, или же твой друг тебе гораздо ближе. Или подруга?
- У меня есть список доверенных лиц, мой дорогой. - Фрейя неторопливо проходилась по залу возле окон, следя за ходом тренировки. Кали заметно уступала в скорости, но не в маневренности, воспользовавшись отсутствием крыльев. Они бились на мечах, и это уже перестало быть похожей на отработку заученных до автоматизма движений. Кали всегда брала больше, чем ей предлагал мир, ведь совсем недавно она управлялась только своим особенным ножом, привлекающий внимание всех даже больше, чем ее экзотическая внешность. А сейчас выдерживала нападение самой главной воительницы, еще и умудряясь не пропускать лезвие меча ближе, чем допустимо. Фрейя останавливается, когда Гунн все таки выбивает рукоять меча из ладони блондинки, и они снова возвращаются к размеренному ритму. Только тогда светловолосая Верховная выдыхает, словно боялась другой развязки, и оборачивается к стоящему спиной Ариману. - С каждым можно договориться, дорогой. У всего в этом мире есть цена. Иногда это верность и лояльность. Иногда это драгоценности и реликвии. Иногда - обещания. Выгода есть во всем. Я хорошо общаюсь с теми, кто хорошо общается со мной. Да, у меня есть знакомые Маги. Алхимики. Даже Создатели, истинные Творцы. Не такие, как ты. - Фрейя останавливается почти вплотную к Ариману, скрывая за улыбкой все остальное. Ее аура была тоже сокрыта от ясного восприятия. Бог правильно подметил, что все в этом мире было переделано так, чтобы жить было в нем максимально комфортно для валькирий и их предводительнице. У них была защита, изобилие и безграничные ресурсы, и еще много того, что было даже не видно с первого взгляда. - Иногда цена может меня не устраивать, но я думаю о своих девочках. В моем пантеоне не нуждаются во мне, и тем не менее, я должна знать, что если Госпожи здесь не будет, валькирии справятся без меня. За твоей подругой приходили, Ариман. Из ее родного пантеона. - Сероглазая смотрит в отражении в стекле роскошных дверец, развернув личико божества к себе острием посоха. Радужная переливающаяся мощь, воплощенная в бесформенной сфере с размытыми краями, была почти накалена, обжигая тонкую кожу. - Ты не первый, кто взял заказ на Гунн. И она знает об этом куда больше, чем вы думаете. Не будьте наивными. Все будет так, как и должно быть.
- Неужели?- При упоминании о семье Кали глаза божества зажглись, словно факел.- Ты видела их? Догадываюсь, что они ушли ни с чем. Кали отказалась, или вы не дали ее забрать?- Ариман не сводил взгляд с Фрейи, затаив дыхание и все так же не сводя взгляда с Валькирии, лишь изредка глаза падали на бюст, но поднимались вновь.- Гунн суждено погибнуть, Фрейя. Этому не помешаешь даже ты. Оттягивая неизбежное ты лишь даёшь ей пустую надежду на то, что все может измениться. А маги такие же продажные, как и все остальное в этом мире. Одна исполненная просьба, и вот твой друг уже стоит с ножом позади тебя. Аккуратнее, Воительница,- губы задрожали в легкой улыбке, когда руки Аримана опустились ей на бёдра,- Кто знает, может, даже самый отъявленный злодей может стать союзником лучше, чем самый добрый бог. От них не ждут обмана, но предательство всегда больнее отзывается внутри, когда ты этого не ждёшь. А когда ждёшь, то это тебя даже не удивляет. Я не разбивал сердце Кали, и даже не старался: она лишь хотела переиначить мое естество, но было бы проще, если бы она его приняла. Любовь бывает пылкой, страстной, а бывает уничтожающей изнутри, пожирая все, что в тебе дышало. И только когда принимаешь все правила, дышать становится легче: если в Гунн она нашла утешение, то я должен быть счастлив, что так вышло. Это ничуть меня не задевает, потому что я не ожидаю...потому что я принял ее выбор. Я рад, что она с ней. Боги не могут жить рука об руку лишь с одними: это все лишь блажь светлой стороны, которая верит в чудеса. А я вижу, что ты не такая добрая и прекрасная, как кажется на первый взгляд. Фрейя, я за версту почувствовал равновесие добра и зла в этом месте.- Он говорил все тише и тише, пока голос не сорвался на хрип и тихий шелест, который срывался с его уст. Ему показалось, или их лица стали куда ближе, чем были изначально?
Фрейя улыбалась, довольствуясь тем, что между ними оставались считанные миллиметры. Она изучала Аримана с тем же хитрым прищуром, что и он ее. Как будто она могла понять его куда лучше, чем все остальные. Как будто они были сделаны из одной материи, только применяли ее иначе. Как будто она могла стать той, из-за кого он мог забыть Кали. Ту, из-за которой он здесь.
- Я живу достаточно, чтобы понимать, что бывает не только белое и черное. Не многие это признают, упиваясь собственной уникальностью. Первые боги не могут принять то, что существует середина. Что все покупается и все все продается. Что свет может поддаться тьме, а тьма может соблазняться светом. Кали молода и неопытна, я чувствую в ней необузданную ярость разрушения. И я вижу, как твоя сущность к ней привязалась, потому что она другая. Ты всегда думал, что ты контролируешь все. Но она непредсказуемая, и ты именно та тьма, которая соблазнилась. Пути назад уже нет, Ариман. Правда в том, что ты уже и сам это знаешь. Поэтому ты здесь, говоришь о ней так, думаешь о ней, желаешь ее. А еще правда в том, что Кали не пытается тебя переиначить. Ты знаешь про ее пантеон? Однажды мне довелось там побывать. Истинные первые божества, живущие в закрытом мире. Индийский, мать его, пантеон. - Фрейя не сдержала насмешки. Так говорили все, и она не планировала быть исключением. Иначе выразиться было сложно.

- Она бы ничего мне не сделала, зачем ты вмешалась?- Прошипел он, когда они остались вдвоём в спальне - остальные ещё не успели добежать - так быстро он нёсся в покои Фрейи.- Она бы не убила меня! В конце-концов, я бы и сам проткнул ее лезвием, да что угодно...!- Он обеспокоено смотрел на ее рану, сорвав с постели лежащую простынь и разорвав длинную ткань надвое, приложив к ране.- Ох, Кали. Да, я создатель, но я не такой создатель, как ты думаешь! Исцеление мне недоступно, а теперь? Разве в твоей голове было справедливо спасать того, кто так с тобой обращается? Кали, это было очень глупо.- Он тяжело вздыхает, понимая, что Валькирии имели не слишком много шансов разыскать Магов или Ведьмаков (позовите Геральта из Ривии 😂😂😂😂) за час, с условием, что в их мире время текло гораздо быстрее. Он разворачивается на зашедшую Фрейю, и в глазах, особенно в глазах можно было прочитать недоумение. Панику. И обеспокоенность.
- Замедли время, Фрейя. Ты ведь можешь это сделать? Иначе никто не успеет, даже я.
Кали не особо воспротивилась, потому что постепенно впадала в состояние между сном и реальностью. Она чувствовала, как сталь изнутри разъедала тело, и если были бы силы, то девушка кричала. Но белокурая только хрипела, иногда истошно и протяжно, что больше было похоже на приглушенный вой.
- Лучше я встречу смерть лицом, чем получила удар от тебя в спину. Дай мне умереть спокойно, Ариман. Это лучшее, ты можешь для меня сделать, прикрываясь своей фальшивой неравнодушностью. - Она иногда прерывалась на долгие мгновения, захлебываясь собственной кровью, и кожа покрывалась золотом, сливаясь с волосами. - Ты достаточно красноречиво со мной поступил. Я освоила урок. Не буду тяготить тебя своим присутствием. Верни меня домой. Ты такой же, как они. Не хочу портить тебе отпуск с твоей ненаглядной.
Она зажмурилась, вцепившись ногтями в ладони, и все таки с губ срывается какой-то невыносимо болезненный крик. После Кали зашлась в кашле, но не было ни конца, ни края вытекающей жидкости.
Фрейя плотно закрыла за собой дверь. Она заметила взгляд Аримана и без слов подошла ближе, с осторожностью снимая доспехи с хрупкой девушки. Рана чернела, расползаясь по груди уродливыми линиями. Как будто трещины на разбитом фарфоре.
- Побудь с ней. - Продолжение «на прощание» повисло в воздухе. Верховная никогда не видела, чтобы кого-то уничтожали предназначенным для этого орудием, но результат был виден налицо. Даже сильная Кали, выдержавшая отравленную троаы, не была похожа на ту, которая чудесным образом переживет такой удар. Они переглянулись снова, и серые глаза, отливающие сталью, были предельно серьезными и... Снова крик. Фрейя перевернула Кали на бок, чтобы та не захлебывалась, и прижимает свежую ткань к зияющей ране. - Я не контролирую время, Ариман. Ты знаешь, что среди всех талантов этот - самый редкий и встречается лишь у нескольких богов. Я не в их числе. Я пересмотрю все зелья, которые у меня есть. Молись, чтобы что-то подошло. - Она выходит в соседнюю комнату, и за дверью были слышны женские голоса. Понурые и встревоженные. Но никто так и не посмел войти.
Кали иногда ловила себя на мысли, что уже наперед чувствует, как разваливается на кусочки. Ей всегда было интересно, как же боги растворяются в воздухе. Что убитые чувствовали в этот момент? Пустоту? Отчаяние? Как это - исчезать за секунды? Кали уставилась пустым взглядом в стену рядом с дверью, разглядывая повторяющийся узор, и ее яркие радужки с вертикальным зрачком потухали с каждой минутой.
- Надеюсь, у тебя хватит ума воспользоваться моей смертью. Мой пантеон щедро тебя наградит. Хотя ты это наверняка итак планировал. - Она еле-еле шептала, и радужки уже вовсе не светились.
Он так и остался стоять посреди комнаты, не в силах на неё повернуться. Не в силах даже взглянуть на неё: Фрейя тонко намекнула на конец Богини Разрушения, и чьими руками? Какой-то глупой девчонки ?
От бессилия он пинает ногой так удачно стоящий рядом пуфик, который улетел в стену от сильного удара, зло согнув пальцы в кулак:
- Уж последнее , чего я желал, так это твоей смерти!- Порычал он сквозь зубы. Кто мог ей помочь, если даже он не был способен вернуть ее к жизни? А все, кто могли, были так далеко - и это буквально уничтожало его изнутри. Тёмная пелена распространялась так быстро от его бессилия по комнате, что  светлые ковры уже не были видны, как и его ноги - они просто растворились во тьме. Зелёные радужки горели как никогда ядовито и ярко - зло было вне себя от ярости. Он мог уничтожить любого на этой планете, но не мог спасти единственную, которая была обязана жить. Он не отвечает ей, решительно направившись в сторону выхода, и задев плечом сестёр, которые столпились у входа - Тьма медленно выплывала за ним, отягощая и без того спертый воздух. Запах смерти распространялся по всему замку, и оставался ещё долго, прежде, чем Ариман неожиданно исчезает на пороге дома Валькирий.

Это был судьбоносный случай: кто знает, что было , если бы Ариман ушёл минутами позже? Или остался с Кали, держа ее за руку в знак поддержки, коря себя за то, что был так бесполезен?
Судьба разводила тех, кто был обязан встретиться благодаря смерти Богини, и это бы было ожидаемым уходом, если бы не явление другого мужчины в мир Воительниц. Он был полной противоположностью Аримана: если от Бога Зла веяло обманом и коварностью, то от незнакомца веяло спокойствием и благодатью. Сёстрам хватило одного лишь взгляда, брошенного на непрошеного гостя, чтобы понять, что это был Бог.
Мужчина с восточной внешностью, едва сощуренным взглядом, которые чёрные ресницы особо обрамляли, делая взгляд более читаемым, загорелая кожа и чёрная борода округлой формы - эспаньолка, цвета черной смоли и такая же выделяющаяся, как и широкие брови. Длинные чёрные волосы были собраны в пучок, спрятанные в чёрном платке, который обвивал голову, подчеркивая воинственные черты лица настоящего восточного мужчины. Он был обличён в шервани — длинный пиджак ниже колен в коричневом цвете, с расписными узорами в виде вышивки - золотистые края одежды красиво переливались и сочетались с оттенками Валькирий и чёрными брюками чуридар.
Он проходит вперёд без слов, встав лишь перед сёстрами и сомкнув руки вместе, чуть нагнувшись в знак приветствия. Его не приглашали в покои, но он с нарочитым спокойствием заходит внутрь, оглядев просторную спальню и остановив свой взор на лежачем женском теле, которая сжималась в муках.
- Намасте, Кали.- Голос раздаётся со спины, тихий и в то же время величественный. Он делает шаги вперёд, присаживаясь рядом с Богиней  на мягкую кровать. Она не видела его лица, а он не видел ее, но оба знали - их принадлежность к пантеону была единой.- Твой путь оканчивается здесь, Богиня Разрушения. В этом светлом месте с Воинственными сёстрами.
Он оглядывает смоченные в крови светлые простыни и бархатные покрывала, проведя пальцем по густой крови. Богиня была так слаба, что даже не шевелилась, и он чувствовал ее боль на себе.
- Ты так долго не возвращалась домой. Боги бывают зачастую несправедливы и беспощадны в своих словах, но не нам их судить. У каждого свой путь и своё мировоззрение на этот мир, Кали. И я пришел, чтобы твой путь был продолжен.- Пальцами он разгладил скомканную простынь, на которой он сидел.- Знаю, что ты не боишься смерти, Дхумавати, но в этот раз я дарую тебе продолжение пути. Так решила Сансара: очищение твоей души всенепременно настанет, но не в этот срок.
Он касается ее плеча, и тело Богини тут же обволакивает тепло, которое растекалось по телу, словно тёплое молоко. От прикосновения тело расслабилось, и было так легко и свободно, словно Кали возвысилась в облака - это и была Нирвана: полный покой, из которого не хотелось возвращаться. Бог улыбался, смотря на свечение богини Разрушения: рана медленно затягивалась, а глаза Кали источали ярчайший свет, и вряд ли богиня видела хоть что-то, кроме обволакивающего света.
Это длилось минуты: Шива, бог Разрушения и Созидания склонялся над Кали, в последний раз погладив ее по вновь вернувшим живой цвет локонам, неторопливо поднявшись с места и выйдя за дверь, поклонившись вошедшей Фрейи:
- Намасте, Фрейя. Мир Вашему дому.
Фрейя, по правде говоря, была в откровенном шоке. Ей не нужно было знакомиться заново с Шивой - многие боги знали друг о друге просто на уровне осознанности. Но видеть его по факту на ее земле было... неожиданно? Это не то слово. Обычно боги не приходили просто так, и от того предводительница валькирий даже замерла.
- Здравствуй, Шива. - Она мельком взглянула за спину индусу на Кали, которая уже не была похожа на ту, минутами назад кричащую от боли. Блондинка выглядела... умиротворенно что ли. Фрейя даже не знала, как реагировать, вовсе замерев. Может, он собирался забрать Кали домой? Но на это было не похоже. Шива встречает встречный недоуменный взгляд. - Должно быть, пригласить остаться поболтать о жизни смысла нет? Всех благ и тебе. - Короткий кивок. Крылатые воительницы смотрели на очередного мужчину крайне внимательно, но со смешанными эмоциями. Они-то понятия не имели, кем бы этот Шива. Даже не догадывались, что вот это плавно идущий мужчина был, пожалуй, вполне себе равный с Зевсом. С той лишь разницей, что предложение стоило строить наоборот: Зевс был вполне равен Шиве.
Он мимолетно улыбнулся от ее ответа, не спеша удалившись под обескураженно взгляды Воительниц, словно в его приходе не было ничего необычного - словно это была прогулка, словно это было что-то повседневное: так, словно это было нечто обыкновенное и частое. Он исчез сразу же, как только переступил порог замка, повторив движения Аримана. Он явился в мир так мимолетно, как и исчезнув - подобно призраку, которого и вовсе не было, не проронив ни слова более, чем было необходимо.
- Кто этот Шива? - задала вопрос одна из девушек, заметно расслабившись. - Как он вообще сюда попал?
- Это верховный бог индуистского пантеона. - Серые глаза проследили за ним, пока тот не покинул замок. Так просто ушел и так просто пришел. - И это одна из самый странных встреч за последние столетия. Ариман уже ушел?
Фрейя держала в руках флакончики  с зельями, которые Кали были уже не нужны. Шива спас богиню своего пантеона. Как правило, не помогали. А он помог, с учетом того, что скандинавская богиня знала положение беглянки. Она отдала проходящей девушке вернуть магические вещицы на место и заходит в спальню, присев аккурат, где был и Шива. Золотоволосая касается плеча богини разрушения, и та не сразу открывает глаза.
- Мне приснился такой странный сон. Что я стала валькирией, а потом меня проткнули мечом, - бормотала синеглазая. - А потом, не поверишь, что приходил мой верховный бог и вылечил. Какие интересные сны снятся после яда.
Фрейя сначала хотела сказать, что это был не сон, но сразу закрыла рот. Она и сама не поняла того, что Шива пришел. Ради той, кого ненавидит весь пантеон. И не ради того, чтобы быть свидетелем смерти. Не ради того, чтобы забрать домой. А чтобы просто вылечить и спокойненько пойти по делам дальше. Вот это... да. Наверно, ей тоже приснилось.
- Пойдем, Кали, выпьем амброзии, - предложила Фрейя.
Ариман вернулся уже когда накрыли на стол. Остальные пили обычную воду, а Кали и Фрейя - напиток богов. Кали была крайне задумчивая, почти что в себе, лишь изредка отвлекаясь на разговоры. Она даже не особо пыталась вникнуть в то, что происходило. Это состояние было похоже на легкий наркотический эффект, и в подтверждение зрачки были слегка расширены. Колоссальное умиротворение и спокойствие. Вот на что это все было похоже. К амброзии она не прикоснулась, белокурой хватало и, как она считала; побочного эффекта от яда. Богиня поднимает взгляд на Аримана почти что без  эмоций, пока губы слегка скривились в подобие блаженной улыбки.
- Какими судьбами? Ты тоже здесь? Рада тебя видеть.
Фрейя пересеклась с Ариманом взглядом и сразу увела его под локоть подальше от стола, пока его спутница изучала золотой напиток в стеклянном бокале.
- Если бы мы спорили на то, кто сюда приходил, ты бы не угадал. Я больше, чем уверена, потому что мне бы даже ы голову не пришло просить у него помощи. А он просто пришел, поколдовал над ней и ушел. Просто. - Она развела руками, взглянув в спину Кали. - Шива, Ариман. Главный бог индуистского пантеона навестил свою подданную. Как тебе такое?
Ариман изогнул одну бровь, когда буквально влетел в обеденную, грубо выпихнув рукою молодого мальчугана, который с испуганными, округлыми глазами шлёпнулся на пол, выставив руки вперёд перед приземлением. Ариман вел себя с ним так, словно он был его рабом, злостно прошипев ему что-то на другом языке.
И когда он увидел Кали в здравии, спокойно попивающую амброзию, его удивлению не было предела. Как? Кто? Кто оказался быстрее него?!
А когда Фрейя отвела его от добродушной Камиллы, которую словно насильно напичкали волшебными зельями с Фаэтона, и рассказала про необычайное спасение от смерти самим Шивой...
Он медленно присаживает на рядом стоящее кресло, не сводя взгляда с Воительницы и так же медленно оседая на спинку кресла.
- Чушь. Это какой-то бред, Фрейя.- Растерянно пробормотал он, искренне не веря ни в одно слово, которое произнесла богиня. Был ли он ошарашен? Отнюдь, и даже больше: Кали рассказывала, что на родной земле ее разыскивали. А значит, он должен был забрать ее с собой. Но вылечить - и оставить там же, где нашёл? Бред, бред, полный бред.- Ты хочешь сказать, что он просто пришел, взмахнул рукой, и был таков? Это невозможно, Фрейя. Он должен был...по-крайней мере, никто не вмешивается в череду смертей, тем более, когда смерть касается того, кто ушёл по собственной воле. Ты уверена, что это был он? Может...да нет. Кто вообще способен на такое излечение?- Вопросы сыпались на его голову, как огромная лавина. Фрейя не могла спутать Бога с кем-то ещё. Безупречная трансформация? Магия? Или Бог индуистского пантеона и правда вылечил Богиню Разрушения, просто потому...а, собственно, почему?
Богу зла было просто невероятно трудно понять вещи, которые были совершены безо всякого мотива. Добрые поступки. У злых он был всегда, но вот у светлой части все было гораздо прозаичнее...
- Она говорила, что ее там ненавидят. Он ведь должен был быть...доволен, что ли. Ты его позвала? Кто его нашёл?
Ариман резко поворачивает голову в сторону выхода: молодой парнишка явно собирался увильнуть от Бога, который явно притащил его в мир Валькирий силком, выдернув его из собственного дома. И это была фатальная ошибка.
Если же Фрейя говорила правду, и Шива мог исцелять любого без какой-либо причины и выгоды, то Ариман был его полной противоположностью. Полным Альтер-Эго.
В зале был слышен этот хруст, который не перебил даже звон бокалов радостных Воительниц. Мертвое тело юного мага неестественно содрогнулось, застыв в воздухе в таком же положении, в каком он крался на выход. И этот хруст раздался именно тогда, когда мальчишка испуганно вскрикнул, а его тельце заметно тряслось из-за грудной клетки, которая колыхалась вверх низ, а глаза, глаза цвета спелого апельсина в ужасе метались в разные стороны, так и норовя выпасть из орбит. Он предвидел свою смерть задолго до того, как Ариман свернул ему шею, сложив позвоночник как карточный домик.
Ариман безумно злился, даже не удосужившись кинуть взгляд на мертвое искореженнее тело.
Бог зла был искренне рад за то, что Кали все же была цела и невредима, словно рокового удара Гунн вовсе не было. Но если это и правда был Шива... то шанс был упущен на долгие годы вперёд.
Он стукнул костяшкой по мягкой поверхности, кинув сначала испепеляющий взгляд на Фрейю, но потом лицо разгладилось - его вполне умиротворила смерть невинного.
- Почему она ещё здесь, а не ушла за ним?- Сухой вопрос, который его он интересовал не меньше.- Она выглядит вполне счастливой. Это ты ее напичкала зельями, полагаю. Зачем?
- Я ее не трогала, Ариман. Мы столкнулись с ним в дверях, когда он уже уходил. Они все такие, как ты выразился, счастливые. Философия пантеона. - Фрейя взмахнула руками снова, как будто и сама злилась от того, что не знала ответы на вопросы, которые сыпались от Аримана. - Первое, что она сказала: какой странный мне сон приснился. Она думает, что это от зачарованной тропы так накрыло. Не знаю, я за ним не посылала. Это последнее, что бы я додумалась сделать. Похоже, что пришел сам и ушел сразу же, ни на минуту не задержавшись. - Воительница взглянула на безмятежную Кали, которую не потревожила даже смерть юного мага. Удивительно. Спокойное существование в своем мирке. Она разглядывала изрисованные стены, словно видела что-то большее в них, чем просто хитросплетенные узоры. Это было на нее не похоже, обычно вдумчивая и размеренная, но сейчас как будто все было замечательно итак. - У меня такие же вопросы, как и у тебя. Почему излечил, почему пришел, почему не за брал. Это Шива. Бесполезно искать ответы на поверхности. Вы все, Создатели, сами себе на уме. Я на твои вопросы не смогу ответить. Ни на один. Сам у него спросишь, если умудришься встретиться.
Кали уже оказывается возле изломанного мага, светясь невероятно яркой аурой, нетипичной для нее вовсе. Она присаживается возле него на колени, поглаживая несчастного по волосам.
- Ты несправедливо с ним поступил, Ариман. - Голубые глаза остановились на божестве, прожигая его легким укором. - Зачем ты это сделал? Он не заслужил такой смерти.
- Не трогай его, Кали. Парнишка уже мертв. - Фрейя с таким же должным безразличием смотрела на смерть. Она знала, что потери необходимы, и не вздрагивали как большинство от тел. Смерть всегда была рядом, и нужно было к этому привыкнуть. - Кали, что ты...
Она долго смотрела на то, как истинное воплощение разрушения вдруг делает невозможное для своего аспекта. Поднимает юнца на ноги. Фрейя массирует виски, чувствуя, как сейчас расколется голова. Силы Шивы были настолько безграничны, что даже Кали могла творить чудеса только от одного прикосновения? Видимо, этот временный эффект длился крайне недолго, потому что сама освященная аура действительно сходит на нет через мгновения.
- У меня миллион вопросов, Кали. И не только у меня, - сообщает Госпожа, провожая взглядом все таки исчезнувшего Мага.
Вселенская блажь сменилась на осознанность. Блондинка сидит на полу, смотря на собственные ладони, и совершенно не понимает, что произошло. Какое-то наваждение. Что это вообще было? Кажется, на личике было нарисовано неумение, шок и... испуг. Но на все вопросы не суждено было ответить. Кали прилегла на ковер из шкур животных от вдруг нахлынувшей усталости и закрыла глаза.

- Открывай глазки, дорогая. Ну же.
Солнечные лучи и без того заставляли проснуться. Кали проспала две ночи и два дня, начинался уже третий. Она спала так крепко, что не проснулась, когда ее попробовала снова разбудить Фрейя. Предводительница валькирий уже успела испугаться, что Кали не проснется, навсегда погрузившись в сон. А такое вполне могло быть. Фрейя снова тормошит девушку за плечо, и та сначала морщится, но все таки открывает небесно-голубые глаза, уставившись на взволнованные лица Аримана и золотоволосой валькирии.
- Чудесно. Я боялась, что придется опять пробуждать тебя с помощью магии.
- Опять? - Кали потерла глаза и неторопливо села, оперевшись спиной на изголовье кровати. Она выглядела потрепанной, но отдохнувшей. - Что случилось?
- Ты ничего не помнишь? - Фрейя осторожно взглянула на бога.
Кали призадумалась, а потом лицо вытянулось, она опустила взгляд вниз, сразу же захотев стянуть с себя одеяние, чтобы увидеть зияющую рану. Но не было даже намека на то, что в груди оказалось лезвие, зачарованное против индуистского пантеона.
- Наверно, тебе было жаль, что ты это сделал не своей рукой? - Кали провела ладонью по тому месту, где должен был быть шрам. - Шива приходил?
- А ты не удивлена. - Сероглазая тоже взглянула на грудь и осторожно провела по нежной коже. Ни следа от ужасного ранения, которое почти уничтожило девушку.
- Я думала, мне показалось. Шива - единственный бог дома, который не дал свое согласие на мою смерть. И то, что случилось, это крайне странно и для меня. На его месте я бы такое не делала. - Кали застегнула пуговицы обратно. - Я не удивлена, но, с другой стороны, он бы мог закончить дело. Я была бы благодарна.
- Вам стоит уйти как можно скорее. Обычно после таких чудес происходит мало, чего хорошего. - Верховная поднимается на ноги. - Немедленно. Это не пожелание. Это приказ. 
Ариман выразительно взглянул на Фрейю, покривив лицом от слова «приказ». Он уже раскрыл рот, чтобы начать спорить насчёт своего присутствия в замке, но закрывает его обратно, крайне медленно переведя взгляд с Фрейи на Кали.
- Хорошо. Мы уйдём с этой земли, раз ты желаешь разбираться с бедами сама. Но закон крови никто ещё не отменял.- Он подобно хитрому лису пятится назад, держа улыбку в широком оскале. - На минуту.
Дверь за ним тихо закрывается , и он не торопясь выходит из крыла Богини, юркнув по лестнице вниз.
Выйдя в просторный зал, он осматривается в поисках Воительницы с миндалевым оттенком волос, фокусируясь именно на этой детали. Две Валькирии , стоящие перед ним обратили против него недоверчивые взоры, но ничуть не перестав перекидываться фразами между собой. Привыкли к недоброму постояльцу замка?
Ариман проходит мимо них, подмигнув рыжеволосой, когда она вновь на него покосилась.
Но ни в собственных покоях, ни в обеденной ее не было. В поисках несостоявшейся убийцы он оглядывает широкие витражные окна, вид которых выходил на поле...
И тут, в свете дня, шоколадный оттенок красавицы Гунн переливается так ярко, что взгляд, цепляющийся именно за эту деталь, падает на неё.
Темноволосый бог зла, у которого за пару дней успела отрасти щетина, выходит в сад в тот момент, когда она вот-вот собиралась уйти.
- Крошка Гунн!- Окрикивает он ее, довольствуясь тем, что Девушка все же остановилась, преднамеренно замедлив шаг.- А я все думал, когда же ты все-таки подойдёшь к нам сама. Ты ведь даже знаешь, зачем я тебя разыскиваю. Присядь.- Он огибает ее, всмотревшись в большие глаза Валькирии, указав ладонью на стоящую рядом скамью - для более удобного наблюдения за боями.- Я совершенно тебя не тороплю, дорогая сестра. Все боятся смерти, и хотят прожить цикл немного больше, чем им отведено. Видишь ли, своими дополненными днями жизни, ты успела натворить много дел, Гунн: в этом мире все должно идти своим чередом, но из-за тебя, именно из-за тебя, круговорот замещает твою смерть кем-то другим. И я начинаю предполагать, кого Сансара выбрала жертвой заместо тебя.- Он удрученно замолчал, словно обдумывал дальнейшие слова, почесав щетину пальцами.- Ты проткнула Кали мечом, который должен был лишить ее жизни и заплатить ее кровью, чтобы твоя жизнь была оправдана. Но тут неожиданно приходит Создатель,  и просто так излечивает ее тело. Совпадение? Нет, я думаю, это была необходимость: очереди Кали не было, и Шива явно решил ее помиловать, как справедливый правитель своего пантеона. В свою очередь, я уничтожаю несносного мальчишку, и тут уже Кали жертвует своими силами, вновь не давая круговороту забрать чью-то жизнь. Если бы ты уже была мертва, двух смертей бы не было на очереди. Их не было даже в планах. Говорят, так действует закон Крови: если ты избегаешь смерти, то судьба вынуждается заплатить чужим циклом. Ты жива, Кали тоже, несносный Маг сбежал из-за Кали. И на очереди, моя малышка Гунн, вновь оказывается Богиня Разрушения. Самое забавное, что мальчишку привёл в эти стены я, ради благой цели излечения. Я буквально ввёл его в вашу цепь, и эта жертва была бы оправданной, нежели Кали или я убили бы того, кто не был связан с вами тугими обстоятельствами: убийство любого другого Бога ничем бы не помогло. Он пожертвовал собой ради Кали, и умер из-за ее излечения. Он выжил, как и выжила ты, как и выжила Кали, но с одним нюансом: ты все же успела пролить кровь своею рукою. И дала повод Сансаре остановиться на том, что следующей жертвой, скорее всего, станет вновь она. Ты и дальше хочешь смотреть на то, как другие страдают по причине твоей слабости? У всего в этой жизни есть смысл, Гунн. Если бы на ее месте оказался бы я, то я сделал бы все, чтобы Круговорот исполнил своё предназначение и оплатил долг с другого Бога. Которому можно было бы прожить ещё не одну сотню лет, но из-за одной трусливой Валькирии, которая не захотела смотреть смерти в лицо, он умрет гораздо раньше, чем его бы избрала судьба для великой жертвы. Твоя судьба - умереть в чужом пантеоне, как и было начертано в рунах. И живешь ты благодаря тому, что передала смерть в чужие руки. В нашем случае, ты передала своё убийство Кали. Шива знал, что это была не ее Очередь, а поэтому и явился в ваш мир по зову, который говорил ему, что эта жертва была оплатой чужого долга. Конечно, это лишь мои догадки, но Боги никогда не вмешиваются в круговорот смертей просто так, по своему желанию. И теперь у тебя есть не сложный выбор: дать умереть кому-то заместо себя - а это может быть...предположим, любая твоя сестра, если Кали все же удасться избежать кары, а я этого не допущу - но какой ценой? Или же сдаться на Фаэтоне тем, кто и должен принести тебя в жертву. Знаешь, я думал, что у них плохие мотивы, но оказывается, они просто хотят исполнить свой личный долг перед Сансарой: видимо, вы с ними уже пересекались, и, по видимости, кто-то тебя пощадил вопреки всем законам Крови и исписанным рунам с предсказаниями. А нарушая законы, они нарушили очерёдность. Если ты настоящая Валькирия, которых я успел узнать, то ты примешь свою судьбу и не станешь перекидывать все на плечи своей возлюбленной. Судьба издевается над нами как может, согласен.

Они не виделись долгие годы. Про Кали не было слышно ровным счетом ничего с тех пор, как она преступила порог зороастрийского пантеона. Во многом она считала, что если покинет Аримана, то это поможет быстрей забыть его и то, что между ними было. Но помогло ли?
Чему-то она, конечно, научилась у бога зла. Он был прекрасным учителем, и часто его советы спасали ей жизнь. Но в одиночку было сложно выживать. Это был неоспоримый факт. Кали все же решила не возвращаться домой и выполняла мелкие заказы даже не ради награды, а чтобы жизнь не казалась бесцельно прожитой. Дни казались одинаковыми, жизнь стала тусклой и однообразной. Однообразные убийства даже уже не казались убийствами, а просто прогулкой, чтобы украсить мир в золотой. Кали даже не собирала черепа поверженных: разве это была справедливо? Она засунула эту свою настройку подальше, так или иначе затыкая совесть все чаще. Кали стала разрушением куда больше, чем была дальше раньше. Богиня потеряла вкус жизни. Многие говорили, что именно когда чувства притуплялись, и мир переставал пылать вокруг, тогда и проходила беззаботная молодость. Она не общалась ни с кем, пребывая всегда в полном одиночестве, с пустыми глазами и острым клинком наготове. Забирать жизни стало... никак. Кали вообще мало, что чувствовала, погружаясь все дальше в свой особо мрачный мирок, откуда уже бы не выбралась. Очередные лица заказчиков, которые она увидит еще лишь раз, монотонное выполнение заданий и так по кругу. Как же выживали боги вне пантеона? Да никак, собственно. Кали задавалась этим вопросом постоянно, бесцельно наблюдая за другими. Пантеоны презирали друг друга, да и любое общение вне узкого круга считалось да просто отвратительным. И чем выше был пантеон по силе, чем сильней ненависть к другим чувствовалась. На Олимпе зачастую на этой почве назревали конфликты за слово от чужака.
Хотелось ли вернуться к Ариману обратно? Еще бы. Но она боялась, что ее не примут даже асуры, потому что новая хозяйка не будет рада той, кто мало, что значит для бога. Но, с другой стороны, зачем же было бояться? Это было итак понятно. Но она искренне скучала по тем недолгим совместным приключениям, много раз отговаривая себя вернуться. Ариман справлялся без нее до и после прихода. Она была переменным слагаемым, но призналась себе, что скучала даже не по приключениям, а по самому Ариману. И когда смогла себе в этом признаться до конца, то решила вернуться. И на это ушло и правда несколько лет. Была не была. Даже если встретится лицом к лицу с супругой. Так хотя бы попрощается навсегда, потому что жить вне пантеона было искренне невозможно.
Кали не изменяла в стиле, нося все те облегающие платья на том же теле. Удивительно, что за столько лет она не сменила внешность, хотя на персиковой коже были шрамы, которые уже не затягивались идеально. К Создателям она не обращалась, иногда прибегая к помощи Магов. Так и выходило, что она уже была не прекрасной и роскошной. Скорей, потрепанной, словно доживающей свои года.
Но прежде она зашла на Олимп, чтобы в столице привести себя в порядок. Решила зайти к Афродите, чтобы выглядеть более приемлемо. Не так, как будто она загнала сама себя.
- Дорогая, ты выглядишь просто ужасно. - Олимпийская богиня всматривалась в обезображивающие внешность детали, пока обнаженная Кали лежала у нее на столе, с равнодушием рассматривая зеркальный потолок. - Где тебя носило? Кто смел с тобой так обращаться?
- Сможешь что-то сделать с этим?
- С этим? С этим уже ничего не сделаешь, это выглядит отвратительно. - Пальчики богини скользили по выпуклым грубым шрамам, оценивая масштаб бедствия. Собственно, итак было понятно, что все плохо. - Как Ариман вообще такое допустил? Тебе нужно новое тело!
- Не нужно. Спасибо, Афродита. - Кали сразу спрыгнула со стола, натягивая платье обратно. - Мы давно с ним не виделись. Как он?
- Я его нередко вижу здесь. Постоянно в компании девочек, но ни одну не видела дважды. Не знаю, мне казалось, он ими затыкал дыру в сердце. Теперь я понимаю, кто оставил эту дыру. - Богиня любви с интересом рассматривает Кали. - У тебя вообще вместо души дыра. Давно тебя не видела на Олимпе. Вы плохо разошлись?
- Мне нужно было разобраться в себе. Копаться пришлось во многом, но ничего удивительного. 
- Только не говори, что все это время была одна.
Кали ответила коротким кивком:
- Ты не знаешь, где он сейчас? Хочу, как в старые-добрые времена провернуть одно дельце, но мне не хватит таланта все распланировать. Хотела спросить, не хотел бы он помочь.
- Мне казалось, что я его видела сегодня. Поищи в зале, сегодня очередная вечеринка. Но умоляю, не иди в таким виде. Это просто жалостливая провокация для всех Создателей! Вот же криворукие Маги над тобой работали. Нет уж, дорогая, ты пойдешь наверх великолепной.
Афродита и правда поколдовала над Кали, чтобы образ был достаточно откровенный, но скрывал все недостатки, которых стало в разы больше. Белая ткань была похожа на плотный бархат, элегантно обволакивающий каждый соблазнительный изгиб. Тяжелые золотые украшения подчеркивали цвет кожи, а кружевная накидка ниспадала длинным шлейфом.
Она и правда находит Аримана в чьей-то компании девиц, как и тогда, в первый раз, и поэтому подхватила бокал с подноса чисто для приличия и выходит на балкон, рассматривая город с присущим ему сладким ароматом.
- Ты выглядел счастливым. Я не рискнула подойти к тебе сама, чтобы не распугать твоих спутниц. - Кали оборачивается на бога, которы не мог ее не заметить, хотя среди остальных она и правда больше не пылала, не кричала, не переворачивала посуду и подносы. А была тихой и мирной. Пустой. - Здравствуй, Ариман. Рада тебя видеть. Есть пару минут поболтать или спешишь обратно?
Бог зла и правда вышел на балкон с одной из спутниц, шепча друг-другу тёплые слова - это было понятно по их улыбающимся лицам и проворному взгляду Аримана, с которым он осматривал богиню Селену: она подходила под параметры многих его спутниц: длинные волосы цвета ночного неба, красиво переливаясь при свете дня, словно локоны были полотном для Луны, красивые изгибы тела, и не менее красивое лицо с греческими чертами лица.
Изменился ли Ариман с той последней встречи? Темноволосый Бог, на удивление, внешности так и не сменил, буквально сияя от общения с Богиней: впрочем, как и всегда. Сегодняшний вечер в центре Олимпе был посвящён какому-то великому дню, а поэтому, все Боги надели на себя самые приятные глазу костюмы и платья.
В тот момент, когда они чокаются бокалами с амброзией, перекинувшись между собой парой комплиментов, Бог зла поворачивает голову в сторону богини Разрушения. И даже спустя столько лет после ее исчезновения, он сразу же понял, что это была она, так как тут же подавился амброзией, пролив напиток на пол. Кали.
Селена оглядела богиню с присущим всем жителям Олимпа оценивающим взглядом, с сомнением покосившись на Аримана, потому что, кажется, он ничуть не был удивлён, а улыбка стала немного шире. Богине Луны не стоило и догадываться: они были знакомы.
- Кали!- Воскликнул он, отставив бокал на один из стоящих столов рядом с ними, и так тепло обняв богиню!- Неужели, это и правда ты.- Бог хватает ее за плечи и отводит богиню назад, разглядывая ее со всех сторон.- Дорогая, я отлучусь всего на пару минут! Кажется, нам есть, о чем поговорить с этой прекрасной Нимфой.- Ариман поворачивает голову на Селену, но сталкивается с ее скрытым раздражением, которое можно было легко прочитать во взгляде, но все же , Селена улыбается, тепло поприветствовав богиню и учтиво кивнув богу зла.
- Как скажешь, Ариман. Мы будем ждать тебя в холле: девочки расстроятся, если ты уйдёшь раньше времени.
Он отводит Кали в сторону, не переставая болтать что-то про то, как долго они не виделись и сколько ему нужно было рассказать!
- Спугнуть моих спутниц? Мне не послышалось?- Он громко хохотнул, выразив своё негодование широченной улыбкой.- Да ты совсем не следишь за новостями. Где ты пропадала? У тебя что-то случилось? Дорогая, я и правда думал, что ты вернулась в свой родной пантеон, пока мне не рассказали о том, что нередко видели тебя в разных уголках Вселенной.- Радость сменяется удивлением, а удивление сменяется недоумением, и это все отражается в его взгляде, которым он без конца скользил по всему телу роскошной красавицы.- Не беспокойся о времени, у меня его навалом. Обычно , меня разыскивают по двум причинам: либо меня хотят убить, либо попросить о чем-то. Я так и знал, что мы ещё встретимся, но не ожидал, что тут, в Олимпе. Правда, сомневаюсь, что тебе вообще нужна моя помощь.- Теперь он оглядывал ее с недоверием, словно и правда забеспокоился о причине ее появления. Либо что-то серьёзное, либо...либо он даже понятия не имел, почему богиня Разрушения решила наконец-то наведать его, тем самым заинтриговав его до кончиков пальцев.
- О, она твоя супруга? - Кали застыла в удивлении, провожая взглядом черноволосую красавицу. Конечно, она растерялась, но держала в руках бокал, прокручивая между пальцами. Хоть на что-то можно было переключиться. - В таком случае, приношу свои извинения еще раз, что ненадолго разлучила вас. Я была у Афродиты, и она сказала, что ты здесь. Нет, ничего такого. - Она покачала головой, сначала хотев что-то сказать, но потом снова улыбается, не рискнув и дальше навязывать свое общество. - Просто... хотела тебя увидеть. И поблагодарить за все. Я о тебе и правда ничего не слышала. Счастливая случайность, что я пришла сейчас на Олимп. Думала зайти к тебе, но не буду нарушать вашу семейную идиллию. Я рада, что у тебя все хорошо. Правда. - Она осторожно касается его руки, а потом приобнимает снова, легко положив голову ему на плечо. - Мне тебя так не хватало. Я очень соскучилась за это время. Прости, что была во многом не права. Но вижу, что ты нашел ту самую, и теперь не жалею о своем уходе. Я побуду еще немного на Олимпе, мне нужно закончить пару дел... Ах да. Совсем недавно получила. Мне оно уже не понадобится, да и ты лучше знаешь, что делать с такими побрякушками. - Кали отстраняется и ставил бокал на балконные перила, а потом заводит руки к шее, расстегивает цепочку и вкладывает в руку Аримана. Тяжелое кольцо с переливающимся камнем чем-то напоминал сферу в посохе Фрейи - это была первая ассоциация, когда Кали его увидела. А черный отполированный металл был теплый, потому что был спрятан под платьем на груди у богини, от всех глаз. - Понятия не имею, что это, но мне показалось, что может быть ценной вещицей. Я никогда не расплачусь с тобой за то, что помог мне выжить и многому научил, хотя не должен был. Спасибо еще раз, Ариман. Больше не смею тебя задерживать, твои девочки ждут. - Она улыбнулась, коснувшись губами его щеки на прощание, приподнявшись на цыпочках. Теперь она точно знала, что пытаться вернуться было бессмысленно, хотя итак это понимала еще до встречи. Значит, путь был один - домой. Белокурая достаточно бежала, чтобы в итоге-то, в принципе, не получить ничего. Свобода стала своеобразным наказанием: она не могла быть одна, в гордом одиночестве. И поэтому готова была замолчать и вернуться обратно, снова став черной четырехрукой Богиней Разрушения и проживать свою предначертанную судьбу в холодных и бесконечных руинах. Если, конечно, повезет, и Шива будет милостив к ней снова. Что было еще под вопросом. Кали забрала свой нетронутый бокал обратно и обернулась на полную луну, застывшую над ними полупрозрачным серебристым светом, пока внутри был праздник в самом разгаре. Шумные и веселые боги, море разврата, амброзии и шика. В Олимпе был вечный праздник, но в нем снова не хотелось участвовать. - Я остановилась возле центральной площади, угловой дом у фонтана. Если вдруг будет еще время - заходи.
Она проходит мимо, едва проводя по спине кончиками пальцев, и растворяется в своем бархатном платье среди толпы, чтобы не наговорить ничего лишнего. Голубоглазая на прощание кивает богине, с кем был Ариман, и грустно улыбается.
- Удачи вам. Будьте счастливы. - Покрыв голову кружевным капюшоном, Кали возвращается в свой временный дом, неторопливо вышагивая по ступеням, пока остальные мысли сжирали изнутри.

Стук в дверь раздался с первыми лучами солнца, когда Аид уже сменил свою властвующую темноту над небом, отдав правление солнцу. Дверь широко распахнулась, и счастливый Ариман, вошедший, по всей видимости, сразу же после бурной ночи - развязанный галстук, висящий на одном плече, расстегнутые пуговицы на рубашке, сквозь которую был виден оголенный торс, и кое-как надетый пиджак, который он даже не расправлял.
Он вваливается в ее дом, что аж дверь не выдерживает напора и треском бьется о стену и отлетает обратно, когда окрылённый Бог зла уже стоял над кроватью Богини Разрушения.
- Глупышка, как ты ещё не поняла, что у меня никогда не будет жены!- Воскликнул он, забавно сотрясаясь над изголовьем кровати.- Она убежит от меня сразу же, как только я вернусь домой вот в таком виде...- он окидывает себя взглядом снизу вверх, хитро улыбаясь.- Селена была польщена такой реакцией, и даже ничего не сказала. Забавно, когда все метят туда, откуда будут бежать сломя голову, лишь бы этого не видеть. Прямо как ты несколько лет назад, не правда ли?- Он допивает бокал, который держал в руках. Алмаз висел у него на шее, словно больше его убрать было некуда.- Если бы не заказ на кражу любимого ожерелья Селены, я бы догнал тебя, но она так долго строила из себя неприкосновенную!- Ариман закатил глаза, устало плюхнувшись в кресло, которое было расположено в углу комнаты.- Знаю, почему ты ушла. Жена, обязательства, верность, всякие предрассудки...нет. Это и с годами не поменяется, хотя врать я стал чаще. Никому не рассказываю о том, что все же, оказывается, чаще всего использую дам, чем предаюсь чувству любви. Я тоже по тебе скучал, Кали. Без напарника, однако, было очень неинтересно.
- Вы неплохо смотрелись вместе.
Комнатка выглядела вовсе не роскошной, даже больше - весьма приземленной и простенькой. Сероватые стены, плотные пыльные шторы, не пропускающие свет, деревянная кровать, поскрипывающая даже от каждого движения Кали, и весьма аскетичная остальная мебель вроде прикроватной тумбочки, небольшого комода, дверца которого не закрывалась до конца, узкого зеркала на стене и двух кресел у окна. Вещи богини были аккуратно сложены на столе, который должен был использоваться в качестве обеденного. Их было не так много, и где-то там лежал нож с рубином из черной стали.
Сама девушка изучала манускрипты, напоминающие газеты, которые раздают на улицах, чтобы боги были в курсе, какие мероприятия в столице разврата их еще ждали. Она была без одежды, прикрываясь толстым одеялом, а волосы были слегка взъерошены.
Взглянув на Аримана, она отогнула кусочек хрупкой бумажки и осмотрела его также снизу вверх несколько раз. Ничуть не изменился. Все такой же.
- Не переживай, я стала почти бессердечной за эти годы. Навряд ли меня вообще теперь что-то интересует. Но мне надоела такая жизнь, Ариман, очень сильно надоела. Я думала, уйду с головой в задания, забуду тебя, но я лишь умудрилась погрязнуть в болоте одинаковых дел. Изо дня в день. Так и сойти с ума можно. Не понимаю, как ты этим занимаешься. Я не выдержала. - Она покачала головой, вернув взгляд снова с обнаженного торса бога на бумагу, чтобы не вспоминать забытых чувств. - Почему же было? Почему ты не нашел никого вместо меня? Я была не лучшей напарницей. Неопытной, не знающей вообще ничего о других мирах. Почему не нашел за три года никого взамен? Неужели во всех реальностях не осталось никого достойного?
Он подмечает ее оценивающий взгляд, а поэтому улыбается гораздо шире. Гораздо.
- Если выполнять только задания, не отвлекаясь на самые простые мелочи, то и правда становится очень скучно. Я пытался тебе объяснить, но ты ведь даже выслушать не захотела.- Он развёл руками, Задумчиво оглядев газету в ее руках.- Если не проживать маленькие жизни в путешествиях, то можно забыть, с какой целью ты являешься в миры. Я ведь не стал похищать Гунн, это было бы слишком просто для меня. Поэтому, чаще всего, приходится внедряться в чужую жизнь, выяснять все подводные камни, высматривать подсказки судьбы...не важно. Хотя нет, это и есть самое важное - азарт. Попробуй, у тебя получится.- Беглый взгляд по помещению дал понять, что даже в роскошных апартаментах богиня разрушения уже не нуждалась. Неужели интерес к жизни потерян настолько?- Кали, ты дала мне понять, что такого...такого никто не выдержит. В конце-концов, все мы привязываемся друг к другу, и такая жизнь...такая жизнь лишь ранит, а постоянно лгать я не смогу. Поэтому, я решил, что мне лучше одному. Знаешь, не уверен, что хочу ещё так над кем-то издеваться. Точнее, не издеваться, а лишь быть тем, кем я являюсь. Для такого шага партнёр должен быть ещё более равнодушнее, чем я, Кали. Так...так откуда у тебя это? Интересная вещица. Теперь мне интересна ее история, дорогая.- Он сорвал цепочку, с интересом повертев реликвию во все стороны. И правда, тянуло на что-то безумно редкое и драгоценное.
- Безделушка из китайского пантеона. Я недавно там убила какого-то высокопоставленного существа вроде императора и начала междоусобную войну. Меня мало интересует, что было после моего ухода. - Кали отложила бумажки, взглянув на сверкающий перстень. - Это реликвия династии, я не сильна во всех фамильных ценностях, но эта показалась очень важной. Навряд ли на том свете нужны будут украшения. Мне кажется, в колечке заключена мощь, но я не рискнула им пользоваться. А продать рука не поднялась, уж слишком хорошо выглядит. Подумала, перед уходом отдать тебе его. И вот, оно у тебя. - Богиня пожимает плечами. - Делай, что хочешь. Может, я ошибаюсь, и это фальшивка. Мне оно точно не понадобится. Не так давно я сломала свой нож, так что здесь моя последняя остановка по пути домой. Я нестабильна. Хотя иногда кажется, что, сломав нож, я стала куда более безразличной ко всему. Ирония. У меня не получилось быть одной, Ариман. Я не так много, где успела побывать, но поняла, что быть вне пантеона ужасно. Быть одной ужасно. И лучше я приму ненависть к себе, чем буду так бесполезно проживать циклы. Да и не буду отбирать у тебя хлеб, все таки ты этим живешь. Не буду предлагать свою компанию снова, потому что ты уже ответил на мой незаданный вопрос отказом. - Она улыбнулась, выплыв из кровати и приодевшись в простое темное облачение, натянув высокие кожаные сапоги до середины бедра. Рубашка достигала как раз коленей, свободно скрывая тело за плотной тканью. - В любом случае, рада, что у тебя все хорошо, и ты видишь свой путь. Это правда важно. Комната оплачена до вечера. Можешь оставаться. - Она методично собирала вещи, складывая все в небольшую сумку. Даже тот нож вблизи оказался треснутым по лезвию, как будто расслаивался на две части, а камень, кроваво-насыщенный рубин, был разбит на сотни мелких граней. Собственно, полное отражение разбитой Кали. - Рада была тебя увидеть, Бог Зла. - Она подошла к нему ближе и поправила рубашку, а потом пригладила складки пиджака и завязала слегка помятый галстук, проведя рукой по груди. Едва ощутимо коснулась губами лба и улыбнулась, пригладив непослушные темные волосы, заглянув в глаза своими потухшими, почти грязно-серыми с едва заметным небесным оттенком. - Прощай, Ар. Не знаю, увидимся ли снова в следующих циклах.
- Кали, посмотри на себя.- Он начал резко, неожиданно, продолжив смотреть ей в спину уже не так радужно, как наблюдал за ней изначально. - Живешь без удобств, нож наполовину расколот, я молчу про то, что мне нашептала Афродита, когда я заходил к ней в гости сегодня ночью. Вечно бежишь от чего-то куда-то, и поверь, спустя пару лет тебе наскучит даже свой собственный пантеон. Я представляю жизнь, как бурную реку, а глядя на тебя, я вижу воды, которые ничуть не сдвигаются с места. Эта тихая гавань внутри тебя и есть Разрушающий аспект, Кали. Ты ведь сама себя уничтожаешь, систематически и расчетливо. Присядь, если хочешь выслушать мой ответ. Но, если ты хочешь уйти - я не остановлю тебя, и ты это знаешь.
Он делает паузу в словах, наблюдая, как Кали замедлила шаг у выхода, разговаривая с ней более, чем серьезно. Он наблюдал такое, и не раз: когда своя же сила начинает пожирать изнутри, когда кажется, что обратного пути уже не будет. С этим равнодушием когда-то он и сам столкнулся:  все Боги переживают этот период одинаково.- Ты не заводишь знакомств, лишь выполняешь свою работу и прощаешься с ними навсегда. Ты уже берёшь заказы от скуки, а не от интриг и интереса. И я вижу, что я прав, Кали. Ты можешь не возвращаться в пантеон, а помочь мне раскрыть правду ценности этого камня, а можешь исчезнуть навсегда, и натворить много бед от того, что одна из составляющих тебя это Разрушение, Кали. Нас создали, чтобы мы выполняли свои функции, а запирая нас дома, мы начинаем разрушать то, что нас создало. Твоей ошибкой будет вернуться в таком состоянии к Шиве.- Он сложил пальцы в замок на колене, вальяжно закинув ногу на ногу: Ариман даже прикинул, у кого можно было попросить о восстановлении ценной реликвии Кали, и путь у них был един. В мир Валькирий, естественно.- Я отправляюсь к Фрейе. Возможно, тебе этот путь не понравится, но она поможет ответить на многие вопросы: и на мой, и на твой.

- Невероятно. Вы ушли вдвоем и вернулись тоже вдвоем. Не поверила бы, если не видела своими глазами такую сладкую парочку. Зло и Разрушение.
Они сидели напротив Госпожи на балконе, нависающим над самой гладью озера, и изредка ветер доносил до богов капли с шумно ниспадающей воды. Теплое солнце приятно согревало кожу, но Фрейя не изменилась ровно ничем: та же легкая надменность, горделивость и властный взгляд, хищно скользящий по Ариману. Замок плыл над землей, и казалось, что можно было дотянуться рукой до облаков. Все было вновь безмятежно и спокойно, пока внизу девушки отрабатывали удары друг с другом. Кали хозяйка сначала не заметила вовсе, следующая за богом как тень, и вблизи сероглазая удивилась увидеть ту же девушку. Она была какая-то не такая, с тусклой аурой и пустым взглядом, не задерживая ни на чем взгляд. Просто шла, цокая каблуками сапог по каменной плитке, даже без присущей телу игривости.
- Плохо выглядишь, Кали. Неужели Ариман стал так плох в постели? - Она широко улыбнулась, но в ответ мимика не изменилась.
- Не знаю, тебе будет, с чем сравнить. - Блондинка равнодушно пожала плечами, поправляя подобие платья. Она не прикоснулась к предложенному золотому кубку с амброзией, как это сделал мужчина. Даже сидела словно ни на мягком удобном кресле, а на деревянной скамье, не прикасаясь спиной к подушкам и сидя с краю.
Фрейя удивленно на нее посмотрела. Никакой агрессии в ответ? Никакого подобия ревности, как было раньше? Воительница многозначительно хмыкнула, переведя взгляд обратно на Аримана. Во взгляде читались сплошные вопросы. Например, что же с ними случилось, и почему богиня стала похоже на расчетливого исполнителя заказов больше самого Аримана. 
- Не сомневайся, я проверю. Чем обязана таким гостям? Не припоминаю, чтобы в мирах снова на моих девочек появились заказы. - Богиня любви расслаблено закинула ногу на ногу, игриво покачивая мысом туфли, утонув на диванчике. - Давненько о вас двоих ничего не слышала. Вы что, не вылезали из своего замка все это время? Только не говорите, что я права, это ужасно!
- Нет, у меня были дела.
- Какие же такие дела? Ничего хорошего, судя по твоему каменному личику. Что, попала в египетский пантеон снова? Я почерк Сета узнаю среди многих. - Фрейя подперла личико, рассматривая глубокие грубые шрамы.
Кали решила не отвечать, словно пейзаж интересовал ее куда больше, нежели разговор.
Ариман встретил Фрейю теплым поцелуем, продолжая пребывать в радушном настроении. После слов о «постель», «замок» и «Сет», уголки так и вздергивались ввысь, пока он широко не заулыбался.

- Зачем же через часик? Я уже тут!- Дверь резко распахивается и в неё входит самодовольный Бог, деликатно встряхнув пиджак пальцами. Стиль одежды с каждым годом шёл вперёд, и Создатели придумывали все более изощренные вещи. Поначалу это выглядело странно, но со временем можно было привыкнуть не только к этому.- Добро побеждено, зло восторжествовало, что ещё нужно для этой жизни?!- Он целует Афродиту в щеку, подставив ей для поцелуя свою.- Ничего нового, дорогая, она все так же прекрасна, как и каждый раз после своего ухода от тебя. Как ты себя чувствуешь? Опустошенно и так, словно из тебя высосали все жизненные ресурсы?- Ариман широко улыбался, словно это было абсолютно нормально, и даже больше — прекрасно!
Он протягивает ей бокал с амброзией, неуверенно оглядев богиню с ног до головы: какие последствия будут происходить с ней после той ночи? Усталость? Потерянность? Де...депрессия?
- Разве после такого случая я могу оставить тебя одну? Знаешь, кажется, я видел весь твой пантеон на выжженной земле за секунду до того, как мы успели улизнуть. В вашем пантеоне так много богов и богинь? Я был изумлён. Благодари не меня, а Гекату: мы все ещё ей должны, а поэтому и уход за нами соотвествующий. Нас встречали на Олимпе со всеми почестями, но навряд ли ты это помнишь: ты ведь была в отключке! Я даже начал переживать спустя пару часов, потому как думал, что когда совершаешь...такое,- он с недоверием окинул взглядом Афродиту,- обычно, мало кто способен выжить. Не переживай, в случае твоей смерти, я бы запустил сотни выстрелов из магических посохов в твою честь.
- Я очень странно себя чувствую, и правда. - Кали взяла бокал и сразу сделала большие глотки, как будто она чувствовала невыносимую жажду. Впрочем, так и было: ощущение было такое, словно богиня только что восстала из мертвых. Хотя такое вполне имело место быть. - Я предупреждала, что это может... произойти. - Она тоже взглянула на Афродиту скорее настороженно, и богиня, чмокнув Аримана в щеку, удаляется, покачивая бедрами и с тяжелым вздохом. Ее прогоняли из собственной обители! Какой кошмар.
Кали уже забралась обратно на стол, свесив ноги и до конца допив золотой напиток богов. И правда захотелось вновь прилечь и уснуть. Не было сил даже держаться на ногах, не то, что идти в очередной бой или веселиться.
- Разрушать, чтобы создавать. Во мне не могли не оставить лазейку. Цикличность, круговорот жизни и смерти. Я уничтожаю, чтобы высвободить энергию, которой будут пользоваться дальше. Я не могу творить своими руками, зато я незаменима для Создателей. Даже так, жизненно необходима. Меня научили брать мощь и перевоплощать в материал. Для таких, как ты. Я не могу пользоваться ей самостоятельно. - Кали приглаживает выбившиеся локоны и шумно выдыхает, взглянув на ладони. Она почти не чувствовала разницу в теле, но зато внутри стало так пусто, как не было даже до раскола ножа. - Зря ты меня забрал, Ариман. Стоило отдать им. Я такая бесполезная сейчас. Даже не знаю, сколько буду восстанавливаться. Дни. Может, недели. Я тебе не помогу разобраться с этой безделушкой. Да и тебе не нужна моя помощь. - Голубоглазая в какой-то момент просто отключилась, уткнувшись в Аримана, потом устраивается удобней, как будто ей было очень уютно, пока со звоном бокал падает на пол. - Я так устала. Никогда не чувствовала себя еще так... странно.   
Ариман пригладил ее волосы, настороженно на неё уставившись, ни разу не моргнув.
- Не говори только, что лучше вернуть тебя домой. Потому что я не оставлю тебя одну в таком состоянии на Олимпе, или где-то ещё: ты ведь даже себя не защитишь в таком состоянии.- Он поддерживал ее всей рукою, держа за талию. Кали не могла даже встать.- У тебя такое уже бывало? Лучше расскажи мне, если ты такого ещё не ощущала. Не хватало только узнать, что это не твоя объяснимая реакция, а реакция тела после Сета. Дорогая, его воздействия... до сих пор не могу понять, как ты умудрилась попасть на его уловки: почему ты не позвала меня?- За столько лет его ни разу не призывали. Стоило принести в жертву живое существа и воззвать его по имени, как он являлся по щелчку пальцев: на самом деле, жертва и вовсе была не нужна, но ему льстила смерть за его призвание. Темноволосый даже усмехнулся: столько потраченных душ зря! Но слух о его вранье и предательствах разносился, как вирус, и поэтому даже нативный знал его имя, которое не торопились произнести вслух. - Анубис даже не решился тебе помочь? Как же они обиделись после того случая.
- Мы разошлись, ты забыл? Я должна была быть самостоятельной девочкой и прочувствовать все на своей шкуре. Я... - Она выдохнула, пока по коже прошла легкая дрожь от воспоминаний. Об еще одном путешествии в египетский пантеон. - Хорошо, что все закончилось. Я бы не хотела пройти это снова. Это не самые лучшие моменты. - Кали буквально чувствовала, как над ней снова проводили опыты, и она обняла себя за плечи, отстранившись от Аримана. Ее потерянный взгляд говорил о многом. То, что произошло там, на столе, там же и останется. - Так никогда не было. Слабость, опустошение. Но не до такой степени, чтобы я не могла стоять на ногах. Я наверняка так жалко выгляжу со стороны.
Кали снова соскользнула со стола на ноги и опрометчиво не удержалась, сразу же сев на пол. Богиня приложила к щекам ладони и обескураженно покачала головой, посмотрев на себя в зеркало. Неужели это и правда эффект от работы Сета? Шрамов не осталось, но что-то определенно было иначе. Неужели богов можно было лишить силы? Или она просто себя накручивала и давно не пользовалась своей истинной стороной аспекта? Скорее всего, это просто была психологическая травма, и не больше.
- Я была там, как мне сказали потом, сто девяносто четыре дня относительно Олимпа. Знаешь, что самое страшное было? Мой страх. Я боялась, что это не закончится никогда, и из цикла в цикл я продолжу возвращаться обратно. Даже одна мысль об этом была невыносимой. Это было чудовищно. Кромешная тьма и ничего, кроме боли и собственного крика. Никому не пожелаю такого. - Голубоглазая оперлась на руки и все таки встала на ноги. - Анубис уже позже помог мне сбежать. Но это было больше похоже на приказ сверху.
- Тогда это...отвратительно.- Придержав ее за локоть, он вновь поднимает ее на ноги, осторожно прикоснувшись к ней всем торсом со спины, встав с места.- Помнишь того мальчугана, который спас тебе жизнь? Не уверен, что он поможет, но он должен тебе точно так же, как я должен ему. Кажется, его звали Ангмар...не помню, этот сорванец гоняется за мной по всем Вселенным, а я не могу его убить, потому что он, как оказалось, подопечной Гекаты, которой я, как ты помнишь, тоже должен. В общем, запутано и ужасно, как всегда.- Махнув рукой, мол, это было не так важным, он аккуратно повёл ее к выходу, раскрыв перед ней дверь и бесшумно вдохнув запах ее волос, которые так близко находились к его лицу. - В этот раз, мы впервые попадём в Королевский замок Зевса. Помнишь, ты туда хотела?- Они вышли в холл с большим зеркалом, в которых виднелось их отражение. Забавно, но вместо их тел стояли настоящие они - чёрная Богиня с черепами на шее и чёрное нечто, плавающее в воздухе словно чёрная материя.- На официальных правах, как должников Королевской дочери, нас пустят в их покои. Уверен, она скажет, что нам делать. Взгляни на нас, Кали.- Ариман мягко улыбнулся, обволакивая руку Богини чёрным облаком.- Разве таких богов можно сломить? Сет умён, и я понятия не имею, что он с тобой сделал, но ты никогда не станешь его игрушкой для убийства. Запомни это.
- А что, если я уже стала? - Она грустно улыбнулась сама себе в отражение, придерживаясь за Аримана в каждом шаге, боясь вновь не удержаться на ногах. Кали была упертой и пробовала идти сама снова и снова, но с особой благодарностью прижимается спиной к богу. Она откровенно не понимала, зачем Ариман снова с ней возится и помогает не умереть. Было бы куда логичней посмеяться и оставить прямо там, на земле Валькирий. Но он этого не сделал. И не оставил собственному пантеону. Должно быть, разрушение чувствовалось во всех вселенных отголосками особой вибрации. - Ты прав, я никогда не заходила дальше определенной двери. - Кали протянула руку к гладкой поверхности зеркала, коснувшись собственного отражения. Такое расплывчатое, словно передернутое дымкой. Блондинка обернулась к Ариману лицом, все таки не отпуская его руку, а потом крепко обняла. - Спасибо. За все. Ты не должен, но ты помогаешь.
Она хотела, чтобы этот момент закончился поцелуем, но не стала даже намекать на это, прикрыв глаза на мгновение вновь. Рядом с ним было уютно, и как сложно было думать о том, что вскоре это все опять закончится.
- Пойдем к Гекате. Все равно мы здесь. Ангмар... это тот мальчишка, которого ты убил у Фрейи?

Королевский замок внутри выглядел так, словно в нем поместили всех привилегированных одним махом. Интерьер выглядел гораздо богаче и изобильнее на фоне обычных гостевых замков, но это было ожидаемо: вся семья Зевса жила именно здесь, в Центральном замке Олимпа.
Ариман придерживал Кали за руку, безмятежно проплывая мимо удивленных Богов, лица которых Ариман знал наизусть.
- ...а там, вдалеке, да, вот там. Видишь юношу с красным ободком вокруг? Это Гефест, как-то он устроил здесь пожар. Его не могли потушить десять тысяч лет!- Он Восхищенно проследил за тем, как бог огня остановился у окна, и что-то в его движениях было таким легким, таким...женственным, что бог зла как-то странно скривил лицо, заметно прибавив в шаге. Лестница, которая обвивала одну из широких белоснежных колонн, вела именно в покои Зевса. Это можно было понять по тому, что винтажные ступени вели прямо в небеса, в самую высокую башню Королевского дома, и не окончания не было даже видно, а в небесах заманчиво светило солнце.
- Говорят, он давно не спускался. Делами занимаются его дети, и лишь делают видимость его присутствия. На деле, уверен, что никто даже не знает о том, куда он запропастился.
Они проходят мимо башни, проходя все дальше вовнутрь величавых комнат, которые были обставлены цветами и мебелью, которая была сделана из чистого мрамора. Служанки и слуги смешались с Богами, которые мирно грелись на солнышке или дурачились: жизнь здесь текла своим чередом, отдельно от всей Вселенной.
- А это башня Гекаты. Одна из любимейших дочерей Зевса, как оказалось. Правда, как они об этом узнали?
Он подхватывает ее на руки, завидев уже знакомые ступени, сделанные из чистого золота, а длинная перила была спрятана за листьями лианы, которая обвивала белоснежную сталь.
Кали сначала пожелала воспротивиться, но это продолжалось ровно парочку мгновений, и блондинка устроилась на руках у бога, придерживаясь за шею.
Они поднимались так долго, что казалось, прошёл целый час, хотя на деле для богов это было не так долго. Он переступает через Последнюю ступень, прежде, чем они выходят на большую лоджию: с такой высоты Олимп был как на ладони. Белоснежные шторы с золотой вышивкой развивались по ветру, а тёплый ветер приятно обдувал лица Богов: что же, скрывать нечего, Властительница Мрака устроилась неплохо.
- Геката.- Ариман кивает головой в сторону летящей стаи Воронов, чуть повернув уставшую богиню в сторону, чтобы она тоже заметила столь странное появление.
Черное облако из сотни Воронов летали над Олимпом, опускаясь вниз и поднимаясь ввысь так резко, что закружилась голова не только у Кали. Геката завершает круг прежде, чем предстать перед богами в своей неменяющемся образе темной Жрицы: из огромной кучи чёрного и живого, спустя секунды, возникает тело богини, а затем и лицо; платье из чёрной мантии красиво спадало до пола, держась на упругой груди Гекаты и выставляя хрупкие плечики напоказ. Ариман удивленно моргнул, изумившись такому странно у перевоплощению, но не проронив ни слова, сделав вид, что уже видел такое.
- Ты выспросил мое время не просто так , Ариман.- Она скидывает перчатки на пол, обогнув непрошенных гостей и зайдя им за спины: безмолвное приглашение пройти дальше. И они проходят вслед за хозяйкой, которая вела их в свою спальню, где одна кровать по размерам была подобна комнате Аримана в его мире.- Мальчишку я тебе не покажу, можешь не использовать своё время на мольбы. Выкладывай.
- И не собирался!- Возмущенно ответил он, аккуратно посадив богиню на кровать Гекаты безо всякого разрешения.- С ней что-то не то. Недавно она выпустила весь свой аспект наружу, и мне кажется...
- Тебе просто кажется?- От ее смеха начало резать уши. Злой смех раздался эхом, когда она закрыла глаза от сказанной глупости.- Ариман, ко мне не приходят вот так, когда просто кажется. Какая глупость и вздор.
- Хочешь ощутить весь ее спектр на себе? Продолжай смеяться, потому что ее поймал Сет. Мы все знаем, что случается, когда он дорывается до своих бесчинств в виде нескончаемых экспериментов. Хочешь повторения той истории?- Он выгибает бровь, когда лицо Богини чуть заметно вытягивается, а тело вмиг стало напряженным, как гитарная струна.- Вот именно. Она попалась, Геката, и это нельзя оставлять без внимания. А твой парнишка, насколько я знаю, способен на многие вещи.
- Но не на такие, Ариман. Если она действительно побывала на его столе, то она обречена.- Статная блондинка поворачивается к Кали, крайне настороженно оглядев ее лицо.- Почему ты не звала на помощь? Почему скрывала это? Боялась, что тебя сотрут с лица Вселенной? Поверь, самое страшное не то, что он делал с тобой там, а то, что случается с его жертвами после. Выкладывай.- Сухо произнесла она, резко вскочив с места и направившись к своему туалетному столику, достав от туда небольшой флакон с ядовито-желтым оттенком в прозрачном стекле.- Выкладывай все, иначе ты станешь его самой великолепной игрушкой и мы не сможем тебе помочь. Ты хочешь попасть в его рабство? Святой Отец, Ариман, какого скипидара ты допустил такое?!
- Как приятно слышать про обречение, мне даже стало легче дышать. - Кали сразу прилегла, прижавший щекой к прохладному шелку, и правда как будто задыхаясь. - Я не думала, что попаду в их пантеон вновь. Это почти что... случайность.
Год назад по счастливой случайности Кали попала снова на Олимп после очередной безупречно сделанной работы. Она была наемницей, уже известной в узких кругах, поэтому найти снова работку не составило труда. На богиню разрушения вышли с вполне обыденным заданием, попрощаться с каким-то богом, которого назвали слабеньким.
- Мне дали на него всю информацию, и я даже проверила. Действительно, все было так. Я взяла один день на подготовку и отправилась... в ловушку.
Вымышленный мир был вполне себе реален. Кали провела там трое суток, просто исследуя бескрайние земли, чтобы спланировать нападение. Все было и правда прекрасным, и едва ли хоть где-то читалась фальшь. Целый город искусно созданной иллюзии.
- Стоит ли мне говорить, что за внешностью божка оказался сам Сет? - Блондинка горько усмехнулась, убрав от лица волосы. - Они не просто затаили на меня обиду. Они следили за мной, чтобы у меня не было шанса скорректировать планы. Должно быть, следовали по пятам и внимательно изучали стратегию. Тогда нож и треснул, не дав мне шанса даже ответить. Я не знаю, кто точно был там, но на колени меня поставили быстро. Трое богов и Сет. Анубиса я там не видела. Вполне вероятно, что это была личная месть Сета, я бы не удивилась. Они меня повязали и протащили по своим пескам как какую-то... рабыню!
Сначала все было относительно спокойно. Она вновь оказалась в отстроенном дворце, и вроде бы все начало повторяться с этими замашками в жрицы. Кали искренне не понимала, что происходит вплоть до того момента, как началась какая-то вакханалия. Томный вечерок перестал быть таковым, когда чужую богиню пихнули в круг на полу и начали приговаривать какие-то свои внутренние заклинания. Со стороны выглядело это наверняка еще более странно, но когда Кали захотела выбраться, она пожалела: все тело сковало от дикой боли, пронизывающую каждую клеточку тела, и это было только началом.
- Я открыла глаза у него на столе. Один раз я пыталась сбежать. После этого я проснулась с таким ощущением, что у меня не доставалось конечностей. Так и было. Я была без рук и ног, которые были прикреплены к телу тонкими нитями. Это непередаваемый ужас. - Ее передернуло от одних воспоминаний. - Больше у меня не было возможности сбежать. Даже двигаться. Я благодарила уже за то, что могла дышать, смотря в бесконечную звездную ночь в Царстве мертвых. Страшней всего было, когда он приходил и... - Кали замолчала, зажмурившись с судорожным вздохом.
Каждый раз все заканчивалось одним и тем же. Кали потеряла даже ощущение реальности, пока Сет ставил над ней свои эксперименты самых разных направленностей. Когда-то отрезал кожу, вводил иглами яд, пришивал к телу чужие конечности,д что-то проделывал над лицом, что на некоторые сутки богиня теряла зрение, разрезал напополам язык. Она даже не знала, что чей-то извращенный ум на такое способен. Белокурая потеряла уже чувство времени и не представляла, что когда-то вновь увидит свет. Сет собирал и разбирал ее заново с особой издевкой, приговаривая, что это только начало. Так и было. Кали затрясло только от воспоминаний, пока она стирала с раскрасневшихся щек слезы.
- После начались вещества. Мне казалось, они расплавляли кожу изнутри, я существовала вечно как на углях. От крика сорвала голос и не могла даже уже ничего хрипеть. Сету это надоело, он отрезал мне язык следом. Я была совершенно беспомощна, а он продолжал дальше. Он пообещал, что я буду молить о смерти. Я молила. Но бог улыбался, гладил меня по волосам и зашивал заново. В первый раз я надеялась, что это конец... Но на зажившем теле, когда восстанавливались нервные окончания, все вновь чувствовало как впервые. Не видела, но слышала и ощущала аромат горевшей плоти. Воображение рисовало все само. Я даже не вспомню всего, что со мной делали. Кажется, не только Сет. Не знаю, не важно. Прежде, чем меня отпустить, он влил мне в горло что-то - это оказалась моя кровь, кипящая и раздирающая все изнутри. Он собрал меня заново и поставил на колени, держа за волосы. Я давилась золотой вязкой жидкостью и не могла сказать ни слова, пока они кидали камнями. Это было даже, не знаю, приятно? - Кали всхлипнула, уставившись потолок. Губы дрожали. - Я лишилась почти всего зрения и голоса, едва ли видя даже замыленные ауры за белесой пеленой, тело почти не слушалось. Я не могла двигаться самостоятельно. Позже мне сказали, что позвоночник был пересобран тоже. Маги долго надо мной работали, чтобы вернуть облик, который был бы хоть немного похож на человеческий. Это было еще больней и мучительней. Работали надо мной не меньше двух недель. Глаза пришлось воссоздавать заново, они просто не поддавались восстановлению. Шрамы остались, как и лоскуты отрезанной кожи не затянулись в некоторых местах. Вот сейчас я чувствую себя точно также, как и тогда, Ариман. Без рук и ног, со сломанным позвоночником. - Богиня разрушения постаралась приподняться, но снова не получилось. - Я и правда обречена. Физических повреждений нет, но я все равно как будто не могу управлять своим телом. Чудовищно.
Геката слушала ее молча, обхватив своё тело руками. Эта чудовищная история, которую услышали Боги, заставила дрогнуть обоих: когда Кали говорила, Ариман хмурил брови все сильнее, а лицо Гекаты хоть и осталось неизменным, но было ясно, что это не могло не повергнуть ее в шок. Наступило долгое молчание, прежде чем Бог зла словно ожил, поёрзав на мягком матрасе и все так же не спуская хмурого взгляда с Кали.
- Это...отвратительно.- Хрипловатым голосом ответила светловолосая, поправив чуть съехавшую диадему в сторону.
- Отвратительно? Это чудовищно даже для меня.- Боги переглядываются, найдя во взгляде друг-друга понимание. Оба числились в темных частях своих пантеонов, но даже в их шкафах не было таких ужасающих скелетов. Обман, ложь, провокации, убийства - определенно. Предательства, разжигание войн,- как же без этого? Но ни один из них даже и не пытался издеваться над жертвами столь изощренно. Сет переплюнул их даже в этом.
-  Ты никогда от этого не оправишься.- С особой мрачностью подмечает Геката, теперь ещё с большим вниманием оглядывая ее тело.- Ты сменила облик, но это делали с твоим настоящим естеством, Кали. Даже маги едва смогут понять истинные мотивы Сета.
- Что ты хочешь этим сказать? Что хотел сделать Сет?- Ариман не просто беспокоился: он был в ярости. Он мог начать войну, сжечь египетский пантеон, уничтожить каждого, кто в этом участвовал, но что делать с тем, что он уже сделал? От нервного перевозбуждения он вскакивает с места, начав маячить перед лицом Гекаты от стены к стене, словно не мог найти себе места.- Это нельзя оставлять. Сколько ещё жертв будет от его рук? Он поймал ту, которую я считал неуязвимой!
- Мы не в праве начинать войну из-за жертв чужих пантеонов.- Из сочувствующей подруги она вмиг превращается в беспристрастную богиню, которую волновала лишь судьба своего народа.- Сет ставит эксперименты над своими подопытными ради того, чтобы заставить их играть в свои игры. Точных причин я не знаю, потому что зачастую, они умирают. Он выпускает их в другие миры, а потом, обычно, они даже не успевают раскрыть своего рта, погибая, стоя на четвереньках в мольбе о  помощи. Удивительно, что ты ещё можешь говорить. Сет пытается сделать их своим личным орудием, но Боги не переносят таких пыток. А, может, не переносят того, что остается внутри них после такого визита.
Она протягивает ей флакончик, зажав богине нос двумя пальцами, и, выждав пару секунд и ни говоря ни слова, вливает содержимое ей в рот, под попытки Аримана пресечь это безобразие.
- Что ты делаешь?!- Вскрикивает Бог, пытаясь отвести ее руки от богини Разрушения, но тщетно.
- Хватит истерить.- Грубо отвечает она, откинув пустой флакон в сторону и гневно окатив Бога взглядом.- Это пойло затормозит процесс распада. Твоё тело разлагается, словно ты живой труп. Не хотелось говорить, но, если я ошибаюсь, ей это не навредит. Может, ты вспомнишь, кто ещё был там, дорогая? Это поможет нам разобраться в том, что именно они могли с тобой сделать. За Ангмаром уже послали, но мне нужно больше информации.

Ариман видел, как Ангмар исчез в своей волшебной светящейся дымке, отстранившись от поцелуя с Бастет и с таким же обаянием взглянув на Анубиса, невольно закатив глаза вновь.
- Займусь им позже. В отличии от него, я намереваюсь дождаться Сета, а не перекидываться парой бесполезных фраз с тем, кто совершенно некомпетентен в этом плане. Ты ведь его игрушка на поводке, как и ты, милая Бастет. Неужели никогда не задумывались о свержении Бога, который может и вас использовать, как подручный материал? Что скажешь, дорогая?
- Скажу, что ты глупец, Ариман. Думаешь, что знаешь все лучше всех, но вот сейчас ты здесь, прекрасно зная, что сам бесполезен. Она там, умирает в ужасных муках, настолько слаба, что даже не может подняться с постели, и тебя это пожирает изнутри. - Бастет провела ноготкам по его щеке, развернув лицо к себе. - И ты думаешь, что решишь эту проблему, но ты ошибаешься. В этот момент знай, что ты можешь только забыть о ее смерти. Остальное не в твоей власти. - И они снова слились в поцелуе под раздраженный вздох Анубиса.
Ариман настолько увлёкся богиней, что потерял счёт времени, и даже не заметил появление Ангмара со светловолосой девушкой на руках. И в тот момент, когда он краем глаза подмечает отблеск золотистых волос под палящим солнцем, он мигом сталкивает богиню с себя. Уверенной походкой направившись прямиком на встречу идущему Ангмару.
- Тебе жить надоело?!- Тьма разрасталась с каждой секундой, взлетев как песчаное облако и окутав мага и богиню: дышать стадо гораздо тяжелее, ведь это облако забивалось в самые легкие, и Ангмар в буквальном смысле начала задыхаться, чувствуя, как на грудную клетку положили кирпич.- Кто тебе позволил принести ее сюда? Ах ты маленький...
Руки мага ослабевают, и он чуть не роняет Кали на землю, но подоспевших вовремя Ариман перехватывает ее. Этот взгляд Кали уже видела: мрачноватое выражение лица, граничащая с яростью застыло в его напряженных чертах на лице, с которым он наблюдал, как маг припал к земле - прямиком к его ногам.
- Да как ты посмел принести ее сюда.- Голос Аримана звучал ниже, доходя до хрипловатого шепота.- Мерзкий маг. Грязная раса, которую высекли, словно провинившихся рабов. Геката защищает тебя, но поверь, мне не в первой убивать тех, кого защищает Олимп: первая твоя смерть была моим подарком; теперь ты будешь молить о том, чтобы это кончилось гораздо быстрее.
- Оставь его, Ариман. Это я попросила его помочь мне добраться до Египта. - Кали уже шептала, и ее тусклые глаза уже было сероватыми, а кожа - бледно-прозрачная. Она с трудом подняла руки и осторожно взяла лицо бога в свои ладони, заставив посмотреть на себя. - Ты сделал все, что смог, я благодарна тебе за это. Береги то кольцо, оно может быть куда ценней, чем все думают. Все кончено, Ариман. Спасибо, что попытался.
Должно быть, то самое сковывающее тело ощущение не было додумкой Кали. Она не могла больше пошевелиться, но и видела, что никто не мог. Пески, поднимающиеся за колонами дворца, как будто шипели, предостерегая о появлении хозяина. Сет вернулся.
- Ариман, вот от кого, а от тебя я не ожидал, что ты сам вернешь мне мое чудесное творение. - Он бесшумно подбирается к богу, трепетно удерживающего блондинку, и забирает Кали себе, улыбаясь своим звериным оскалом. - Я успел по тебе соскучиться, дорогая. Думал, ты придешь ко мне раньше. Но только взгляните, как долго ты умудрилась продержаться. Ну что ты, не плачь. Мы тебя исправим, сделаем еще прекрасней. Все будет в лучшем виде, как ты любишь. Родной Создатель даже не узнает.
Кали никогда не испытывала страха. Такого настоящего, животного, не поддающегося контролю. Но вот душащая волна ее охватила. Она вновь возвращается в этот мир бесконечной боли. Сет снова будет перекраивать тело, доставляя невыносимую боль раз за разом. И она будет искренне молить о смерти.
- Пойдем, маг. Ты мне пригодишься. - Сет мог управлять телами всех, и Ангмар идет за ним следом, как бы не хотел иначе. Он не был главным в пантеоне, но его темная мощь была просто ощутима даже физически. Тело ломило как от ядовитых игл Анубиса, но без малейшего понимания происходящего, потому что кожи ничего не касалось. Они уплывают восвояси под разговоры о том, что в этот раз стоил начать с головы, чтобы не были слышны крики.
Когда дар Сета перестал действовать, Анубис похлопал несколько раз в гробовой тишине.
- И правда, Зло во плоти Ариман. Ну что же, это было предсказуемо. Ты знаешь, почему он ее отпустил? Он сказал, что ее было не сломать. Что-то было, что не позволяло до конца сделать из нее послушную куклу. И знаешь что? Он вспомнил про тебя. Про тот ваш визит, когда ты не смог причинить ей вред, когда лучше бы причинил. Сет воспользовался тобой. Теперь ты самолично передал ее в руки новых экспериментов. Ты и правда заслуживаешь своего титула.
- Она в тебя влюбилась! - воскликнула Бастет, вскочив на ноги и восторженно прижив руки к сердцу. - Ну надо же, вот оно как, ты лишил ее последней надежды! Какая жалость, что все кончено. Ты не будешь долго убиваться по ней, так что... останешься у меня, мм? - Она игриво провела ноготками по его плечу.
Ариман провожал их взглядом, оттолкнув Бастет от себя так грубо, что богиня упала на землю: кажется, он впервые вообще оттолкнул от себя кого-то с такой ненавистью. Но он даже не взглянул на неё.
- Вы слепые идиоты.- Бог зла вытащил из заднего кармана маленькое лезвие, злостно скрепив зубы, словно хотел сделать что-то очень плохое. Порвав на себе рубашку, он широко улыбнулся Анубису на прощание, ведь потом такой возможности ему не предоставиться. Он представляет лезвие к своему горлу, медленно  вонзив его себе в шею, и медленно опуская его вниз, забрызгав золотистой кровью лицо Анубиса, остановившись лишь около брюшной полости. Тело упало навзничь, а вместо него в воздухе висело что-то бесформенное, окрашенное в чёрный цвет. Напоминало облако, которое превращало все цветное в чёрное, переливаясь серебристым цветом и заставляя землю остывать, даже под таким палящим солнцем. Он проплывает мимо Анубиса, остановившись возле него лишь на пару секунд. Рта у Бога не было, но все прекрасно поняли, что он говорил: голос раздаивался в голове.- Я умею превращать любое тело в кровавое месиво, Анубис. Если попытаетесь меня остановить, можешь попрощаться с этой прелестной леди.
- Ты угрожаешь мне? Мне, Ариман? - насмешливо переспрашивает Анубис, стирая с морды кровь. Для него это было невероятно смешно: никто в трезвом рассудке бы не стал угрожать не на своей земле. А мало того, что он пожелал пойти сам разобраться с Сетом, так еще и залил светлый пол своей кровью. - Это ты слепой идиот. Ты не на своей земле, чтобы кому-то выставлять свои условия. Иди, пожалуйста, в Царство мертвых, удерживать тебя никто не собирается, много чести. Может даже станешь свидетелем того, как ее разрезают на части.
Бастет зашипела, подув на ладошку после падения, когда голова снова стала кошачьей. Она звонко рассмеялась, видя, как Бог Зла решился обойти систему.
- Глупенький. - Она прикрыла ладошкой рот и засмеялась еще громче. Все же она была богиней веселья, и чья-то смерть тоже могла быть поводом повеселиться. - Верховный бог пантеона, которого больше не существует. Ты и правда думаешь, что справишься с Сетом? Ты так несведущ, раз думаешь, что сила в свободе. Ты не выстоишь против нашего даже самого неспособного божества, а знаешь почему? Ну да ладно, тебе не интересно. Покоряй мир.

Кали лежала снова в полном мраке, но в этот раз даже не прикованная цепями. В этом не было никакого смысла: даже поднять руку казалось невозможным. Ее оставили наедине со своими мыслями, пока физическая оболочка и дальше расслаивалась на мелкие части. Богиня даже не была уверена, что ее снова не разобрали по частям, но фактическое состояние того и не требовало.
- Ну что, девочка моя. - Шепелявый египетский акцент зазвучал совсем рядом с ухом, и холодные пальцы касались шеи, поднимаясь к щекам и вискам. - Как же мне тебя назвать... или оставить тебе твое имя? Что скажешь?
Ее тело двигалось по его желанию и только. Вот блондинка садится на каменный алтарь, свесив ноги и медленно опирается на ноги, чтобы пройти два шага. Это было страшно. Сет ей полностью управлял, даже не прилагая никаких усилий к этому.
- Прекрасное дополнение к моей коллекции. Посмотрим, на что ты сгодишься, Кали из индийского пантеона. - Бог медленно обошел ее, и голубоглазой оставалось только изучать перед собой пространство, постепенно понимая, что и разум стал затуманенным и податливым. - Пойдем, дорогая. Хочу посмотреть, на что ты способна.
Шаг. Второй. Неуверенный, но все же шаг. После все входит в привычку. Кали даже не задумывается. Просто следует за хозяином, безмолвно и беспрекословно, почти утопая в черных песках.
- Какой же ты грязный ублюдок,- Шипел где-то сзади Ангмар, чувствуя, как он и сам не мог ничего сделать: таким был дар Сета. Контроль над разумом, или над телом.- Оставь ее в покое! Ты хоть понимаешь, что многие пантеоны пойдут против вас? Союзники Олимпа, этот ее бог... Шива! И ничто их не остановит в уничтожении этого гребаного мира, где песок лезет в рот, а темнокожие Боги ходят без одежды!- Ругался он, сплевывая мелкие частицы песка изо рта, хотя он ощущал его везде, и от этого хотелось чесаться ещё больше.- А если они узнают, что ты и меня хоть пальцем тронул, то не завидую я тебе. Может этому глупцы и все-равно на твои бесчинства, что, в общем-то, логично, то Зевс это так просто не оставит! Хочешь мериться силами с главными Отцами этой Вселенной? Я думал, ты умнее, раз умудрился найти такой изощренный способ к поискам идеального оружия,- Сет не обращал на него внимания, наверняка олицетворяя его слова с чем-то вроде тех самых песчинок, но Ангмар хотел выкроить хоть секунду времени для той, которая шла впереди. Между ними была связь Священного долга, и был обязан спасти Кали из этой ситуации. Но как?
Сет и правда не обращал внимание, наблюдая за тем, как Кали шла уже даже не задумываясь об остальном. Ангмар шел позади, а блондинка с весьма пространственным взглядом уже уверено вышагивала по поверхности, утопая по щиколотку при каждом шаге.
- Разве ты нужна своему богу Шиве? - Сет касается ее светлых локонов, убирая пряди с лица. - Ты снова хочешь быть презренной и ненавистной? Хочешь снова, чтобы на тебя надели ошейник и держали на коротком поводке? Кали, хочешь вернуться домой?
- Нет, - протянула она неуверенно, остановившись возле хозяина.
- Замечательно, моя дорогая. Нам сколько всего с тобой нужно обсудить. - Сет скользнул взглядом по возникающему ведьмаку и практически закатил глаза. Какое-то насекомое смело что-то выкрикивать. Удивительно. - Пусть он будет твоим питомцем. Сможешь сделать его ручным?
- Постараюсь, господин. Маги непослушные.
- О, я знаю. Постарайся его приручить, этот еще и острый на язык. Может, отрезать? Вдруг отдельные части тел тоже обладают силой.
Кали понуро пожала плечами, откровенно ответив «на ваше усмотрение». Ее не особо что-то волновало, потому что теперь напрямую ее жизнь зависела от желаний бога, так или иначе. Каждый вздох и каждый выдох совершались только по жесту руки. Она вяло улыбнулась Ангмару, протянув к нему ладони.
- Как мы поступим? По хорошему или по плохому? Меня устроят оба варианта.
- Я за плохой. Тем более, что Ариман хочет пролить кровь наших дорогих. Нужно сказать ему, что так делать нельзя.
- Мне нечем с ним биться, - грустно и с особым разочарованием отозвалась богиня, уставившись глазами в песок, в котором она была уже по колено.
- Твоих рук хватит, моя прекрасная разрушительница. - Через шаг они уже оказываются у дворца, где хохотала Бастет, упиваясь амброзией со своими девочками на диване.
- Милый, ты вернулся! - Бастет сразу оказалась возле мага, щелкнув его по носу. - Совсем другое дело, какой покорный мальчик! 
Он хлопнул по ее рукам, злобно шикнув и на Кали, и на Бастет. Он обернулся в поисках Аримана, но наглого подогнув уже и след простыл. Неужели навеселился вдоволь и исчез восвояси?
- Не смей руки распускать,- Цедил сквозь зубы он, не давая к себе прикоснуться,- иначе я тебе сам их оторву!
Он разворачивается на Анубиса, пару раз быстро переведя взгляд на Богиню, намекая, что эта проблема могла коснуться не только его. Но кто бы его послушал?
- Где этот несносный бог зла?
И только тогда, когда он окончательно обругал Аримана в своей голове о его легкомыслии, взгляд падает на нечто, представляющее из себя смесь крови и мяса. Сложно было вообще понять, что это было, пока Ангмар, тщательно прищурившись чтобы детали  не расплывались у него перед глазами, не подметил чёрные локоны и вытекающую чёрную вязкую кровь в перемешку с золотой божественной кровью.
Это выглядело странно, но однажды он уже на такое натыкался. Проклятье темного аспекта - чистая божественная кровь была у всех, но только не у них: чем больше бог отдавался Тьме, тем больше отдавал взамен. Это было своего рода заражение: старые Боги верили в колесо судьбы, называя это по разносу, но в итоге все сводилось к одному и тому же. К тому, что их судьба была предначертана и любое использование темных даров отравляла даже душу, и аспект начинал работать против себя. Поначалу наверняка каждый старался не расходовать свои силы, но с каждым циклом это становилось личным наваждением. В конце-концов, такие Боги теряли себя: он был практически уверен в том, что Сет носил  в себе исключительно чёрную кровь - для Бога Хаоса такие эксперименты были нетипичны.
- Это...кто это сделал?- Мысли путались словно клубок нити разобрали и собрали вновь в один непонятный комок. Они обещали разобраться с этой проблемой, но Кали была с Сетом, а проблема лишь ухудшалась: вместе с Кали они что-то умудрились сделать с самим злом. С тем, кого всегда ждали, когда желали кому-то зла.
- Ой, вы про это недоразумение? Понятия не имею. - Бастет развела руки в сторон, снова вернувшись к облику кошки. На тело, валяющееся чем-то не самым лицеприятным, какой-то грудой, никто особо внимание не обращал, как будто это все было обыденным. Анубис растирал по коже кровь, становящейся липкой и плотной, как сладкая вязкая амброзия, и черные разводы на загорелой коже казались угольно-пепельными.
- Как это недоразумение произошло? - поинтересовался Сет, взглянув на то, что осталось от тела Бога Зла. На бывшую плоть, если быть точней.
- Он решил закончить свою веселую жизнь самоубийством. Видимо, стало совсем невыносимо грустно проводить свое время только с одной. - Анубис отмахнулся, но буквально отшатнулся от Кали.
Блондинка смотрела на бывшего друга с сожалением, припав на корточки и коснувшись лужи крови кончиками пальцев.  Еще теплая. Ей вовсе не казалось, что Ариман сам решил покончить с жизнью или со своей оболочкой, не суть важно. Никакого смысла в этом не было. Странно, что он просто не ушел обратно, на Олимп или куда там. Или, может, просто надоело тело?
- Нам пора идти. - Сет даже не стал оборачиваться, чтобы проследить, пойдет за ним богиня или нет. Конечно. Беспрекословно пошла, перебирая босыми ногами по плиткам. После разрушения дворца все просто сияло и доведено до ума, даже в мелких деталях. Хотя двери не поставили до сих пор - и правда, зачем? - Бери своего питомца, мы отправляемся в путь.
- Его зовут Ангмар, - негромко возразила Кали, но египтянин лишь отмахнулся.
- Называй свою зверушку как хочешь, мне без разницы. - Они выходят за пределы дворца, ставшего еще фундаментальней с последнего раза, и посреди дороги, засыпанной выжженным песком, возникает портал с ядовитым сиянием красновато-рыжего оттенка. Мутная темная гладь не позволяла рассмотреть ничего дальше, и Сет жестом приглашает войти внутрь. - Посмотрим, так ли ты хороша, когда твое лицо в списках наемников. С возвращением в китайский пантеон.

Ангмар рассматривал красные огоньки и болотную местность, от которой пахло ароматом лотосов: их и правда было много, плавающие кувшинки розоватых и ванильных оттенков смешались воедино из-за течения, которое сталкивало их ближе к берегам и мостикам. Китайский стиль не был похож на какой либо ещё: Боги и богини проходящие мимо в нарядах своего пантеона и скрывающие свои лица за масками. Ангмару поначалу казалось, что это были обычные маски для карнавала, которые когда то придумали Боги Олимпа, ведь все, что было создано для веселья придумали именно они, но нет. Оказалось, эти маски вживались в кожу, и распознать собственное лицо богов мог лишь один из самых главных богов Пантеона - тот, кто и ввёл эту традицию в жизнь.
Маг поглядывал на Кали косым взглядом, время от времени пиная ее по ногам: Геката наверняка уже насторожилась, и было лишь вопросом времени, когда за Сетом погналась бы вся неисчислимая Армия главной столицы Вселенной, только лишь для того, чтобы вернуть мальчишку домой. Но об этом он предпочитал молчать.
- Кали!- Шептал он, стараясь произносить ее имя отчетливо, но Тихо, огибая медленно проплывавшими мимо них чужих богов, которые шли подобно мертвецам: медленно и не глядя.- Кали, очнись! Он не оставит нас в покое если ты не будешь стараться сопротивляться!
- Не ори, кретин!- Пронеслось где-то над головой, словно это могла выкрикнуть лишь китайская птица. Ангмар шипел на Кали, а кто-то шипел на него. Правда, свысока.- Это я, Ариман.
- Отлично,- Пробурчал он, резко опустив взгляд вниз, стараясь, чтобы Кали из не услышала.- Не хватило сил вернуть ее обратно, решил поглумиться?
- Заткнись и слушай, не перебивая.- Невидимый гость говорил уже над ухом, и магу стало не по себе: мурашки по коже разошлись молниеносно, помогая Ангмару почувствовать ледяной пот.- Я не знаю, как прервать их контакт. Если выкраду ее, это ни к чему не приведёт, глупый дурак. Разговори ее. Попробуй растормошить. А я пока подслушаю их разговоры. Ты понял меня? Кивни головой, юный мальчишка.

- Кто бы не захотел бы избавиться от такого якоря, Бран. Это ты сейчас намеренно сталкиваешь лбами Поднебесную и Пустыню. Но даже если за этими двумя следует Олимп, то твоё желание забрать их наталкивает на мысль, что ты избежишь этого наказания. Хотел, чтобы я отдал их за бесценок. Нет, Бран. Сначала я заполучу плату, равную стоимости их жизни. Живыми или мертвыми -решай сам.
- Кто бы сомневался, Гуаньди.- Послышалась усмешка и хлопок ладони по ткани: Боги так и стояли на месте, не стесняясь того, что их могли подслушивать.- И конечно же, от платы будет зависеть в каком виде я их заполучу. Что же... я дам тебе то, что ты так давно искал. Меч Египетского пантеона - вот моя плата. Он уничтожает любой металл, протыкает любые поверхности насквозь...никакая защита не поможет против него. Довольно ценная вещь.
- Это твоя цена.- Гуаньди говорит что-то ещё на своём языке, и к удивлению, Бран отвечает ему на том же, громко хлопнув дверью и продолжив разговор за ней, погрузив сырую комнату Кали в тишину с легким скрипом от вечного механизма.

Бран был высоким рыжеволосым воином, чьи локоны красиво завивались и развивались по ветру, закрывая его хмурое и беспристрастное лицо. Тонкие губы были недовольно сжаты - в ожидании от решения Гуаньди у него даже выступил пот на лбу - маленькие капельки стекали по лицу, хоть и не было ни одного намёка на пасмурную погоду. Он наблюдал за дверью, словно высеченная статуя вросшая в землю, не сдвинувшись ни на сантиметр - рукою он упирался в свой меч, который был воткнут в землю наполовину. И когда Гуаньди выводит обессиленных Кали и Ангмара, живых, покалеченных и покусанных крысами, лицо кельтского Бога смягчается - особенно, когда двух пленников бросают ему под ноги.
- Цена за живых полностью нас устроила.- Лисья маска была повёрнута к троице, а бог воины лишь жестикулировал руками при разговоре - медленно и навязчиво. Густой туман, который окружал их со всех сторон, казалось, стал ещё гуще - был ли это выгодный бартер, или все же это были продуманные шаги - Бран не знал. Но об этом он, честно сказать, даже не думал. Рыжеволосый подхватывает обоих на плечи, кивнув старому приятелю на прощание - дома его ждало самое худшее наказание в мире - присутствие того, кому пантеон задолжал слишком много нелегких обещаний, за которые приходилось расплачиваться вновь и вновь, каждый раз, когда нога Бога зла вступала на их холодную землю. Чертовы наемники.
Кали не сопротивлялась вовсе, пребывая в таком смутном состоянии, что не отдавала себе отчет даже в происходящем вокруг. Какой-то дурманный сон. Мир качался, и было такое состояние, будто они плыли по раскачивающимся волнам, и вокруг все ускользало от внимания. Светловолосая богиня предприняла слабые попытки прийти в себя, но все было тщетно. Суставы и правда болели, и у Кали были догадки, что все таки ее умудрились четвертовать. Но, может, это была лишь ломка от того, что Сет был поблизости: именно такими чувствами сопровождалась их связь.
- Египетский меч? - бормотала она неуверенно, скорее, даже переспрашивая сама у себя. - Мой меч?...

Звонкие голоса раздаются у самого уха, но все было как под толщей воды. Так сумбурно и нечетко. Кали балансировала между грезами и явью с переменным успехом, но перешептывась на своем индуистском, то вновь ускальзывая подальше от разговоров. Кто это говорил? Но богиня даже не цепляется за слова, плавая в своем собственном мирке, где все из стекла сияло тысячами ярких граней. Состояние было похоже на наркотическое, и на лице застывает какие-то неопределенное выражение. Разговоры доносятся откуда-то сверху, но но губы не раскрылись, выдав лишь приглушенный выдох. Может, ее положили в какую-то субстанцию, и вот теперь каждое движение было невыносимо сложно сделать? Вот каково быть куклой, которой нужно было управлять, дергая за ниточки. Беспомощность. Или все таки ее успели четвертовать. Судя по всему, тело было целым, но едва ли функционировало как раньше.
Может, она вернулась обратно на тот самый стол? Снова сейчас начнут сдирать кожу, а потом и того хуже? Наверняка. Эта неопределенность напоминала зыбкую дымку. Не только перед глазами. Как будто по коже струился плотный холод, состоящий из колких порывов.
- Я же говорил, что ты криворукий!- Обрывки фраз знакомого баритонов звучали прямо над ухом, улавливая нотки обеспокоенности на чей-то счёт.- И как ты это будешь переделывать?
- Магия - тонкий процесс. Да и я не Создатель,- Юный голос раздался прямо над лицом, недовольно бурча на собеседника,- меня держали в бочке с крысами, и я до сих пор улавливаю запах нектара на своей коже, а ты заставляешь меня торчать тут и делать то, что я не умею!
- У них нет Создателей! В Олимп нас не пропустят, Геката не будет жертвовать своим народом ради кучки непонятных богов. Заберёт тебя - и дело с концом! Пока будет тебя искать, ты проделаешь всю работу и вернёшься в свою родную обитель под мамочкино крыло.
Раздался звук, словно перебирали металлические инструменты на подносе, а потом преподносили к ее локтям, обжигая неестественным холодом.
- Надо пришить это все обратно. Это - сюда, а затем...
- А как же взмах волшебного посоха? Истории о том, что твой клан был достаточно силён в махинациях без рук?
- Если ты не забыл, то мою семью убили, и все секреты они унесли с собой. Так что я и сам не знаю, как это...о, смотри! Только что я вогнал ей под кожу...мне кажется, или...
- Дай ей ещё снотворного.- Голос звучал очень уязвимо из уст говорящего.- Взгляни, она приходит в себя. Кажется.
- Да, все верно... надеюсь, ей это не навредит...
Голоса уносились все дальше, исчезнув где-то вдалеке и погрузив богиню в темноту вновь.
Казалось, прошло всего несколько секунд после того, как Кали услышала диалог Ангмара и Аримана, как голоса раздались вновь, на этот раз усиленно тормоша Кали за плечи, в надежде, что она откроет глаза.
- У меня получилось? Получилось?
- Откуда я знаю, глупец! Ей нужно время очнуться. Кали, открывай глазки! Не зря мы два дня не спускали с тебя глаз и этих галочьей, которыми напичкал тебя этот криворукий!
- Это магия! Ею нельзя напичкать.
Кали переворачивается на бок, втянув воздух до конца. Внутри как будто была вода или, по крайней мере, внутри что-то булькало. Она откашлялась, облизнув сладкие вязкие губы. Ах, чудесный нектар, заполнившись все естество. Как интересно. Богиня слегка морщится, когда с губ стекала медово-рыжая субстанция, невероятно приторная. Все таки решили четвертовать, а потом отдать в качестве корма?
Блондинка распахнула небесные глаза и снова вернулась на спину, сложив руки на груди: хрипы до сих пор волновали, но это не было похоже на то, чтобы сейчас девушка задохнулась. Скорей, уже как факт случившегося. Ладонями убрала от лица прилипшие волосы, приподнялась на локтях, не совсем сфокусировано сканирует взглядом нависших над ней мужчин: мага Ангмара и... и кого? Она щурится, вновь возвращая свой змеиный выжигающе-рыжий оттенок с острыми щелками вместо зрачков, и выдыхает.
- Ариман? - тихо переспрашивает она, протянув к нему руку. Точно. Другое тело. Кали помнила то, что осталось от прошлого - не самое лучшее, что видела. Смесь мясо, крови и костей. В египетском пантеоне. Перед глазами была какая-то пелена, легкая дымка, как толща воды, делая изображение таким нечетким. - Ангмар, ты... ты тоже жив? Ох, моя голова... - Богиня схватилась за виски. От каждого движения тысячи иголок врезались под кожу, принося невероятную боль. Как импульсы при отравлении, волнами накатывающие и оглушающие от раздражающих вспышек. - Я... где мы? Где Сет? Я... Я помню только клетку, и какой-то рыжеволосый отдал мой меч, а потом тьма. Что произошло, пока меня не было с вами?
- Сработало!- Ариман хлопнул в ладоши, неожиданно впившись губами в губы Кали, притянув богиню к себе и жадно целуя ее еще с минуту, пока Ангмар наблюдал за ними с выпученными глазами и полу-прикрытым ладонью лицом. М-да, богов никогда не поймёшь.
Он выглядел иначе, чем в остальных своих ординарных «лицах». В Кали впился черноволосый мужчина, но не с заострёнными чертами лица, а довольно грубыми, схожими с «восточной» внешностью Шивы: с роскошной бородой и усами, с горбинкой на носу, с очень загорелой кожей, как у Египтян. Создавалось такое ощущение, что его тело создали по подобию всех образов, которые видео Создатель.
- ...эм, я конечно все понимаю, но не могли ли вы отложить свое горячее приветствие? Я впервые восстанавливал божественное тело, которое искромсали и без моего вмешательства. Кали, попрошу подняться и походить вокруг стола. Как самочувствие? В тебе безумно много магии, которую я использовал как базу для исправления всех этих...недостатков.
Сзади них все это время стоял ещё один мужчина, который был одет в тёплые меха поверх свободной кофты серых цветов. Он наблюдал за ними с презрением и настороженностью, словно в любую секунду был готов направить меч в их сторону.
- Да, я отдал за тебя твой меч, который вы заполучили от египтян. Это было единственным, что предложил Ариман, а время на подумать у нас и вовсе не было, миледи. Пришлось воспользоваться чья своим статусом, чтобы вызволить вас живыми. Сет продал вас в земли Китая, мы вовремя подоспели. Он любит делать из богов нечто хуже, чем просто искореженные тела.
Кали была настолько ошеломлена, что даже не сразу поддается на поцелуй, но не проходит и пару мгновений, как она обхватывает бога за шею и притягивает сама к себе. Очень странное ощущение, спустя столько лет снова поддаться чувствам, которые должны быть далеко закопаны. Но стоило признаться самой себе: Кали достаточно часто думала о том, как скучала по Ариману, и поэтому целовала не менее жадно в ответ. Ее радовало и то, что она все таки была жива. И все чувствовала.
- Мм, встать? - Она выдохнула, освободившись от горячих объятий, и с пространственным взглядом уставилась на мага. Откинув волосы за спину, блондинка вскакивает за стола, но рукой опасливо придерживалась за поверхность. Но не рухнула, как в прошлый раз. Шаг, еще шаг. Богиня слегка дрожала, но это была меньшая из проблем. Сладость подступала к горлу снова, и второй рукой богиня закрывает рот, а в голове звенели колокола, пронизывая до самых костей.  Странное мутное состояние, но все лучше, чем быть подавленной желаниями египетского бога. Кали оказывается в объятьях того самого рыжего мужчины, буквально налетев на него, когда ноги все таки отказались держать. Рыжими глазами она изучает незнакомца, когда лица оказываются невероятно близко. - Значит, это я тебе обязана трезвым умом, свободой и потерей моей последней игрушки? Тела-тела. Меня разбирали и собирали столько лун, что я уже перестала воспринимать боль и отожествлять себя с физической оболочкой. Сомневаюсь, что я познала бы что-то большее... Мое имя Кали. Богиня разрушения из индийского пантеона. Правда, я сломала свой нож, поэтому теперь я куда более безобидная. Но Ариман это исправит, правда, дорогой? Ты же не хочешь, чтобы я стала бесполезной куколкой без ноготков и зубок? - Она обернулась к Ариману снова, держась уже на своих ногах. А потом все таки медленно соскальзывает на землю, едва ли не ударившись головой вновь. - О, я поняла, о чем ты, мой маленький питомец. - Кали ухмыльнулась Ангмару и потянула ручки к богу зла. - Забери меня домой. Я очень нестабильна.
- Питомец? Она до сих пор говорит так, словно она его создание!- Возмущенно запротестовал маг, когда увидел, как Ариман тянул руки к Камилле, хватая ее за талию и придерживая ее равновесие, словно и не слышал в ее словах ничего необычного.
- Я заберу тебя, обещаю. И мы восстановим твой нож, дорогая. Всему своё время.- Он целует ее в макушку, скользя пальцами по восстановленному позвоночнику.- В Олимп нас не пустят, это точно. Зато на моей земле ты будешь в безопасности.
- Или в безопасности будут все остальные.- Бран улыбнулся, и в этой улыбке можно было разглядеть заострённые зубья, которые были наточены так, словно его зубы были изготовлены из  богемской стали. Рыжеволосый неуверенно раскинул руки в ответ, аккуратно поддержав девушку и лишь после этого Ариман, плавно подойдя к «парочке» забирает Кали обратно в свои объятия.- Ты уверен, что китаец не начнёт свою охоту? Они никогда не отпускают жертв , пока не насладятся ими полностью. Что они...предположим, они могли успеть что-то с ней сделать. Ты уверен, что магия предотвратить последствия их дел?
- Никто ни в чем никогда не уверен, Бран. Кали - первая, кто перелила это и все ещё жива. Он первопроходец в этих обрядах, и только он знает, чего он добивается. А Сет может добиваться чего угодно.
- Я нашёл более компетентных в этих вопросах, чем вы все в одном лице.- Недовольно Прыснул Ариман, расправив свой новенький пиджак на манер кельтских броней, словно они вот-вот собирались распрощаться с хозяевами земель и магом. Впрочем, так и было.- Мы уходим. Отдайте этого мелкого засранца в руки Гекаты: мамочка будет за него волноваться.
- Разве ты не заберёшь его с собой?!
Вопрос, который мог бы и остаться без ответа, если бы не вскипающий Бран, лицо которого в одночасье стало бардовым, а глаза расширились так сильно, что для всех стали заметны лопнувшие капилляры, которые означали то, что бог был в ужасе.
- Я не хотел бы принимать целую армию олимпийцев у себя дома. Они, конечно, туда даже и войти не смогут без моего ведома, но я люблю упрощать задачу хозяевам нашей вселенной. Зевс будет в восторге.- Черноволосый улыбался шокированному богу как кот, насытившийся его ужасом.- Удачи, Бран. Надеюсь, отец не убьёт тебя за то, что ты украл мага без его ведома. Теперь у вас наверняка будут проблемы, но - вы полностью выплатили свои долги передо мной! Пошли мне открытку, как только твой цикл будет обнулен.
- Вернемся за тобой попозже, моя милая зверушка. Я не готова сейчас встревать в очередной конфликт с Олимпом. Хочу спокойно восстановиться, если уж протяну еще хотя бы световые сутки. - Кали с каким-то блаженством прикрывает глаза, спокойно поддавшись в объятья Аримана. Ее вполне устраивало, что он был так близко. И какой-то частью подсознания она даже довольствовалась тем, что могла кому-то довериться. Полностью ли? Без разницы. Пока сознание было мутное, а тело слабое, можно позволить себе подумать о том, что все хорошо - не важно, насколько долго это счастье продлится. - Домой?

Кали даже не могла представить, что будет называть домом спальню Верховного зороастрийского пантеона. Она в этот раз даже не спрашивала разрешения, до сих пор помня, куда же нужно идти. Маленьких слуг пока не было видно, но наверняка они совсем скоро безрадостно вцепятся в кожу своими ручками, но пока что можно было попробовать спрятаться под одеялом - без одежды, конечно.
Походка была совсем нетвердой, и она с каким-то огромным удовольствием снова принимает горизонтальное положение, укутавшись бархатным одеялом и обняв подушку, уставившись своими рыжими глазами на хозяина.
- Кажется, сейчас я услышу миллион новых требований за свое спасение. - Она облизнула свои пухлые чуть бледноватые губы и перевернулась на живот, подперев руками подбородок, с интересом рассматривая новое тело Аримана. Даже так - с неким сомнением и непониманием, почему же в этот раз выбор бы таков. - И что же мы будем делать дальше? Как мне с тобой расплачиваться?
Ариман в это время крутился возле зеркала, словно нарцисс, то и дело растягивая свою кожу и недовольно выглядывая сотни недочетов, которые превратили его в Бога для поклонения народов ацтека.
- Маг совершенно не мыслит в том, в чем мыслит каждый из нас!- Возмущенно причитал он, крутя головой в разные стороны и выглядывая хоть что-то идеальное в очертании своего лица, но натыкался лишь на недочеты, которые выводили его из равновесия.

Слишком чёрные радужки, слишком чёрные волосы; слишком широкий нос, грубые скулы, все, чего коснулись руки Ангмара выглядело недостаточно хорошо!
- Теперь мне даже представляться не надо! Я словно сошёл с обложек Олимпийской тюрьмы!- Зацокав языком, он залепетал на незнакомом языке, который Кали и вовсе не слышала из его уст. Язык был грубым, а слова сливались воедино, словно это было одно большое слово.- Не понимаю, почему Геката так трясётся над ним. Все говорят про его потенциал, но какой к черту потенциал с такими кривыми лаптями? Я как никогда раньше желаю, чтобы меня быстрее закололи. М-да.
Бог зла поворачивается к Кали, наблюдая, как та уже спряталась под одеялом, выглядя гораздо свежее чем тогда, когда он впервые увидел ее у Кельтов.
- Ты тоже несовершенна. О, на этом фоне у меня разболится голова, и тогда эту вселенную уже никто и ничто не спасёт!- Он томно вздыхает, схватившись пальцами за переносицу и медленно высвободил легкие, выдохнув так же громко.- Какая расплата? Дорогая, ты задолжала мне поболее, чем остальные. Если честно, понятия не имею, что ты должна сделать для того, чтобы когда-то отдать мне долг. Но сейчас для моего успокоения тебе всего лишь стоит принять душ и отдохнуть. Меня все ещё интересует, смог ли маг нарушить вашу связь, или же ты с легкостью сможешь придушить меня своими руками. Именно поэтому твой нож я предпочёл оставить в разобранном состоянии - это единственное, что предоставляет для меня угрозу, а пока кинжал не работает и сломан, то и я остаюсь в безопасности. Ты понимала душ? - Ариман поморщился, улавливая и от себя запах сырой земли - хватило всего лишь одного хлопка, чтобы на его зла прибежал десяток маленьких монстров, визжащих от ужаса при появлении Кали.
- Да, она снова тут, и у вас снова есть, кому прислуживать. И нет!- Возбужденно ответил он, меря шагами длину комнаты и Задумчиво глядя себе под ноги.- Она не заберёт меня обратно и не оставит вас в одиночестве. Это с удовольствием сделаю я и без ее просьб. А Теперь - подготовьте для богини ванну. Желательно с запахом примулы.

- Мой пантеон - это отдельная история. Во всех смыслах. Я не знаю другие, но уверена, что навряд ли ты найдешь такой же сумасшедший. - Кали мотнула головой, словно это все было далеко от нее. По сути так и было. Сейчас она была вне дома и со своего побега туда не возвращалась. Да и, если быть честной, не собиралась. А что делать дома? Ждать, пока все остальные убедят Шиву в ее злой природе? Это итак было понятно. Непонятно было лишь то, почему главный - хотя и была Верховная троица, но все равно - не давал своего согласия. - Ты говоришь немыслимые вещи, Ариман. Мне даже начинает казаться, что однажды ты станешь не злом, а спасателем богинь. Ну, в смысле, не навредить, а потом стать героем. - Она переодевается самостоятельно, и тяжелое платье скользило по телу как шелк, обтягивая каждый сантиметр тела. Кажется, оно держалось свергающим драгоценным колье только на шее, спускаясь до самого пола. Но наряд казался полупрозрачным и едва ли прикрывал грудь, а по спине и вовсе шел откровенным разрезом. - Изумрудные холмы? Неужели какие-то миры называются так просто и понятно? Но я не думаю, что там настолько все просто, ведь так? В какую роль мне нужно будет играть?
Ариман, казалось, был напряжен. Не то, чтобы это было заметно на сиявшем лице, с которым он оглядывал платье Кали, но это было заметно - особенно- после того, как обладательница золотистого перелива в локонах задала вопрос без всякого увиливания.
Мужчина восточной внешности, а то есть бог зла, сменил широкую улыбку на смягчающую - с такой улыбкой могло показаться, что его черты лица потеряли свою «остроту». Он все ещё был в халате, с интересом разглядывая тело индуистской богини, чьё тело в прямом смысле этого слова украшало платье, а не наоборот. Она была идеальным аксессуаром для выходов в свет.
- Мы отправляемся туда, где ещё не ступала нога Олимпийцев.- Ариман на секунду замолчал, давая обдумать свою кинутую фразу безо всяких объяснений, - Из разговоров тех, кто все же там бывал, можно подумать, что это, должно быть, засранцы похуже Сета. Надменные, высокомерные и невообразимо умнейшие существа. Кажется, они могут посоревноваться с твоим народом в споре о том, кто все же имеет более древнюю культуру. Богов и богинь презирают, так что нам не стоит ждать тёплого приема: они не любят того, что мы прячемся за этой кожей, но, возможно, твоё усердие там смогут оценить по достоинству. В конце-концов, они любят утончённость.- Божество не торопясь, совершенно бесшумно подходит к стене,  распахивая свой гардероб одним касанием пальца - шкаф был спрятан в стене. Наблюдая в зеркало справа от него, как с огоньком мимо дверей проносилось  рогатое стало его поданных, черноволосый ухмыляется самому себе, ловя свой взгляд в зеркале: надо же, он только что поймал себя на мысли, что и сам точно так же не мог высидеть на одном месте, желая поскорее перебраться в другие миры. Интересно, все от Боги страдали такой неусидчивостью?
- Я успела заметить, что Олимпийцы - не самый путешествующий народ. Они построили крепости, припорошили развратом и золотом: так зачем же тогда выходить за границы своего идеального мирка? - Богиня пожимает плечами, не вставая с постели и стараясь привести волосы в приемлемый для платья вид. Непослушные локоны сами норовились завиться в волны, и Кали оставалось только смириться и, глядя в зеркало, выбрать удачную сторону, чтобы спустить пару прядей к лицу, а остальное завязать в высокий хвост лентой в цвет платья. Черты лица сразу заострились, лисьи глаза окрасились вновь в небесно-голубой. - Как ты помнишь, я безоружна, и ни одно твое оружие меня не выдержит. Мне придется смириться со своей ролью в виде беззубой зверушки. Украшения, Ариман. Всякие камушки там. Давай, раз я для отвода глаз и отвлечения внимания. Доставай из своих запасов.
Она с соблазнительной улыбкой протянула свои ладони тыльной стороной, как бы намекая, что ждет кольца и браслеты. Конечно, какую-нибудь цепочку в том числе, уходящую между грудей и исчезающую где-то за тканью платья. Безделушки любили все, особенно на почти ничем не прикрытом женском теле. Ладно, Кали должна была признать, что сейчас платье было очень даже скромным по меркам Аримана - она бы вовсе не удивилась, если бы он сказал ей надеть нечто похожее, что было на богине в образе жрицы. Какое упущение.
- Если сидеть взаперти, то очень быстро пантеоны начнут объединятся против главенствующего звена. Они не допускают это выездами за пределы своих дворцов, хоть ты и права: они и правда редко выходят за пределы замка. Но каждый раз Арес спускается на земли заговорщиков и доблестные рыцари разносят миры в пух и прах. Геката, с которой мы уже знакомы подбирает таких как Ангмар,- при этом бог надменно дергает плечом и закатывает глаза, словно сомневался в мастерстве мальчишки,- и переманивает на сторону Олимпа. Обычно, берет совсем юных, чтобы они не знали, кто именно стал причиной смерти их родителей.
Ариман время от времени пускал темный туман, который застилал все, что было в пределах его досягаемости. Зачастую он никогда не объяснял, зачем он это делал и почему: вопрос так и висел в воздухе, добавляя некую пикантность о таинственность. Нажимая на большие плиты в стене он открывает ещё одну дверцу, которая умело «пряталась» среди таких же шкафчиков: до этого он их никогда  не открывал.
- Посмотрим...- Вытягивая маленькие ящики один за другим, что-то светящееся озаряло его лицо, играя на его загорелой коже яркими бликами словно софиты. Он достаёт белоснежное колье, которое вполне могло ослепить с первой секунды: тысячи маленький камней следовали за тонкими цепочками, сливаясь воедино в один большой прозрачный камень посередине. Шикарное массивное колье полностью закрывало шею и подчеркивало самое важное и главне в разговорах: глаза, длинную шею и грудь. Ариман замешкался, словно не желал надевать на неё колье, но спустя секунду все же застегнул замок сзади, нежным движением пальцев переложив хвост Кали на другое плечо.- Ты прекрасна, Кали. Если ни один из Эльфов не положит на тебя глаз, то я не имею представления о том, какой же у них ужасный вкус и насколько же извращённый. Мы должны обмануть их, Кали. И в то же время говорить правду.- Ариман склонился к ее шее, оставив пронизывающий поцелуй у самого основания колье: там, где шея девушки была «свободна» от дорогого ошейника.- Эту реликвию я не крал, но в то же время даже не имею понятия о том, на что она влияет. Об этом больше никто не поведает.
Кали прикрывает глаза от поцелуя и сама коснулась губами щеки, а потом скользнула к губам и задержалась мягким и вкрадчивым поцелуем. После непростых признаний в первую очередь себе самой стало и правда проще, и богиня встает с постели, будучи в полной готовности.
- Значит, эльфы? Что за народ? Никогда не слышала. Впрочем, я много о чем не слышала, не удивительно. - Она покрутилась у зеркала, доводя последние мелочи до идеала и поправив тяжелое украшение, сковывающее шею. Блондинка задержала руки на теплом металле, нагревшимся от тела, но слегка качнула головой, от чего хвост игриво подпрыгнул, как пружинка. - Я не чувствую ничего, что могла бы распознать. Надеюсь, это и не реликвия вовсе, а просто красивая безделушка, которая не удушит в этом путешествии.
Ноготками она постучала по столу и развернулась лицом к Ариману снова с легкомысленной улыбкой и круглыми глазками со скрытым восторгом. Как быстро можно было научиться менять маски и заставлять верить, что эта блондиночка с голубыми глазами и весьма соблазнительными формами была пустышкой с хорошеньким личиком, да куда там - попросту дурочкой. Кали и правда начинала видеть в этом смысл: скрываться за такой внешностью как за особым щитом.
- Составить тебе компанию? - Она даже похлопала глазками, ноготками «пробежав» по предплечью, забираясь под ткань халата. - Поторапливайся, дорогой, или я затащу тебя в постель и сделаю что-нибудь такое, от чего будет тебе стыдно. - Она с дьявольской усмешкой процитировала его же слова прежде, чем скрыться по направлению к тронному залу, когда в глазах загорелся такой недобрый огонек.
- А я уже готов.- Удивленно моргнув, он опускает взгляд вниз, с неким недоумением скользнув по своему шерстяному наряду.- Это кафтан, официальный наряд моего пантеона. Эльфы чтут свои традиции, возможно, они сочтут мое появлением халате за верность своему пантеону. Но после твоих сомнений я уже не уверен.- Ариман усмехнулся, перехватив пальцы Богини и взяв ее ладонь в свою, легонько сжав.- Ты быстро учишься, Кали, и я не могу это не отметить. Но Эльфы...они другие. Валькирии покажутся тебе доброжелательными девочками в сравнении с ними, и я до конца не уверен, что мы сможем вернуться сразу же как только изъявим желание. Но я до сих пор надеюсь что они восстановят твои силы. Не то, чтобы я переживаю, но мы идём туда, где нет ни одного знакомого Бога: что уж говорить, среди Эльфов нет ни одного, кто вообще выходил за пределы мира. Как и о вашем пантеоне о них ходят лишь слухи.
- Ах, ты просто оставляешь мне возможность дернуть за ниточку и... - Кали усмехнулась еще шире, все же проскальзывая в коридор. Длинный подол платья следовал за ней как переливавшаяся золотистая змейка, и она забирает с собой свой бокал, допивая прохладную амброзию. Богиня оставила стекло на столе, покручивая его за ножку, а потом уселась на трон как ни в чем не бывало, закинув ногу на ногу. Когда-то здесь сидел еще отец Аримана, а теперь восседала она, подперев ручку рукой. - Теперь, когда мы все таки выползли из спальни, можно поговорить серьезно. Итак, мы идем... в... куда там, Изумрудные Холмы? К неким эльфам. Которых нужно обмануть, но говорить правду. Я не буду уточнять, как ты себе это представляешь, как и не буду спрашивать, с чего ты решил, что кто-то мне сможет помочь - или захочет проявить интерес бесплатно. Но допустим, хорошо, найдется некто, кто может быть в курсе происходящего. Ты правда думаешь, что это разумная идея, Ариман? Тем более, если что-то пойдет не так, то... то, пожалуй, я мало, чем помогу, потому что моя сила бесконтрольна и вызовет тотальное разрушение. Просто напоминаю.
- Нет. Эта идея довольно глупая. Она и мне- то не сильно нравится, но разве есть другой выход? Оставить все как есть, и дать понять Сету, что он может переходить мне дорогу? Какой вздор.- Ариман поморщился так, словно это он пострадал от рук Бога, а не Кали. Проходя следом за Богиней Разрушения он поддевает пальцами оружие с подноса под довольные писки слуг: они устраивали полный хаос, залезая через открытые балконные окна без рам, вылетая со второго этажа на первый, перескакивая через мраморные вековые перемола глубокого чёрного цвета. Раньше фойе освещало солнце, а белый цвет стен и лестниц мог в буквальном смысле ослеплять, направляя лучи прямо в глаза; но теперь заместо открытой стены, в которой, впрочем, и разместился парадный вход, использовалась не иначе как щит, защищая замок от проникновения света. По обе стороны в окна дул лишь прохладный ветер, освещая естественным светом комнаты и при этом не создавая пекла, которое так любил отец Аримана и его сестры.
- Мы заинтересуем их. С тобой что-то не так - и это правда. Что для Сета, должно быть, непонятно, то ими, возможно, это давно исследовано. Но может быть и такое, что они понятия не имеют, что пытались с тобой делать...и тогда...тогда нам крышка, Кали. Мы сами станем подопытными, и...импровизация - станет нашим главным орудием и защитой. Ты готова?
- Замечательно звучит. Просто как невероятный план, Ариман, в котором продумано все до мельчайших деталей, и ничего не может пойти не так. Разве я могу отказаться от такой великолепной вероятности провала? - Она протянула ему ладонь, предварительно поправив ткань на груди, чтобы все выглядело не слишком вызывающе - хотя в данном случае это было почти невозможным.
Кали понятия не имела, куда они собираются и что ей ждать там, с неизвестным ей народом. Каждое путешествие было совершенно непредсказуемым, и вот они оказываются в поселении. Хотя едва ли это можно было назвать обычной деревушкой: изысканные жилища и единение с природой. Богиня не могла не отметить, что некоторые... эльфы, как сказал Ариман, жили на ветках огромных деревьев, и ничего не намекало на то, что они вообще вредили окружающей природе. Кто-то соорудил дом из веток и листвы, другие смогли из железа и камня. У Кали дернулся глаз даже когда заметила, что все вокруг были исключительно... хм, полупрозрачными и отстраненными? Уши у эльфов были заостренные, длинные волосы разных цветов и оттенков у мужчин и женщин, прозрачная тончайшая кожа и худоба. Богиня прижалась боком к Ариману: они были больны и жили под какими-то веществами? Кто-то был в полях, вознося руки к небесам.
- Куда мы попали? - тихо переспрашивает она, словив пару напряженных и осознанных взглядов на себе, от чего по телу прошла легкая дрожь. Воздух был пропитан магией, и она понимала без слов, что им были вовсе не рады. 
Ариман  прижимает Кали поближе к себе, удивленно присвистнув прямо над ее ухом: в отличии от Олимпа, который любил кичиться дорогими богатствами и создавать свою «моду», Эльфы были полной противоположностью Олимпийцев. Да что там говорить, все вокруг было настолько бледным и серым, что прозрачные поселенцы почти что сливались с природой своего мира!
- Мать моя сестра, даже в мире того миролюбивого Бога я чувствовал себя более спокойно, чем сейчас. Как они ещё не вымерли?- Возмущенно недоумевал он, рассматривая ветхие постройки.- У тебя дома так же бедно, как и здесь? Какое кощунство!
Он приобнимал Кали за талию, неуверенным шагом ведя ее вперед - и как можно было понять, кто из них главный?
- Кажется, золото они не очень-то и ценят. Эй, ушастый!- Окликнул он ближайшего Эльфа, который рассматривал его с точно таки же презрением как и он его: для Бога зла место, в котором существа или Боги не любили драгоценности и богатства были столь же непонятными, как и мир того самого Бога, где все трудились во благо чего-то высокого.- Кхм, не подскажешь, где ваш... Предводитель? Главный? Ты вообще на каком языке говоришь? Не удивлюсь, если он ничерта не понял.- Шепнул он светловолосой, прикрыв лицо ладонью. В своём чёрном халате он выглядел как огромное  цветное пятно на фоне белёсых Эльфов.- Не затруднительно ли для тебя будет проводить нас? Мы пришли не за войной, длинноволосый.
- Кажется, ты прав, он тебя не понял, - пробормотала Кали, дернув Аримана остановиться. Все больше и больше смотрели на них, с такими пугающими бездонными глазами, оборачиваясь к чужакам. Да, они оба выделялись среди безликих эльфов, а еще бесшумных и таких пустых. На их лицах была написана только благодать и спокойствие, но это было до того, как Ариман обратил на себя внимание. Сейчас взгляд этих диковинных существ чувствовался как искрящиеся иголки под кожей, безмолвно изучающие чужаков. Они были незнакомы с богами или дело совсем не в этом? Неприязнь.
Холодный ветер поднялся случайно или от чьих-то пожеланий выгнать Кали и Аримана? Листва предостерегающе зашумела, и эльфам не нужно было брать оружие в руки: у них были силы природы. Легкое землетрясение доказывало, что все было не так просто. Разведенные на камнях костры стали полыхать даже ярче и жарче. Да, им тут были не рады.
- Кажется, их язык не похож на твой. - Блондинка осторожно и вкрадчиво сделала шаг вперед. - Мне нужна помощь. Сет... - Кали убрала волосы с плеча, подставив под солнечный свет обнаженное плечо. Если не обращать внимания, то было даже незаметно, что когда-то богиню разобрали на части, но если взглянуть внимательней, то на загорелой коже были видны шрамы - практически прозрачные и тонкие, Ангмар постарался на славу, чтобы их скрыть от глаз других. Но навряд ли эльфы могли этого не заметить, потому что их цепкий, пронзительный взгляд цеплялся за полосы по всему телу. - Он сделал это со мной, я выжила, но...
Над поляной нависла мрачная тишина. Их взгляд был таким тяжелым, что Кали показалось, они вот-вот нападут на нее, но в какой-то момент начали показывать куда-то вдаль, позади себя, в сторону леса. Что бы это значило?
- Наверно, нам туда, - еще более неуверенней протянула богиня, коротко взглянув на Аримана.
- Нет. После доброжелательных Валькирий мы больше не будем так наивно принимать приглашения.- Качнул головой Ариман, оттягивая Кали обратно от дороги. Взглядом он оглядел раскачивающуюся землю, словно они застыли на волнах - толчки из под земли, эта неестественная природная  сила завораживала и пугала одновременно.- Приведи своих людей к нам.- Бог зла указал пальцем себе под ноги, безо всякого стеснения разглядывая Эльфа так открыто и бесстыдно, что многие могли смутиться под таким напором. Но только не бледнолицый, почти прозрачное существо, смотрящее на них и видя их насквозь небесными глазами.- Пусть приведёт своих - местность открытая, мы сможем удрать без промедления... если, конечно, они не пустят корни этих гадких деревьев. Давай, Маши руками энергичнее: кажется, он понимает тебя лучше, или хочет понимать.- При этом Ариман горделиво задрал нос, оживленно оглянувшись вокруг себя: и почему девушки были сокрыты от глаз чужаков?
- О, а я думала, общество крылатых воинственных девушек тебе очень даже понравилось, особенно самой главной - предводительницы. С ней-то вы ох как нашли общие темы для разговора и не только, - отозвалась Кали, почти остро сверкнув на него: уж про такое забыть было сложно.
Эльфы смотрели на них с совершенно непонятными эмоциями: проще было сказать, что их и вовсе не было. Пустые глаза без всякой жалости или сожаления пронизывающе смотрели на богов, и было ощущение, что они и сами чего-то ждали. И еще было явное ощущение, что им не особо рады. Неужели у местного народа отсутствовало всякое дружелюбие и гостеприимство?
- Похоже, мы все таки сами должны туда идти. Они не особо собираются нам помогать. - Кали сделала опрометчивые шаги вперед, но ничего особо не поменялось: на них так и продолжали смотреть в полной тишине, пока в воздухе витало напряжение. Богиня нахмурилась, уставившись на близстоящего длинноволосого, но было стойкое ощущение, что народец здесь был какой-то неживой. Или и правда, для чужаков их мир был закрыт.
Блондинка мотнула головой в сторону леса, который казался не менее магическим. Оставалось только надеяться, что там не было чудовищных растений, пожирающих плоть.
- Ну, можешь остаться здесь. Я пойду прогуляюсь туда, - неопределенно обведя жестом непроглядные просторы вековых деревьев, скрывающие небо, протягивает она, все же уверено двинувшись вперед. А что еще оставалось делать?
- Кали, после того, что было у твоих крылатках подружек, это , по моему скромному мнению, более чем самонадеянно,- Бубнил себе под нос мужчина, который с загорелой кожей затмевал каждого рядом стоящего Эльфа. Даже Сет на их фоне был гораздо живее и, Ариман должен был признать, куда более открытый. Сначала черноволосый лишь наблюдал, как Кали делала очередной шаг, сближающий ее с лесом. Ни одной возвышающейся пики - неужели они, как и благовоспитанный народ Бога, жили не в шикарных замках? Ариман пошёл за Кали только тогда, когда взгляд незнакомца соскользнул с него и упёрся в спину Богини. И почему у него создавалось впечатление, что это могло кончиться точно так же, как и в гостях у Фрейи?
- Стоило настоять на своём. Они бы не вытерпели чужаков, кричащих на всю округу - надеюсь, у них есть бог, который говорит на нашем языке. Иначе договориться с ними стало быть сложнее, чем я думал. И опять неподкупный народец! Абсолютные безгрешники, которых ничего не интересует. Все-равно, что ты не будешь видеть, что можно уничтожить из справедливых побуждений. Отвратительное чувство!
Кали молча повернула голову, когда Ариман все же двинулся за ней. Дождавшись, пока Бог зла поравняется с девушкой, она взяла его за руку, переплетая пальцы между собой, и с тяжелым вздохом потянула вперед.
- Я лишь хочу напомнить, что прийти сюда - это твоя идея. Я даже не понимаю, почему ты считаешь, что здесь нам могут помочь. Но я тебе доверяю, Ариман. Так что пойдем, куда они показывают. Думаю, они узнали шрамы и поняли, о чем я говорю, так что все, что нам остается - пройти через лес и надеяться, что дальше мы увидим замок.
Торопиться не хотелось, и вместе с тем все внутри кричало бежать подальше, когда над головами уже не было неба, а только бескрайние стволы вековых деревьев и шелест листвы где-то далеко наверху. Было холодно - настолько, что по коже пошли мурашки. Чем глубже боги заходили, тем плотнее их окутывал туман. Удивительно, ведь солнце припекало, а тут словно все инеем покрылось. Хорошо, что вытоптанная тропа все же вела вперед и не исчезала за резкими поворотами.
- Знаешь, - негромко протянула она, чуть сжав ладонь мужчины, - если не получится, то... то мне придется вернуться домой, чтобы просить помощи у Шивы. Один раз он помог, хотя я и не вижу причин помогать мне снова. Но этот вариант кажется мне куда более реальным и возможным. Да и я знаю, что ты хочешь меня использовать как пропуск в мой пантеон. Возможно, все так и выйдет.
- Хочу тебя использовать?- Он шел чуть позади неё, другой рукой натягивая край халата в сторону, чтобы он не открылся, и этот взгляд, упавший на белёсую макушку был, мягко говоря, обескураженным. Тело Аримана покрылось еле заметными мурашками, как только они переуступили за невидимую черту леса. «Как странно», подумал он, задержав обеспокоенный взгляд на богине. Но как только она повернулась к нему, встретившись с ее небесным оттенком глаз, обескураженность сменилась на мягкую притупленную улыбку, с которой он притянул ее к себе, сомкнув пальцы воедино.- Не знаю, кто этот твой Шива... но сильно сомневаюсь, что он ничего у вас не просит за спасение ваших тел. Он как и мой отец - благородный, но наверняка жутко требовательный. Создатели - всегда думают о себе в более высоком ключе, хотя мы все - на одном уровне. Если они нам не помогут, то мы обсудим твой вариант с Шивой, обещаю.- Шепнул он чуть слышно, наконец-то чмокнув ее в макушку и отпустив от себя на расстояние - чем ближе они подбирались к самому «центру», тем сильнее веяло холодом. Отчего-то Ариман подумал, что это наверняка было «сердце» их мира - безжизненные на первый взгляд тела наверняка обожали обжигающий холод, который уже явно проходил сквозь искусственное тело Бога - сын Бога Добра чувствовал его уже напрямую, хотя и не был создан для того, чтобы вообще что-то ощущать.
- Он не просил у меня ничего ни разу. В моем мире это работает иначе. Я удивлялась, когда попала к тебе - и ваши правила «что-то взамен». У нас... нет ценности физических вещей. Каждый из нас обладает ровно тем, чем должен, чтобы следовать задумке Создателей. Зачем лишнее, когда есть то самое идеальное, в поисках которого ты вечно находишься, чтобы восполнить нехватку? И я знаю, что мой нож ничего не заменит кроме ножа. Поверь, я пробовала, это сложно объяснить. Представь, что есть что-то одно, что полностью закрывает твой идеал. И тебе это дают - безвозмездно. Только с тем условием, что это создано для тебя и только. Нет никакой выгоды или зависти к другим. Ты и сам Создатель, как оказалось. Так что ты должен понять ход моих мыслей.
Земля под ногами захрустела, и богиня опустила взгляд вниз: все было промерзшее насквозь. Значит, температура и правда была не самой приятной для прогулки в легком платье и халате. И то - даже не зная, куда конкретно. Впереди не было просвета, и казалось, что лес был просто без конца, но оставалось только радоваться, что тропинка была прямой, без круговых поворотов. Значит, все таки куда-то да они должны были выйти.
- Слышишь? Шум воды, - удивленно констатировала Кали, сразу зашагав быстрей, стараясь все же не переломать ноги в выпирающих корнях.
Лес светлел, и сначала показалось, что из-за заледеневшего пейзажа. Но голубоглазая с особым облегчением замечает, что они выходят наружу. Какой-то заманчивый голосок напевал легкую успокаивающую мелодию без всяких слов, такой сладкий и убаюкивающий. Кали поправила выбившиеся светлые пряди и закрыла рот рукой, когда с ужасом увидела... девушек с рыбьим хвостом. С огромными уродливыми ртами и рядом острых мелких клыков. С бездонными черными глазами, и Кали уже слышала помимо песни визг, пробирающий до костей. Они сидели на камнях, плеская своими безобразными хвостами по волнам, хищно облизываясь на нее. Нет, не на нее - на Аримана. Вокруг них был белый песок и... кости. Где-то у самой воды словно недоеденные тела. И богине не хотелось знать, чьи.
- Ариман, пойдем лучше через лес.
Но кто бы знал, что сирены выглядели истинно с обличием монстров только в глазах женщин? А ведь для мужчин они были прекрасными творениями, ласково зазывающими к себе и протягивая руки. Кали уперто развернулась, чтобы лишний раз не смотреть на этих чудовищ, и потянула Бога Зла за собой.
- Я лучше еще немного померзну, чем буду на это смотреть.
- Ну конечно! Красотой могут наслаждаться только мужчины.- Горделиво ответил он, молниеносно выпрямив осанку.- Красавицы, и что можно здесь делать прямо посреди мрачного леса? У меня к вам есть другое предложение.- С улыбкой дьявола он по хозяйски направился прямиком к ним, оставив Кали позади себя.
- Великолепная песня! Что-то мне напоминает, но разве так важно запоминать мотивы? Не останавливайтесь.- Зачарован ли был Ариман музыкой, или он был слишком ослеплён их «красотой» Кали навряд ли могла угадать. Сирены раскрывали перед ним свои объятия, в которых он был готов утонуть...
Слова песни были такими манящими.
Шесть красавиц с разным цветом волос, с разными лицами, но такие привлекательные! Шикарные обнаженные тела, на которых Ариман окончательно остановил свой взор. Бог сел рядом с ними на камни, положив одной руку на плечо, улыбнувшись логине Разрушения так победоносно, что казалось, его улыбка во все лицо могла осветить весь лес.
- Видели эту загорелую красавицу? Мы здесь из-за неё. И если нам не покажут дорогу, то она вас всех убьёт. Но не я, нет. Это произведение искусства должно остаться в живых.- Чуть слышно сказал он, словно он говорил самому себе, трогая волосы черноволосой сирены и задержав ее кудри на своих пальцах.
Кали практически побелела до цвета костей, которых Ариман как будто вовсе не замечал. Неужели он не видел истины? Или он вовсе потерял остатки своего рассудка? Чудовищные языки были совсем близко к его лицу, а рты раскрывались настолько, что могли запросто проглотить всю голову целиком. Богиня с ужасом уставилась на темноволосого мужчину, который вообще не видел в этом проблемы, еще и успевал заигрывать с ними! Их голос. Светловолосая прикрывает уши ладонями, чуть.
- Ты с ума сошел? Ты не видишь? Не слышишь? - Кали зажмурилась, когда визг перерос просто в ужасающий скрежет. Но он и правда не видел то, что видела она, резко выдернув бога из объятий хищниц. Дамочки захлопнули свои рты, из которых исходил зловонный трупный запах. Ах да, чуть дальше все же лежала разворошенная туша. - Уходим отсюда, ну же.
Та «русалка», рядом с которой успел рассесться Ариман, буквально сбила его с ног, утаскивая к воде. Еще трое сорвались следом, хотя со стороны, наверняка, это казалось детской забавой и какими-то брачными играми: соблазнительные красавицы прижимались и требовали внимания, пока со стороны Кали видела, как они облизывали его своими змеиными языками.